Антонина Коптяева - Том 5. Дар земли

— Нефтяной отдел Госплана, не опротестовывая, по существу, решения экспертизы, опять подал встречную бумагу на пересмотр нашего заявления, — приехав на завод и едва успев поздороваться с Груздевым, сообщил Щелгунов.

— Эх, как ты вскинулся, Алеша! — встревоженно сказал Сошкин, приехавший с ним вместе. — Посмотрим еще, что предложит комиссия «на высоком уровне».

— Известно, что: драка опять предстоит серьезная. — Груздев, все-таки не ожидавший нынче такого упорного сопротивления со стороны нефтяного отдела Госплана, несколько минут ходил по кабинету, круто разворачивался на каблуках; поизрасходовав энергию, сказал сдержанно: — Имеем опыт: если не пробьем, нас снова на время в щель загонят. Что ж! Немножко передохнем и снова возобновим попытку. Капля и камень точит.

— Надо еще раз обсудить наши заявления и отправить их немедля в Совет Министров и в ЦК, — предложил Сошкин. — Противники, конечно, будут обвинять нас в защите местнических интересов, но мы этого не боимся, — сказал Сошкин.

— Привыкли они двигаться по инерции, — заметил с сокрушением Щелгунов, все-таки недоумевая перед выпадами Карягина. «То ли тупоумие, то ли подлость!» — А как у тебя Барков, главный твой? Тянет?

— Работает хорошо. Внес предложение по очистке нефти от серы. Пожалуй, очень эффективный будет метод.

— Только ты, единоначальник, не очень подавляй его.

— Какой там шут единоначальник! — с досадой огрызнулся Груздев. — Единоначалие у нас в загоне. Бесконечные контроля да комиссии. До сорока инстанций могут нас, директоров, проверять и наказывать. Они будто забыли, что мы на заводы партией поставлены! Ничего не могу у себя предпринять: ни денежное поощрение выдать хорошему работнику, ни переместить инженера с одной должности на другую, где он был бы наверняка полезнее. Даже приобрести что-нибудь не имею права. К примеру, нам позарез нужны два-три литьевых станочка для образцов продукции, а взять где? Выпрашивал у Мирошниченко — не дал.

— Ох, и нудный ты стал, Алексей! — полушутя вскричал Сошкин, сразу успокоившийся на принятом решении: пусть рассудят в ЦК — не убивать же заместителя председателя Госплана, не желавшего ни добровольно уйти с занимаемого поста, ни внять требовательным голосам с мест. — Мы к вам приехали на торжество — пуск первой очереди синтез-спирта. Празднично настроились, речи подготовили, а ты сразу с жалобами, с протестами.

— Да как же не протестовать! Если представитель контроля дело знает, то еще терпимо, а если он вроде Карягина! Или взять Работникова в Госплане. От жизни оторван, сидит в кресле прочно, тяжело. Ну, явишься к нему на совещание. Шаблонщики подготовят речи, и вот стоит такой на трибуне, рот открывается, закрывается, как чемодан, а оттуда — звуки. Своих мыслей нет, все содрано, списано. Смотришь на него, а у тебя аж зудит все: на заводе принимают очередной объект. Будто слушаешь, а думаешь о блоке оборотного водоснабжения, об установке инертного газа. Освободили бы директоров от лишней толкотни. Главное-то у нас — новая техника!

— Давай, давай! — подзадорил Щелгунов. — Ты не обижайся, что мы тебе ничего не обещаем: мотаем на ус.

— С планированием постоянные неувязки. Спустили бы нам твердые годовые планы, а мы здесь решили бы, как их выполнять по месяцам. На местах-то виднее! И в планирующих организациях не потребовалось бы столько путаников, как сейчас.

— Вот, чем дальше в лес, тем больше дров! — с серьезнейшим видом одобрил Щелгунов. — Похоже, ты уже подготовил развернутое решение по вопросам единоначалия и планирования.

— Смеешься? Молчать я не обязывался! Ты меня будто ножом полоснул сообщением о новой карягинской вылазке. На что Карягин рассчитывает? Кто его поддерживает? Скажи, Денис, напрямик: откуда ветер дует? Мы — народ простой, исходим не из соображений субординации, а из пользы дела. Мнение «наверху» создано, что ли?

Щелгунов возмущенно повел широким плечом — не ответил.

— В молчанку играть нам нечего. Мнение научными авторитетами создается по-разному, и если оно неправильное, надо ясность внести: дутые авторитеты развенчиваются фактами и смелостью, конечно. А как же?.. Мы тут за выполнение планов болеем, за строительство, за рабочий коллектив. А за что болеет Работников или Карягин? Они только своими креслами дорожат, правом пользоваться особой столовой, персональной машиной, дачей, поэтому и боятся всего нового: при старом-то, по наезженной колее, спокойнее.

— Нельзя так горячиться. Долго ли до инфаркта! Остынь немножко, — посоветовал Щелгунов, который признавал правоту товарища, но, поскольку положение обязывало, проявлял выдержку.

— Не хочу я остывать! Каких только кличек мы не получили, отстаивая строительство этих заводов на Каме! А волокита с комбинированной установкой? Хотя всем известно, что повышение октанового числа бензина — прибыль колоссальная, именно то, что нужно, для создания материальной базы коммунизма. Почти самовольно, почти крадучись, — как раньше рабочие свои землянки ставили, — начали, под видом реконструкций, цех реформинга строить. Сколько выговоров нахватали, пока не утвердили нам задним числом сделанные затраты! Платиновый катализатор со слезами выколачивал…

— Такие чудеса творились самостийно, а жалуешься на финансовый контроль, на отсутствие единоначалия! — поддел Алексея на слове Щелгунов, с доброй усмешкой косясь на него из-под щетинистого навеса бровей. — Ты на заводе царь и бог! Велика беда, если поругают. Тебе не привыкать, зато потом хвалят… Кто за продукцию реформинга знак качества получил?

— Смеешься? Такая похвала — одна изжога. Вспомни, как нас одергивали, когда мы нефть искали. Ну, тогда понятно было — засилие старых спецов. А почему теперь такая борьба против нефтехимии, против пластмасс? Я считаю, тут нам надо стоять, как солдаты на Волге стояли.

— Все придет в свое время, Алеша, — примирительно улыбаясь, заговорил Щелгунов.

— Да не имеем мы права откладывать! Что может быть важнее?

— Общегосударственные соображения.

Груздев посмотрел почти с ненавистью, потом спохватился, грустно рассмеялся:

— А мы какие высказываем? Собственнические, что ли?

Шли к цехам Анны Воиновой. Груздев, все еще взвинченный, оживленно разговаривал с Барковым, а Сошкин, осматриваясь по сторонам, молча вдыхал милые его сердцу запахи нефти и газа, плывшие со стороны нефтеперерабатывающего. Щелгунов, твердо шагая, сосредоточенно перебирал в памяти груздевские жалобы. Во многом они совпадали с жалобами других директоров. Особенно погоня за валом, будь он проклят! Конечно, нужны коренные изменения: предприятия должны гнаться за качеством продукции, а не за слепым выполнением плановых цифр.