Михаил Аношкин - Просто жизнь

С нею рядом легче жить и работать. На комитете журила кого-нибудь, словно бы удивлялась: «Как это у нас еще водятся такие глупости?»

И всем становилось неловко от того, что такие глупости действительно еще живучи.

В восемнадцати километрах от центральной усадьбы совхоза Степного образовалось Южное отделение. На комитете возник разговор, что там еще не создали комсомольскую организацию, хотя комсомольцев туда уехало много. А скоро уже полевые работы. Дуся тогда спросила:

— Как же так получилось, ребята?

После долгих споров, которые, собственно, свелись к тому, что комитет проморгал такое важное дело, к единому мнению не пришли. Ни у кого и мысли не было, чтобы направить на новое отделение в мартовскую сумятицу кого-нибудь из членов комитета.

Тогда Дуся поднялась, откинув с плеча за спину косу:

— Для чего ж тогда воду в ступе толкли? Надо ж, товарищи, немедленно туда ехать!

Ехать было нельзя, все это понимали. Снег таял вовсю: попробуй-ка, проберись сейчас через овраги! Тогда Дуся вызвалась идти пешком. Все запротестовали, поднялся спор. В конце концов секретарь разозлился и закричал:

— Да замолчите вы наконец!

Дуся настаивала на своем, и ее поддержал Андрей — он хотел идти с нею. Махнули рукой на упрямую девчонку, и Дуся собралась в путь. От попутчика наотрез отказалась. Андрей сначала обиделся. Но можно ли было сердиться на Дусю? Она отправилась в путь чуть свет. Андрей поджидал ее за околицей. Принес обыкновенную лыжную палку — все же в дороге с палкой было удобнее. И опереться можно, и прыгать легче, если потребуется.

Дуся улыбнулась:

— Спасибо, Андрюша. А я не догадалась.

И она пошла. Оглянулась, помахала ему рукой и скрылась за увалом.

О ней ничего не слышно было больше недели. В комитете начали беспокоиться, кляли себя за то, что отпустили ее одну. Уже согнало снег с полей, обмелели ручьи в оврагах. В один из ярких дней начала апреля ворвалась на центральную усадьбу бричка, запряженная парой лошадей, а на бричке — пятеро комсомольцев и с ними Дуся. Въехали в село с песней, подкатили к дому, где помещался комитет комсомола. Один из приехавших заорал во все горло, не вылезая из брички:

— Алло! Секретарь! Принимай нового секретаря комсомольской организации Южного!

Кто был в комитете, все высыпали на улицу. Ребята вывалились из брички, бережно высадили Дусю.

— Молодец, Дуся! — сказал обрадованный секретарь комитета.

Пожал ей руку и Андрей, спросил:

— А где же секретарь Южного?

— Здорово живешь! — засмеялись комсомольцы. — А кому ты сейчас руку жал?

— Да вы что, ребята!?

— Ничего! Избрали и все. Такие девушки самые подходящие для нас.

Дуся взглянула на Андрея, и он понял немой вопрос: «Как же могло быть иначе, Андрюша?»

Ох, как скучал теперь Андрей по девушке и ребятам из совхоза. Много читал. В правом углу избушки пристроил что-то наподобие книжной полки. Мало пришлось учиться: кончил только восемь классов. Мысль об учебе не покидала никогда. Крутая перемена в жизни из-за болезни принесла множество свободного времени. И книги поглощались одна за другой.

У Андрея было пылкое воображение и хорошая память. Порой забывался, и тогда оживало прочитанное. То виделись высокогрудые гордые ладьи князя Олега, смелые схватки с византийцами и Олегов щит на вратах Царьграда. То Жанна Д’Арк, чудесная девушка, облаченная в тяжелые рыцарские латы, увлекала французов на битву за родину против иноземцев. Вместе с Колумбом отправлялся в опасные путешествия искать сказочную Индию, мчался на каравеллах сквозь буйный океан, а впереди была неизвестность, лишь морские чайки были предвестниками легендарного открытия. А потом путешествовал с отважным Никитиным, и голубая Индия поражала его своими чудесами.

…Пожар, кажется, потушили. В том месте курился белесый дымок. Еще роса на траве не обсохла, еще в голубой лесной тени было прохладно, еще солнце палило не так жарко. Расстелил в тени избушки одеяло и забылся над книжкой.

Отвлекли ребячьи голоса. Отложив книжку, Андрей приподнялся. Их было четверо, этих голосистых мальчишек. Они поднимались на вершину по северному склону, выбрались на кремнистый гребень и направились к избушке. Впереди вышагивал старый знакомый, тот самый вихрастый мальчуган, которому мать купила новые тапочки для лесных хождений. Звали его Борисом.

Гомонливая компания подошла к Андрею. Он поднялся. Мальчуганы наперебой стали о чем-то рассказывать. Андрей засмеялся и сказал:

— Обождите. Не все сразу. Давай говори, Борис.

— Там дикий козел в яму провалился! — выпалил Борис, и мальчуганы снова загалдели, стараясь перекричать друг друга.

— Тише! — рассердился Андрей. — Какой козел?

— Обыкновенный. Только без рогов, — сказал Борис.

И ребятишки повели Андрея к месту происшествия. Спустились вниз, пробираясь сквозь заросли малины. Впереди шел Борис. Иногда он вовсе пропадал из глаз Андрея — высокий был малинник, и только среди зелени алела тюбетейка. Андрей подумал тепло: «Следопыт! Как он тут быстро освоился!»

Возле шурфа остановились. Когда-то в этих местах ходили геологи, набили шурфов, а потом забросали их жердями. Но этот шурф был мелким и поэтому его оставили открытым. Дожди и весенние воды размыли края, сделали их пологими.

На дне ямы действительно что-то лежало. Нагнувшись, Андрей увидел молодую красивую косулю с рыжеватой шерстью. Она испугалась, стремительно рванулась вперед, вскочила на ноги. Но тут же, жалобно вскрикнув, упала и печально глядела на людей большими иссиня-черными глазами. Бока вздрагивали, а черная влажная мордочка неожиданно потянулась к Андреевой руке. Кто-то из мальчуганов оступился, косуля снова дернулась, забилась, и Андрей укоризненно сказал:

— Не бойся, дурашка. Мы не тронем тебя. Вот что, — обратился он к мальчишкам, — давайте вытаскивать.

Андрей отстегнул свой ремень и подал Борису. Нашлось еще три ремня, правда, маленьких, но когда их связали вместе, получилась длинная ременная веревка. Борис прыгнул в яму. Не без труда он просунул косуле под брюхо ремень и связал концы над спиной.

Общими усилиями удалось вытянуть косулю из шурфа. Она настолько была испугана, что не сопротивлялась, а только смотрела на людей печальными глазами.

Косуля лежала на земле и не поднималась.

— Она, кажется, ногу повредила! — присвистнул Андрей. — Плохо!

Так молодая косуля очутилась у Андреевой избушки. Андрей вместе с Борисом сделал загончик, где и поселил пострадавшую. Двух других мальчуганов послал вниз за водой. Сначала животное пить отказывалось, подозрительно посматривало на людей.

— Идем отсюда! — махнул Андрей здоровой рукой, и они спрятались за деревьями. Косуля робко потянулась к ведру, но резко отпрянула — смущал человеческий запах. Однако жажда взяла верх. Косуля приложилась к ведру, и уже никакая сила не могла оторвать ее от влаги.