Георгий Черчесов - Испытание

Рассказать Сергею о Валентине?.. Нет… Нет! Нет!!! Это не та любовь, о которой можно рассказывать… И как это Сергей посмел обратиться к нему с такой просьбой?! Неужели он думает, что Майраму не хочется чистой и верной любви?.. Гнев стал наполнять его. Чтоб не выдать себя, Майрам отвернулся от друга, но голос его прозвучал резко до грубости:

— Ничего я рассказывать не стану!

Сергей искоса глянул на Майрама, но не обиделся. Как он мог сердиться, когда к нему, открыто улыбаясь, приблизилось нежное создание, взяло его, своего избранника, под руку, прижалось к нему и неизвестно от чего засмеялось?

— Вчера мы с Сережей были в Дарьяле, — бросив на него лукавый взгляд, сообщила Зика. — Шикарно! Вы замечали, что торы похожи на людей? То свирепы, как шах персидский, то величественны, как швейцар ресторана, жизнерадостны и мудры, как Черкасов, нежны, как…

— Как ты! — выпалил Сергей, и неземная улыбка зашарила по его лицу.

Она счастливо засмеялась:

— Нет, серьезно, посмотришь на горы — и каждого своего знакомого увидишь… — оркестр заиграл, она торопливо повернулась к Сергею. — Пошли?

Они заскользили по паркету, позабыв о существовании мира и человечества. И хотя в словах Зики Майрам уловил нечто нарочитое, — он невольно позавидовал Сергею. И был не прочь оказаться на его месте, чтобы эти руки обвивали его плечи, а талия сжималась под его ладонями. Казалось, под звуки танца плыла сама любовь… Майрам поспешно отвернулся от них…

Он еще не признал ее, девушку в коричневом костюме, а внутри уже что-то оборвалось. Майрам присмотрелся. Да это же его пассажирка в чулках-сапогах на платформе и белом пальтишке, жертва гусака! На сей раз она была в туфлях на низком каблуке. Она что-то возбужденно говорила своему партнеру. При взгляде на него Майрам ожил! Ну и типа отыскала! Тощ, неуклюж в движениях… и лыс! Единственное, что заслуживало в нем внимания, был желтый клетчатый пиджак. Внутри Майрама застучали боевые тамтамы. Он был почти влюблен в этого неуклюжего дяденьку…

Майрам провел рукой по своей голове, проверяя, на месте ли шевелюра, дававшая ему такое преимущество перед этим гусаком. И когда оркестр умолк и танцоры стали расходиться по углам, он, не спуская глаз с незнакомки, чтоб не потерять ее в толпе, медленно пробирался к ней. Послышались звуки шейка. Майрам ринулся вперед, оттолкнул оказавшегося на его пути парня и, подтянутый, в модной одежде, оказался лицом к лицу с нею. Она слушала этого тощелысого, который с серьезной миной что-то ей упорно доказывал. Майрам не стал вслушиваться в его слова, он вообще не замечал его. Надо, чтобы она только посмотрела на Майрама. И он шагнул к ней, оттиснул в сторону ее партнера, теперь уже он не сомневался, — бывшего…

— Разрешите? — в голосе Майрама слышались и нежная: просьба, и нетерпение, и властная требовательность; и, не дожидаясь ее согласия, он протянул руку…

— Я подожду здесь, — произнес лысый…

«Жди-жди!» — развеселился Майрам и, не удержавшись, с: высоты своего роста бросил победный взгляд на него.

Вообще-то он здорово танцует. Знает, что любуются им, и умеет в нужный момент продемонстрировать все, на что способен. Этот момент наступил, и Майрам не имел права упустить, свой шанс. Он был весь в порыве, он жаждал немедленно доказать этой красавице и всем, кто находился в зале, насколько он интереснее тощелысого. Движения Майрама были то свободны, то плавны, то резки и стремительны. Он вкладывал в па весь пыл и радостно отметил, что пары перестали танцевать, и следили за его выкрутасами. Следите, следите, даю сто против одного, что среди вас не найдется такого, кто сумел бы повторить мои движения. А она, моя незнакомка, такая скромница, аж зарделась, так ей не по себе от взглядов окружающих. И это мне нравится, честное слово! Красотка да еще: скромница! Но хватит! Не теряйся, дорогая, не отводи глаз, привыкай к популярности, мы теперь всегда будем на виду у общества. Я еще кое-что покажу. Ну, держись, публика! Вот так! И еще это! А такой финт вам знаком? То-то! Видишь, родная, как я быстр и ловок? Где там застрял твой лысый?! Ему пора смываться отсюда. Больше я тебя к нему не отпущу…

Майрам не заметил, как умолкла музыка, и остановился, лишь после того, как услышал аплодисменты и легкий смешок. С большим, чем этого требовалось, усердием он расталкивал публику, пробивая путь девушке, и крепко — до невежливости — держал ее под руку. Желая показать свое расположение, он шепнул ей в ушко:

— Сейчас еще станцуем.

Но незнакомка коротко ответила:

— Пригласите другую… Мы уходим… — и попыталась освободить руку.

— Танцы только начинаются, — стал отговаривать он ее.

— Мне пора, — раздраженно сказала она.

— С этим тощелысым? — вскипел Майрам, уязвленный такой неблагодарностью.

И тут девушка торопливо оторвала локоть от его цепких пальцев и поспешила к своему невзрачному типу. Вместе они направились к выходу. Майрам встал у них на пути. Лысый, держа незнакомку под руку, спокойно обошел его, стараясь не замечать его горящего гневом взгляда.

— Я ему двойку влепил? — услышал Майрам его голос.

— Пожалуй, он вам, — усмехнулась она.

Пока Майрам раздумывал, как ему поступить, возле него оказались Сослан и его девушка в очках.

— Это наш преподаватель физики, — встревожено пояснил юн. — Что он тебе?

— Ничего! — резко ответил Майрам и пошел сквозь толпу танцующих к выходу.

— Погоди! — бросился за ним Сослан.

Но Майрам не остановился. Какого черта его сюда занесло? Кто он им? Майрам рванул с шеи галстук…

…Михаил Герасимович сделал невозможное. Затеречный укромный тупичок преобразился. Электрические столбы исчезли, дерево пересажено, забор убран, дома выкрашены в серый цвет, чтоб «пахло древностью», как выразился Савелий Сергеевич. Перед домом, прикрывая часть стены, вырос огромный камень, — лишь зайдя сбоку, убеждаешься, что он деревянный. Жители не ропщут — с пониманием отнеслись к нуждам киношников. Разрешили заменить электрические столбы времянкой. Какая разница, как получать электроэнергию, зато на зависть соседям на этой улице будет сниматься фильм.

Пора приступать к съемкам. Вторую неделю на каждое утро назначается съемка эпизода, но никто не выезжает на натуру, потому что в последнюю минуту следует отбой. Савелий Сергеевич и Вадим никак не могут оторваться от сценария. Киногруппа понимает, как важно, чтоб режиссер-постановщик и актеры одинаково представляли себе будущий фильм. Они должны быть единомышленниками. Но Мурата Вадим и Савелий Сергеевич видят каждый по-своему. При таких разногласиях приступать к съемкам никак невозможно. Многое в сценарии смущает актера. Савелий Сергеевич и Вадим сидят в гостиничном номере Сабурова, и Вадим беспрестанно листает страницы, в который раз перечитывая эпизоды и мучая Конова вопросами… А на площадке возле гостиницы в длинный ряд выстроились наготове машины, и киношники маются от безделья.