Петр Капица - Когда исчезает страх
- Название:Когда исчезает страх
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Лениздат
- Год:1970
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Петр Капица - Когда исчезает страх краткое содержание
«Когда исчезает страх» — роман русского советского писателя, участника Великой Отечественной войны Петра Иосифовича Капицы (1909–1998) о двух друзьях, который до войны были боксерами, а во время войны стали летчиками.
Когда исчезает страх - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Больше на «харитонах» и «хауках» летать не будете. Довольно, пусть союзники воюют на своих гробах! Я говорил с начальством… Не надо нам больше заграничной дряни… гибнут самые лучшие летчики. Обещали пересадить нас на «Ла-5». На этих машинах мы расквитаемся за все.
Судьба пятерых не вернувшихся пилотов штабу полка была известна, — они погибли у Малых бухт, а куда делись загоревшиеся в воздухе «китти-хауки» Кочеванова и Ширвиса, никто не знал. — Их не видели ни дальние, ни близкие посты наблюдения. Не упали ли они в море или на территорию противника?
Захватив с собой Хрусталева, Чубанов сам полетел на розыски. Они внимательно осмотрели лощины и сопки, над которыми не пролетали после боя истребители. И вдруг у лебединого озера летчики с большой высоты заметили стоявший на отмели в воде «китти-хаук». Хрусталев с первого взгляда определил, что это «шестерка» Ширвиса. Снизившись до бреющего полета, он хорошо разглядел в открытой кабине Яна. Казалось, что пилот, привалясь к ранцу парашюта, спит.
Хрусталев заставлял мотор своего самолета то реветь, то фыркать. Он подавал условные сигналы. Но Ширвис не поднимал головы.
— Ранен, — сказал Чубанов. — Потерял сознание.
Он немедля сообщил в штаб, куда выслать «техничку» с врачом, и полетел с Хрусталевым дальше.
Они обшарили добрую половину полуострова, но ни Кочеванова, ни его самолета не нашли.
Глава двадцать восьмая
Ширвиса привезли в госпиталь на «скорой помощи». Казалось, раненый летчик умирает: пульс уловить было трудно.
Дежурный хирург, решив, что осколок, пробивший орден и задевший ребро, застрял где-то неглубоко, попытался зондом нащупать его. Но осколка под ребром не оказалось. Зонд уходил туда, где слабыми толчками еще продолжало работать сердце.
Необходима была срочная операция. Специалист-профессор, прибывший из Ленинграда, находился в морском госпитале. Хрусталев на «УТИ-4» слетал за ним в Полярное и через час доставил в операционную.
Пожилой ленинградец, осмотрев умирающего летчика, развел руками. Он не понимал, как с таким ранением Ширвис продолжал летать.
— Попробуем оперировать, — сказал профессор.
Он еще раз осмотрел рану, прищурился, словно примеряясь, затем решительно сделал надрез… Этими короткими движениями хирург как бы отсекал себе пути отступления.
Настороженно продолжая действовать скальпелем, двигая лишь взлохмаченными бровями, когда требовались тампоны и зажимы, хирург вскрыл грудную клетку и проник к мышцам, где чуть приметно пульсировало сердце. Следя за этим едва тлеющим огоньком жизни, профессор чуткими пальцами, обтянутыми тонкой резиной, нащупал продолговатый кусочек металла.
— Еще два-три миллиметра, и этому летчику не потребовалась бы моя помощь, — сказал хирург, держа пинцетом зазубренный кусочек стали. — Теперь, надеюсь, сердцу станет легче. Выкарабкается наш летчик. Внимательнее следите за пульсом.
Операция длилась более двух часов.
Профессор не ошибся: Ян долго не приходил в сознание, но он жил. Порой температура поднималась до сорока градусов. Летчику казалось, что он опять летит в горящем самолете и ему нечем дышать. Грудь сжимала повязка, Ян хотел сорвать с себя этот обруч, но не мог: левая рука не поднималась, а правую держала сиделка.
Иногда в бреду ему мерещилась мать. Она прикладывала прохладную ладонь к его пылавшему лбу и говорила: «Потерпи, мой мальчик». — «Скажи отцу… больше я его не подведу… Буду как он». — «Я это знала. У тебя доброе и мужественное сердце. Оно сейчас болит, но это пройдет. Есть другая сердечная боль. Она хуже. Пусть такая боль тебя не коснется». — «Ты говоришь о ранах, которые я наносил тебе и отцу? Прости, мама».
Ян пытался поцеловать руку матери, а она почему-то исчезала, словно растворялась в воздухе.
Когда к Ширвису вернулось сознание, он ищущими глазами обвел палату и спросил:
— Где мама? Она ведь тут была?
Молодая сиделка, полагая, что он еще бредит, стала успокаивать:
— Она вышла… скоро придет.
— А Кирилл… Капитан Кочеванов сюда приходил?
— Не знаю, как их зовут. К вам много летчиков добиваются, но их не пускают.
— Что со мной было?
Девушка оглянулась и, понизив голос, стала с жаром рассказывать:
— Говорят, будто ранило до самого сердца, а вы все по небу летали, потом на озеро сели и не утопли. Вам за это Золотую Звезду Героя дадут, честное слово.
— А тебе это откуда известно?
— Ну как же! В газете пропечатано было. По фамилии, имени и отчеству величали… только про озеро не сказано.
— Еще кого из наших наградили?
— Разве всех упомнишь. Много было. Вы старшую сестру спросите, она все наизусть знает.
Но старшая сестра оказалась строгой и неумолимой.
— Больной, прекратите разговоры, — потребовала она. — Вам нельзя волноваться. Все узнаете своевременно.
Первыми к Яну в палату прорвались Хрусталев и Сережа Маленький. В куцых белых халатах и унтах они выглядели комично.
— Насилу впустили, — сказал механик. — Пришлось к главному хирургу обращаться. Хорошо, я с собой письма Бетти Ояровны захватил. Подействовало.
— Она знает, что со мной?
— Видно, догадывается, письмами и телеграммами бомбардирует.
— А ты, олух, конечно, ничего не ответил ей?
— А что я напишу? С мамашами надо деликатно. А я сам мало знаю… В окно к тебе не давали заглянуть.
— Сейчас же иди на почту и дай «молнию».
— Хоть секунду дай посидеть, — взмолился Сережа Маленький. — Я же месяц тебя не видел, а через пять минут нас обоих выгонят.
— Ян, — сказал Хрусталев, — мы главхирургу поклялись не волновать тебя. Разумеешь? Так что давай только на нейтральные темы разговаривать. Если хочешь о погоде, — могу сообщить: синоптики ничего хорошего не сулят. Нас на новую технику пересаживают. Довольно, говорят, на гробах летать. Двенадцать штук «ЯКов» дали. Ух, лихие машины! Дадим на них жару! Выздоравливай быстрей.
— Ладно, будет про технику. Ты лучше скажи, что с Кириллом?
Летчик с механиком растерянно переглянулись: «Вот так раз! Ян, оказывается, ничего о Кочеванове не знает».
— Видишь ли, он в тот раз на наш аэродром не вернулся… — начал изворачиваться Хрусталев.
Ян перебил его:
— Погиб?
— Определенно никто не знает, а предположения всякие. Моряки с катеров видели, что из облаков вывалился какой-то самолет и упал в воду. Обломков не осталось. Еще посты наблюдения сообщили, что самолет сгорел на ничьей земле. Но мы надежды не теряем. Я уверен: Кирилл вернется. Помнишь, как в тот раз: на него похоронную заготовили, а он пленного приволок. И сейчас где-нибудь по снегу тащится… Скоро наступление, мы его встретим.
— И Сережа Большой ждет. А у него предчувствие — будьте спокойны. Погоду лучше синоптиков предсказывает, — для пущей убедительности вставил механик.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: