Александр Шмаков - Гарнизон в тайге

Гурьбой все вывалились из клуба. День уже клонился к вечеру, зной спал. Дышалось легко и свободно.

Корпуса городка, будто принаряженные, поблескивали под лучами яркого солнца. Черные квадраты окон, казалось, с нескрываемым любопытством глядели на Проспект командиров, по которому неторопливо шагали несколько пар.

Клавдия Ивановна легонько придерживалась за Шаева к слушала его разговор со Светаевыми.

— Да, университет закончить — не поле перейти, — говорил Сергей Иванович. — Специальность почвоведа интересная, увлекательная, завидую я вам, молодым. Перспективы-то какие перед вами открываются!..

Сергей Иванович довольно сощурил глаза.

— А наша молодость по иной дороге взбиралась. Верно, Клаша? — и в голосе прозвучали нотки явного сожаления. Жена поняла это и только плотнее прижала его упругий локоть. Шаеву хотелось поговорить задушевно.

— Ну, а Аксанов как съездил? — спросил помполит задумавшегося, немножко рассеянного командира взвода.

— Хорошо. Побывал на пуске тракторного завода.

— Это я знаю, — перебил Шаев. — А я ведь сейчас не пуском завода интересуюсь. Помнишь наш разговор?

Андрей смутился.

— Не получилось.

— Да-а! — протянул Сергей Иванович. — Что ж, характером не сошлись, а?

— Даже не знаю.

— Молодо-зелено… — он сокрушенно вздохнул. — Ищем часто то, что под руками лежит. Видать, еще не выстоялся, время не пришло. Ну, молодые люди, спасибо за компанию. Нам с Клавдией Ивановной, как сказал бы Поджарый, до хаты, — и Сергей Иванович приветливо раскланялся с командирами.

…Милашев хотел объясниться Тине, но глядя на льняные кольца волос, только спросил:

— Ты меня любишь?

Тина чуть вспыхнула, зарделась. Она раньше ждала этих пьянящих слов. И вот они сказаны и не так, как она думала, а совсем по-другому. Она ждала признания, приготовилась к нему, хотя не знала, каким оно будет. Это признание произошло. Так говорил ей внутренний голос. Но почему он, любимый, не хочет сказать откровенно об этом, а спрашивает ее?

— А ты меня любишь?

Василий подошел к кругленькому столику и, не отвечая, стал рассматривать ее фотографию.

Тина не знала, как ей поступить: повторить ли вопрос, или сказать скорее «да». Она любит. Она много думала и думает о нем.

Взгляд его внимательный, ласковый остановился на Тине. Под этим взглядом она смутилась, не говоря ни слова, склонила пышную, как одуванчик, голову, пряча разрумянившееся лицо, разгоревшиеся глаза. Он понял, его любовь взаимна. И хотя не было сказано горячих слов, оба находились во власти вспыхнувшего чувства. Милашев потянулся к Тине. Она робко прижалась к нему, потом быстро вынырнула из его объятий и, раскрасневшаяся, остановилась посредине комнаты, торопливо поправляя руками волосы.

— Пойдем гулять, — и, не дожидаясь ответа, накинула косынку и выбежала из комнаты.

Мартьянову нужен был геолог. Он несколько раз запрашивал штаб Армии, но оттуда отвечали: «Специалистов нет». Вот тут и развернись! Нет инженеров, перебой в строительных материалах. А сроки жесткие…

Мартьянов вызвал начальника УНР Шафрановича и изложил ему план предстоящих работ.

— Что скажешь?

— Не могу охватить сразу — слишком велик объем… Протяжение. Разбросанность…

— Все это так! Но мне нужен геолог, понимаешь?

— Может быть, есть в команде одногодичников.

— Всех прощупали. Агрономы, музыканты, счетоводы, экономисты есть, а геологи как вымерли.

— Не знаю, как быть, — Шафранович развел руками. — Разве среди жен командиров?

Мартьянов удивленно посмотрел на инженера.

— Хорошо, очень хорошо! Вы свободны. Попросите ко мне дежурного.

— Мне Шаева, — сказал Мартьянов дежурному. «Ломай не ломай голову, а без геолога не обойдешься».

Сергей Иванович торопливо вошел в кабинет. Он остановился в дверях, продолжая кому-то говорить:

— Одну голову рогатого скота, не спутайте, одну голову…

— С кем ты?

— С завскладом. Представь с полустанка передали телефонограмму: высылайте одну голову рогатого скота, а он на складе нашел коровью голову и выслал. Там забузили, что, мол, за насмешка. Вызвал, побеседовал, сказал: не понимаешь, не делай, а приди и спроси.

Мартьянов добродушно рассмеялся и сразу же перешел к делу.

— Геолог мне нужен, строительство дороги задерживается, понимаешь?

— Политруками обеспечу, — пошутил Шаев.

— Шафранович предложил среди жен пошарить. Нет ли чего на примете?

— Среди старых нет, разве кто из молодых, — помполит имел в виду семьи, недавно приехавшие в гарнизон.

— У Полякова? — спросил Мартьянов.

— Белошвейка, — ответил Шаев. — Может быть организатором портняжной мастерской.

— У Якимова?

— Слесарь, не подходит, держу в запасе.

— У Светаева?

— Университет закончила, почвовед. Геологом работать сможет.

— Замечательно, понимаешь, замечательно! Значит, дорогу строим! — обрадованно привстал Мартьянов. — Ты у меня ходячий справочник.

— Не за похвалу, Семен Егорович, служу в Красной Армии. В нынешнем году пятнадцатый уже стукнуло.

— На своем месте ты, — поправился Мартьянов.

— А это тебе виднее. Только зря ты меня, Семен Егорович, погладил по голове, как мальчишку…

Лицо Шаева покрылось пунцовыми пятнами. Мартьянов заметил это и сдержанно спросил:

— Я не понимаю тебя!

— Понять легко, надо лишь уметь прислушиваться. Мне и обидно, и больно за тебя. Ты, Семен Егорович, оторвался от нас, редко заглядываешь на партийные собрания, а мы говорим там и о строительстве. А знаешь, к чему эта оторванность приведет?

Мартьянов порывисто прошелся по кабинету и остановился против окна. Брови его нахмурились. «Все учит. Что ему нужно? Учебой не время сейчас заниматься. Надо строить, создавать». Мартьянов строго и недовольно бросил:

— Передышка не отдых, а напряженная работа, понимаешь?

— И над самим собой. Вижу, понял меня, Семен Егорович, — схитрил Шаев, стараясь как бы не замечать его недовольства. — Из года в год наши армейские ряды пополняются все более культурными людьми. Они несут новые знания техники, новые понятия жизни. Своими знаниями они обогащают Красную Армию…

— Выговорился, — сердито кинул Мартьянов, — аль нет?

— Ты вот все тот же — год, два, три, а красноармейцы-то нет, — не обращая внимания на сказанное, продолжал Шаев. — Сегодня одни окружают тебя, а завтра другие; первые принесли одно, вторые уже — другое. И чтобы ты всегда стоял во главе, нужно много знать, учиться надо…

Мартьянов и сам все яснее сознавал, что отставать нельзя, но когда учиться? Где взять свободные дни, если нет свободного часа, минуты? А Шаев продолжал:

— Ты ведь понимаешь, Семен Егорович, одних военных знаний теперь недостаточно. Накопленный опыт становится слишком мал, чтобы с помощью его овладевать новой техникой. Штык хорош! Традиция у него славная, но воевать-то придется не штыком…