Вениамин Каверин - Пятый странник

— Фауст? — сказал старик, — Не помню.

— И он, полюбив меня, сделал своим помощником по изучению тайн философского камня. Но не философскому камню отданы теперь все мои желания и силы. Я ищу другое.

— Что же ты ищешь?

— Самого себя.

— Самого себя? — повторил старик. — Но как же ты потерял себя и с какой целью теперь ты себя ищешь?

— Я ищу себя, — отвечал странник, — для того, чтобы стать худым или толстым, высоким или низким, чтобы жениться, поступить на службу, зажить наконец как человек.

— Стало быть, ты не знаешь даже, худ ты или толст, высок или мал, стар или молод. Ты не знаешь даже, есть ли у тебя голова на плечах?

— Не знаю.

— Не может быть!

— Да, ей-богу, не знаю, — отвечал сын стекольщика и заплакал.

Заплакал и старик. Но поздно было плакать, потому что пятый странник уже держал открытым ящик для кукол.

Вечером же старик сказал сыну стекольщика:

— В городе Аугсбурге живет некий Амедей Вендт. Явись к нему и скажи, что тебя послал астролог Лангшнейдериус, и он укажет тебе, где найти то, что ты ищешь.

— В путь, в путь! По дороге ветер. С неба сумерки, и зажигаются звезды. Память мне говорит — будь тверд, а судьба говорит иное.

Так он говорил, повторяя эти слова снова и снова, пока не добрался до города Аугсбурга.

Он долго искал Амедея Вендта в этом городе, но не нашел его, да и не мог найти, потому что Амедей Вендт родился ровно через двадцать лет после его путешествия.

Тогда он сел на камень и снова заплакал. А наутро он пустился в дальнейший путь.

Из Аугсбурга в Ульм, из Ульма в Лейпциг, из Лейпцига в Кенигсберг, из Кенигсберга в Вюртемберг, из Вюртемберга в Шильду, из Шильды в Билефельд, из Билефельда в Штеттин, из Штеттина в Бауцен, из Бауцена в Штеттин.

А когда он добрался до Свинемюнде, то оттуда прямо в ад, потому что хозяйка гостиницы в Свинемтопде сказала ему, что в аду он, без сомнения, найдет самого себя, что ад полон таких же проходимцев, которые всегда готовы попить-поесть за чужой счет…

Пятый странник захлопнул над ним крышку ящика и молвил:

— А вот:

Дорога убегала под ногами осла, он пофыркивал, поплевывал и бодро задирал морду в голубое небо. Шарлатан сидел, подпрыгивая, размахивая одной рукой, а другой придерживая у рта свою огромную трубку.

— Куда я еду? — говорил он с печалью. — Никто не знает даже моего имени, а меня зовут Гансвурст, и я очень добродушный человек, любитель театра и женщин.

Дымок вился за его головой, трубка хрипела и плакала, мимо уходили поля и кустарники, и леса, и бесплодные земли. Так он ехал много дней, осел его утомился, и утомился он сам, когда однажды, поздней ночью, добрался наконец до города Данцига.

— Отворите, — закричал он, остановившись у дверей гостиницы на самой окраине города, — отворите мне, я очень устал, и осел мой тоже устал. А ныне поздняя ночь, и уже пора отдохнуть в теплой постели от тяжелого путешествия.

Дверь отворилась, и он был впущен в гостиницу. По дороге он поцеловал девушку, отворившую ему дверь, и сказал:

— Девушка, я не должен бы был касаться тебя, но что стоит мой дед с его магией перед такими свежими губами, — и, добравшись до постели, тотчас упал на нее и уснул.

Осла же отвели к другим ослам, и там он жевал жвачку и жаловался соседям на легкомыслие своего господина.

Утром шарлатан откинул одеяло, сел на постели и принялся думать. Потом оделся и спустился вниз, в общую залу, где топился камин и за столом сидели посетители.

Он тоже уселся и попросил себе кофе. Но у него не было чем расплатиться, и он сказал девушке:

— Девушка, известно ли тебе, что у меня нет денег, чтобы заплатить за твой кофе?

— Кофе принадлежит моей хозяйке, сударь, — отвечала девушка, — а впрочем, сударь, вы, вероятно, шутите.

— А где же находится твоя хозяйка, девушка?

— Она еще спит, сударь, ее комната наверху.

Но в это время хозяйка гостиницы, высокая и худая женщина, спустилась по лестнице вниз.

— Хозяйка, — приветливо сказал шарлатан, — известно ли вам, что у меня нет денег, чтобы заплатить вам за кофе, за ночлег и за корм моего осла?

— Ты не уедешь отсюда, пока не заплатишь денег, — отвечала, хмурясь, хозяйка, — или оставишь взамен денег своего осла.

— Лучше останусь, — сказал шарлатан. И остался.

Так он жил три дня и все думал, а на четвертый снова пришел к ней и сказал:

— Хозяйка, я уплачу вам все деньги, но прежде вы должны подарить мне помет всех ослов, что останавливались за это время в гостинице.

— Помет стоит денег, — отвечала хозяйка, — если я отдам тебе его, то к твоему счету придется прибавить несколько талеров.

— Хорошо! — вскричал шарлатан. — Но вы должны провести меня в стойло.

И его провели в стойло.

— Ослы! — бодро закричал он. — Ослы, помогите бедному страннику, помогите шарлатану Гансвурсту, у меня к вам нижайшая просьба.

Ослы подняли морды и очень дружно закричали в ответ.

— Ослы! — продолжал шарлатан. — Видит бог, я всегда любил вас, я всегда заботился о вас, и мой осел не замедлит подтвердить вам это. Я назвал его Кунцем — в честь философа Кунца, — и вы видите, как он любит своего хозяина.

Кунц фыркнул и в знак одобрения трижды поднял и опустил хвост.

— Помогите, — продолжал шарлатан, — мне нечем заплатить за ночлег и за корм, хозяйка повесит меня, если я не заплачу ей за ночлег и за корм, а я еще молод и хочу жить. Испражняйтесь! — вдруг закричал он с отчаянием в голосе. — Я уже вижу, что ваш вчерашний помет не оправдал моих ожиданий.

Но ослы стояли неподвижно. И только один, самый молодой и глупый, поднял хвост, собираясь исполнить просьбу.

— Ну, ну, — говорил шарлатан, — ну, ну, понатужься, дорогой осел, помоги странствующему шарлатану.

И осел понатужился.

— Не то, не то, — закричал шарлатан, — не то. Золотом, золотом, не то. Золотом, усеянным драгоценными камнями!

Но это было не золото, потому что золото не пахнет.

Горожане, девушки и посетители гостиницы стояли за его спиной и переговаривались о том, что шут, должно быть, сошел с ума и может бог весть чего натворить в гостинице.

— Сударь, — сказала давешняя девушка, сжалившись над ним, — сударь, пожалуйте в вашу комнату. Вы, должно быть, очень устали, сударь, от долгого путешествия.

Тогда он отправился в свою комнату и лег на постель.

И он жил в этой гостинице до тех пор, покамест его не перестали кормить.

Однажды вечером девушка пришла к нему и сказала:

— Сударь, вам нечем заплатить, но если вы честный человек, я одолжу вам деньги.

— Девушка, — отвечал шарлатан, — когда-нибудь ты будешь жить в стеклянном дворце на берегу рая и ангелы будут поить тебя золотым вином из золотых бокалов.