Георгий Черчесов - Испытание

— Гладь мне каждый день брюки, повязывай галстук — и будет красавица-невеста! — и тут же он погрозил пальцем Тамуське. — Поговори мне о любви! — прежде, чем отойти от зеркала, бросил последний взгляд на себя. Высокий, широкоплечий — его гордость эти могучие плечи, — темнобровый молодец. Невольно еще шире расправил плечи и подмигнул своему отражению: «У такого парня должна быть красавица-невеста!» — подняв обе руки и помахав ими, как чемпион публике, воскликнул:

— Берегитесь, красавицы! Иду! — изловчившись, схватил за плечи Тамуську, прижал к себе, нежно и доверительно шепнул: — Будет тебе невеста! Вот такая! — вытянул к потолку большой палец.

Когда Сослан и Майрам вместе выходили из подъезда, вслед им из окна насмешливый голос сестренки продекламировал:

— Идите, дети мои, и без славы не возвращайтесь… Вдвоем, одновременно, точно по команде, они погрозили кулаками счастливой задорной мордочке и отправились на поле ожесточенной брани…

…В сельскохозяйственном институте вечер танцев был в разгаре. Сослан, пробираясь сквозь толчею, фамильярно хлопал по плечам ребят, сжимал локоть девушек — такая у нега манера здороваться с ними. Неплохо получается — Майрам возьмет это на вооружение.

— Ты, Сосланчик? — улыбнулась брату миловидная дев чушка.

Сослан шутливо положил ей на плечо черноволосую голову, поймав озадаченный взгляд ее партнера, усмехнулся и пошел, дальше. Неплохо! Кинжал в самое сердце ее партнера.

— Кто она? — догнав Сослана, спросил Майрам.

— Познакомить — и прекратим наши поиски? — довольный произведенным эффектом, оскалил зубы брат.

— Дай оглядеться!

Танцующих было много. Но еще больше подпирало стены. И братья тоже остановились у колонны. Майрам жадно глядел по сторонам. Ой, сколько их было, будущих невест! И все интересные. И танцевали по-разному: кто сосредоточенно, кто весело переговариваясь, кто молча, многие в метре-двух от партнеров, так что не сразу и определишь, кто с кем танцует….

Майрам не остался незамеченным. Случись обратное — он был бы оскорблен. Так долго снаряжаться, надеть на себя эти шмотки, и чтоб девицы не пялили на него глаза? Поймав взгляд блондинки с сильно подсиненными глазами, он горделиво подбоченился. Танцуя, она оказалась лицом к Майраму. И он не скрыл своего интереса. На миг Майраму представилось, что это он танцует с блондинкой и это она доверчиво положила руку ему на плечо, он даже почувствовал ее дыхание у своего уха. И там он — и здесь, у колонны. Может так быть? Но вот пара повернулась к нему боком, и грубое лицо парня со шрамом на щеке уставилось на Майрама: парень что-то заподозрил. В самый раз пора было вспомнить советы матери. Помогло. Майрам перевел взгляд на улыбающуюся брюнетку. И. она, слушая своего партнера, смотрела на него. И опять ему почудилось, что это он ведет девушку в танце. А потом Майрам танцевал с девушкой с раскосыми глазами. Затем пару ему составила длиннокосая, строгая малышка, весело семенящая пухлыми ножками… Еще несколько бодрящих тактов музыки — и Майрам одновременно танцевал со всеми девушками, заполнившими зал. А парни застыли у колонн, грустные и несчастные, и кипели бессильной завистью…

Огромным усилием воли Майрам отогнал от себя грезы. Сослана рядом уже не было. Он танцевал со своей любовью, той, которую привез с улицы Затеречной. Что он в ней нашел? В очках, нос остренький, на целую голову ниже его… Отыскав в толпе блондинку, к которой на плечи клал свою голову Сослан, Майрам сравнил их. «Волга» и «Запорожец»! Не понимал он своего брата.

И тут внимание Майрама привлекла пара: длинноногая дивчина и парень в морской форме. Как он сюда затесался? Точно газик на параде легковых автомобилей. Парень повернулся к нему лицом, и Майрам сорвался с места.

— Сергей! — крикнул он на весь зал, оторвал его от партнерши, прижал к груди.

На них оглядывались, но Майрам начисто забыл советы матери. Друзья стояли посреди зала, и Майрам кричал во весь голос, хлопал его по плечам, потом потащил сквозь толпу танцующих к колонне. Неотрывно следя за дивчиной, которую пригласил на танго один из студентов, Сергей счастливо смеялся.

— Неделю отпуска дали. Так хорошо! — и кивнул на див чину: — В дороге познакомился. Учится здесь, на механическом факультете, — он тихо, будто боялся расплескать чувство, при знался: — Влюбился я… По уши! И она! Тоже с ходу! — и серьезно произнес: — Это навеки. Будет ждать, пока не отслужу. — Он резко повернулся к Майраму, точно почувствовал его настороженность: — Это твердо! — Он засмеялся. — Выручай. Возвращусь в часть — замучают: рассказывай, что да как. Не от делаешься от них. Поведай мне из опыта — выдам за свое…

Майрам внутренне напрягся до предела. Будто давным-давно был у них этот же самый разговор. Будто так же стояли они возле колонн, следили за танцующей девушкой и обсуждали любовь навеки. Только роли у них были другие: тогда Майрам был влюблен, а Сергей слушал его восторженный вопль о любви, которая посещает человека раз в жизни и поглощает его всего…

— А у вас что..? — грубо уточнил Майрам у Сергея.

— У нас?! — Сергей даже испугался. — Нет! Не могу! Любить можно чисто… — и пытливо глянул на друга: — Смешно, да? О моряках столько говорят, об их напоре и быстроте… А я вот…

Майраму стало не по себе. Прошлое нахлынуло на него, ин видел в Сергее самого себя, каким он бывал с девушками… Он знал: все влюбленные похожи друг на друга. Майрам посмотрел на лицо Сергея. У него сейчас один бог — бог любви, и кроме Зики он никого и ничего не замечал. Да если бы Майрам что-нибудь и имел против Зики, и то бы смолчал. Не пробуйте разуверить человека, попавшего в плен первой любви. Вы станете его врагом, завистником, сплетником… Человек из этого состояния должен выйти сам. Сам и только он сам. Лишь собственное зрение, слух, ощущения, внутреннее чутье должны раскрыть ему сущность его увлечения. Зика предстала перед ним такой, о какой он мечтает. Вот пообвыкнет или убедится, что Сергей в ее руках, — только тогда сущность ее вылезет наружу, потому что женщине не скрыть истинного лица, как бы она ни старалась. И ты, Сергей, жди этой минуты… А пока любуйся своей Зикой… Ишь, какая она симпатичная!..

Никогда у него не было такой девушки — чистой до невероятности, поистине неземной. Все как-то так получается, что те, кто ему нравятся, обходят его, и выходит, что не он кого-то, а его женщины выбирают. Вот хотя бы Валя… Он вспомнил, как это было: и случайно, и не по его воле… И предчувствие было — вызов на дом…

Майрам не любит вызова на дом. По опыту знал: раз вызывают такси на дом, — значит, будет груз. В наше время деньгами не разбрасываются. Вызвав машину, уж постараются использовать ее на полную катушку. Казалось, ему-то что? Волкодав вон всегда радуется: вызов на дом — верный трояк. Но как начнут загружать «Крошку» корзинами да бидонами, и еще норовят полностью заставить сиденье, вскипает все внутри Майрама. Ему положено возить пассажиров, а не грузы. А скажешь про грузовое такси, зверем смотрят и деньги на чай норовят всучить… Злой он, когда по вызову едет, и скрыть не может свое недовольство, «Крошка» аж стонет. Где-то здесь, возле стадиона притаилась, наверное, старушка со своими корзинами и шмотками… Ага! Вот он, дом номер девятнадцать. А вон и она сама машет ручкой с лоджии третьего этажа… Так и есть: груз! И самой не снести его вниз, таксиста зовет. Ага, мешок уже на пороге, дожидается. Она его, чтоб не свалился набок, поддерживает бедром. Поначалу Майрам на нее и не взглянул. Мало ли кого за день перевезешь! Только и заметил пальчики с ярким маникюром, ухватившиеся за мешок. Он был грязный, заскорузлый, засаленный, а ручка маленькая, белокожая, холеная…