Сергей Снегов - Река прокладывает русло

Выйдя из здания, Лесков воскликнул:

— Потрясающе! Еще немного усилий — и цех можно на замок, чтобы люди не посещали его без особой нужды.

Закатов был, настроен более скептически.

— Ну, это еще не скоро, — пробормотал он.

Чтобы Лесков не терял времени на рассматривание всех помещений, Закатов провел его через цех среднего дробления по коридорам и транспортерным галереям. В просторное здание измельчительного цеха Лесков вошел первым. Здесь он задержался. Он стоял высоко над мельницами, прислонившись к перилам помоста. Закатов потянул его за рукав, Лесков даже не обернулся. Цех мелкого дробления был грандиозней и технически изящней всего, что Лескову пришлось до сих пор видеть. Закатов, покорившись, встал рядом с Лесковым.

Измельчительный цех представлял собой просторное здание со стеклянной кровлей, пронизанное светом солнца и наполненное ровным и мощным гулом. Оно протянулось в длину на четыреста пятьдесят метров и делилось четкими линиями на три ряда. В первом, у самой стены, простирались железобетонные бункера, куда подавалась из дробильных цехов руда. Середину здания занимала линия из двадцати четырех мельниц. Это были огромные, вращающиеся с тяжким грохотом стальные бочки. Измельченная, смешанная с водой руда — пульпа — сливалась из мельниц в классификаторы — широкие наклонные корыта, в которых медленно ворочались могучие стальные спирали. Два ряда этих классификаторов вздымались один над другим, заполняя остальное помещение цеха. В воздухе плавали острые запахи химических реактивов, чувствовалось обилие влаги.

— Обратите внимание, сколько людей, — сказал Закатов. — Измельчители, классификаторщики, пробоотборщики — ужас просто! Наши регуляторы вон там, — он показал на противоположную сторону цеха, где поднимались корыта классификаторов. — Идемте же, Александр Яковлевич! Просто не понимаю, что вас тут так захватило!

Лесков, проходя мимо мельниц, зачерпнул рукой пульпу: она напоминала по виду обыкновенную грязь, образующуюся после дождя на улице, даже пахло грязью. Но в этой грязи, как уже знал Лесков, было скрыто множество ценнейших металлов — грязь эта была драгоценна.

На площадке классификаторов возвышались похожие на шкафы щиты со встроенными в них электронными регуляторами… Около одного из щитов возился Селиков, статный и веселый, перепачканный пульпой. Он радостно приветствовал начальство и, блестя темными быстрыми глазами, с гордостью подвел к прибору. На диаграмме змеилась тонкая кривая — записанная прибором плотность жидкой пульпы.

— Пускал на часок автоматическое регулирование, — похвастался он. — Воды подавали ровно столько, сколько требуется.

Лесков прошел к месту, где электрический исполнительный механизм прикрывал и открывал в трубе отверстие для прохода воды. Механизм был новенький, но весь покрыт мокрой пульпой. Грязь струилась по нему, заливая все поры, покрывая электрическую проводку.

— Вы думаете, надолго его хватит в таких условиях? — хмуро спросил Лесков Закатова.

— А что мы можем сделать? — возразил Закатов. — Грязь неизбежна в мокром цеху.

К ним подошел классификаторщик, невысокий пожилой человек с добрым лицом. Он так хорошо улыбнулся Лескову, что тот первый протянул ему руку и сердечно пожал ее, словно старому знакомому. Глаза у него были выцветшие, но умные и ласковые.

— Налаживаете, товарищи? — осведомился он доброжелательно. — Ну, а когда все это в натуре заработает? — Он добавил одобрительно: — Штука хорошая, всем нравится!

— Наладим, не беспокойся, дядя Федя! — уверенно сказал Селиков, по-приятельски похлопав пожилого рабочего по плечу. — Года не пройдет, как все заработает!

Дядя Федя и на него посмотрел с той же дружеской улыбкой.

— Штука полезная, — повторил он. — Ну, а у товарища вашего, Александра-то Ипполитовича, регуляторы вроде ровнее пишут.

Закатов нахмурился, а Селиков пренебрежительно бросил:

— Пустяки, дядя Федя! У Галана регулятор пишет не что есть, а что Галану требуется: машина исполнительная. У нас же на честность: раз плохо — значит, и пишем, что плохо, не скрываем.

Дядя Федя недоверчиво покачал головой, Лескову не понравился разговор: слишком уж базарным душком отдавала эта похвальба своей продукцией и охаивание чужой работы.

Он недовольно отвернулся от Селикова и взял рабочего под руку.

— Ведите нас к регуляторам Галана, — попросил он. — Кстати, как вас зовут? Я Лесков, начальник лаборатории автоматики.

— Бахметьев, Федор Кондратьевич, — сказал рабочий. — Да меня по фамилии только бухгалтер знает, а так все дядей Федей зовут. Вы, значит, начальник новой техники? Вопросик у меня к вам, только не знаю, удобно ли? Дело щекотливое.

Лесков поспешил успокоить рабочего. Ну, конечно же, можно спрашивать обо всем, лишь бы это относилось к его области.

— К вашей, товарищ Лесков, — заверил Бахметьев. — Вот теперь всюду говорят, что автоматы людей заменят. Да ведь, правду сказать, чего хитрого в нашей работе? В журнал загляни, колесо круть-верть — и все. Вполне способно для автомата. Ну, а с нами как будет? Вместо нашего брата поставят регуляторы, а нас — на улицу? Так вроде получается.

— Да что вы! — воскликнул Лесков. — Никогда этого не будет! — И он подробно объяснил рабочему положение дел. В стране не хватает рабочих. Каждая пара рук, что освободится в результате внедрения автоматики, сейчас же найдет себе применение для расширения производства.

— Это бы хорошо, — проговорил успокоенный Бахметьев. — Правильно, много у нас строят.

Похоже было, что он уже много думал об этом и услышал то, что хотел услышать: он успокоился и повеселел.

Регуляторы Галана были установлены на этой же секции, несколько в стороне от лабораторных. Богатство, добытое у Шишкина, было полностью использовано. Закатов не пошел с Лесковым, чтоб не подумали, будто его волнует состояние дел у Галана. Лесков раскрыл щит и с интересом рассматривал собранные там механизмы. Он увидел известные ему давно заводские приборы, рассчитанные на большие давления. Вся хитрость затеи Галана состояла в том, что он приспособил их для требующихся тут малых давлений. К задней крышке заводского механизма Галан приделал свое изобретение — маленький приборчик, дифманометр оригинальной конструкции.

— Техническое надувательство! — с убеждением проговорил Селиков, показывая на дифманометр. — Штука эта работает, когда Галан стоит рядом, а в его отсутствие ни на что не реагирует. Такая удивительная модель! Вот подождите, я сейчас его расшифрую.

Он подошел к питающей линии и вручную повернул вентиль — тонкая струйка воды превратилась в мощный поток. Уровень пульпы в корыте классификатора стал быстро подниматься.