Давид Самойлов - Памятные записки (сборник)

В сущности, наши разочарования в отдельных личностях означают лишь то, что это личности посредственные и скорее воображаемые, чем сущные.

Впрочем, сила самого переживания отнюдь не уменьшается от подобного мудрого сознания.

Сотворенное, «исторгнутое», материальное, в силу своей вторичности – детерминировано.

Исторический процесс – часть и форма мирового познания и самопознания, поэтому и в нем противопоставлены и сопоставлены материальные и духовные начала, объект и субъект как необходимые компоненты познания.

Материальные начала – природа (среда, географический фактор), производство и его преемственность; духовные начала – человек с его нравственными критериями и целями познания и преемственность этих начал – культура.

Общественное устройство – некая зона, где конкретно происходит взаимодействие детерминированных факторов с человеком, с его духовным началом, зона, где проявляется и прилагается свобода воли, где она осуществляется или не осуществляется.

Ибо потребность осуществиться или не осуществиться есть первичное, начальное проявление свободы воли.

Назначение государства – быть точным регулятором во взаимодействии двух сфер. Но в настоящее время оно не может идеально выполнять эту функцию по ряду причин.

Выделенное в промежуточную сферу потребностью познания, оно осознается своим же собственным аппаратом как сфера самостоятельная, сверхсфера, стоящая над необходимостью и свободой.

Недостаточное знание и умение владеть «исторгнутым» и свободным порождают такой болезненный нарост, как среда власти, которая как представитель материального начала противостоит духовному, а как духовное тоже противостоит духовному и, следовательно, неспособна к самопознанию.

Среда власти на данном этапе развития противостоит обоим началам, тормозит и препятствует нормальному взаимодействию в сфере познания и неминуемо должна использовать силу, чтобы как-то сдерживать оба начала.

Среда власти постоянно подвергнута ударам и расшатыванию с двух сторон, находится в постоянной самообороне и необходимо должна уступить место среде более способной к общественной регуляции по мере увеличения наших знаний о себе и о мире.

Акт творения – ступень самосознания духа. Дух в момент творения «исторгает» противоположное.

Для познания необходимы субъект и объект – две противоположности: дух – субъект – исторгает материальный мир – объект.

Законы демиурга и мира – противоположны, неприложимы друг к другу.

В мире – вещество, время, пространство и т. д. В духе – ни вещества, ни времени, ни пространства и т. д.

Дух, познавая себя, до конца не может себя познать, потому что «исторгнутое» не абсолютно ему противоположно (не до конца) и носит на себе печать духа.

Дух познает себя лишь постольку, поскольку «исторгнутое» ему не соответствует.

Материальное, нося в себе печать творения, неминуемо порождает вновь духовное (человека), и здесь кончается круг самопознания духа!!! Духовное, противопоставленное духовному, нейтрализует поле познания. Поэтому частная духовность (человек), являясь препятствием к всеобщему самопознанию духа и являясь его производным, должен умереть, то есть возвратиться в материю.

Смерть – как форма «исторжения», отделения объекта от субъекта. Видимо, этот процесс связан с огромным усилием, с выделением энергии. Но об этом мы еще ничего не знаем, ибо сам момент неуловим. Мы знаем, что происходит до смерти и после, но не во время.

Кажется, еще мало думано о связи ленинизма с идеями философии «конца века», с ее антигуманизмом, идеей избранности личностей и сообществ.

Ленина выводили из классической философии немцев XIX века (да и там многое заложено) и из русского народовольства (нечаевщины). Этого мало.

Исторические обстоятельства, если предположить, что человечество развивается, не являются предметом оценки. Оценке подлежит лишь то, что позволяет выбор.

Человек не настолько детерминирован обстоятельствами, чтобы не иметь возможности выбора. Его выбор обставлен обстоятельствами, и тем важнее и самостоятельнее акт свободной воли. Предметом оценки является поступок человека (поведение).

Каждая часть духовного целого вселенной обладает свободой воли, ибо это уникальное целое состоит из уникальных частей.

Свобода воли – главный признак уникальности духовного и духовности уникального.

Личность, сознательно отдающаяся в плен детерминизму, пропорционально лишается духовности.

У него полно эрудиции. И полное отсутствие мысли. Человек нравственного чувства, он совершенно не умеет прилагать его вовне. Он может только жить нравственным чувством и всегда путает название с предметом, одно с другим.

Начав об эмиграции, он путает эмиграцию социально-экономическую с культурной и политической.

Вместо вопроса о нравственном значении нашей именно, неповторимой эмиграции, он повторяет банальности о взаимном обогащении культур.

Культура культурой. А эмиграция эмиграцией.

Миллионы итальянцев или югославов, живущих за границей, – не эмигранты. Ромен Роллан, живший в Швейцарии, – не эмигрант.

Это люди, свободно решающие вопрос о том, где и ради чего они хотят жить.

У русской эмиграции нашего времени совсем другое положение.

Эмиграция в Израиль – результат геноцида. И здесь можно поставить вопрос: что же вы больше любите – себя или родину, или культуру, к которой принадлежите?

Ахматова однажды уже ответила на этот вопрос гениальным стихотворением.

Но еврейская эмиграция разнородна. В ней есть только элемент интеллигентской эмиграции.

Суть вопроса вот в чем.

Государство нашло новый способ борьбы с инакомыслием – выживание его за границу. Если бы политическая эмиграция не была выгодна государству, ее бы не было.

Диссиденты, демократы и борцы, в сущности, признали этот способ. Они пошли на поводу у ГБ. И сперва провозгласив борьбу за права человека, воспользовались приобретенным авторитетом, чтобы уйти, снять с себя ответственность и т. д.

Только страдание – плата за борьбу за права человека. На это не все решаются. Но кто решился, должен стоять твердо и не идти в щель, открытую для них.

Оттуда нас не спасешь.

Мандель, писавший о любви к России, хорош был здесь, а не там.

Вот в чем суть вопроса.

Среди множества других трудноразрешимых вопросов существует у нас и пресловутый «еврейский вопрос». Существует ли? Скорей не вопрос, а ответ – еврейский ответ на другие, истинно существующие вопросы: кто виноват в экономических, политических, разведывательных провалах? в сложностях национальных взаимоотношений? в диспропорциях присвоения благ?