Вениамин Каверин - Двухчасовая прогулка
- Название:Двухчасовая прогулка
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Известия
- Год:1988
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вениамин Каверин - Двухчасовая прогулка краткое содержание
Двухчасовая прогулка - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Вы, я полагаю, спрашивали себя, зачем этот старый, ну, скажем, дипломат вас пригласил. Ответ покажется вам странным: познакомиться. Ведь, в сущности, я почти не знаю вас. Деловые отношения не в счет. На работе мы волей-неволей вступаем в некие, я бы сказал, маскарадные отношения. Слов нет, они неизбежны. Более того — необходимы. На работе не станешь всем и каждому исповедоваться, не правда ли?
— О да, — вежливо ответил Петр Андреевич.
— А ведь иногда хочется поговорить именно откровенно. Ну, скажем: попробуйте вообразить себя на моем месте. Вы думаете, я не вижу, что Институт рыхлый? В нем действует одновременно множество колесиков, пружин и винтиков, и действует разнонаправленно, — я имею в виду личные отношения.
Он помолчал, быть может надеясь, что Коншин согласится. Но Коншин тоже промолчал.
— Вы могли бы без лишней скромности — а она вам в высшей степени свойственна — сказать, что ваш отдел лучший в Институте. Любой сотрудник, в том числе и я, не может с этим не согласиться.
— Благодарю вас.
— И не удивительно, что это вызывает весьма сложные чувства, о которых вы даже не подозреваете.
— Очень даже подозреваю.
Врубов поморгал.
— Находятся люди, — продолжал он, — нет необходимости их называть, они стараются встать между нами. Между тем я совершенно ясно представляю себе, что случилось бы, если б ваш отдел перешел в другой институт. Может быть, на первый взгляд ничего особенного! Но я, как директор, обязан смотреть с более широкой точки зрения. И я почти убежден, что в этом случае Институт, ну, что ли, потускнеет. А между тем по иерархии он занимает в сознании биологов всего мира весьма заметное место.
«К чему ты, сукин сын, клонишь?» — подумал Петр Андреевич. Эти комплименты в особенности напугали его.
— Мне известно, что вы хотели перейти к Саблину. Слов нет, у него хороший институт и ему хочется, чтобы он стал еще лучше. Но у него нет помещения для вас, и, хотя я слышал, что Арнольд и Семенов готовы потесниться, вам придется втискиваться, а это лишит вас спокойной работы на годы.
— На годы?
— А что вы так удивлены? Проект нового здания только что утвержден, и, даже если у Саблина это дело заиграет, раньше чем лет через пять рассчитывать не приходится.
— Рабочая атмосфера важнее помещения.
— Верно. Но теснота неизбежно начнет сказываться на отношениях, то есть именно на рабочей атмосфере.
Они помолчали.
— Между тем, время идет, — продолжал Врубов. — Появляются новые люди. Вот на последней конференции Кременецкая выступила с блестящим докладом.
— Да, она очень способный человек, — согласился Коншин.
— Какие же из этого вышесказанного, как говорили в старину, следуют результаты? А следует то, что ваш отдел надо расширить. Мы, помнится, уже говорили о третьей лаборатории, не так ли?
— Да.
— Вот и должно ее организовать. И, по всей видимости, возглавить ее должна Мария Игнатьевна Ордынцева. Правда, у меня с этой дамой свои счеты... — Он добродушно рассмеялся. — Но так уж и быть. Так что вы об этом думаете, дорогой Петр Андреевич?
Впервые в жизни Коншин понял, что значит онеметь от удивления. Он смотрел на Врубова, широко открыв глаза и стараясь справиться с чувством, которое при всем желании не мог бы ни выразить, ни определить.
— А как же конкурс? — наконец выговорил он.
— Какой конкурс? Ах да! Ну, это не имеет значения. Срок кончился, никто не подал, и, следовательно, не будет никаких перемен.
Никаких перемен! Полгода — куда там, больше! — беспокойства, тревоги, смятения, колебаний, огорчений, подавленного страха, суеты, бессонных ночей! Коншин побледнел. «Теперь надо сдержаться, не удивиться, промолчать. Сделать вид, что ничего другого я и не ждал».
— А? — спросил Врубов, и как будто с другого конца света донеслось это несмелое, слабое «а».
— Ну что же, прекрасно, — спокойно сказал Петр Андреевич. — В таком случае полезно было бы поставить мой отчет на ближайшем ученом совете. За последний год сделано немало. А теперь, когда Мария Игнатьевна получит лабораторию, в отчете найдет свое место и новая структура отдела. Кроме того, вышел большой том избранных трудов Шумилова, подготовленный моими сотрудниками. Я расскажу о нем.
— Вот и отлично!
Они помолчали. Часы тикали в тишине и вдруг неторопливо, важно пробили три раза. Петр Андреевич взглянул на свои часы — без четверти десять.
— Смотрите пожалуйста,-— вдруг сказал он. — Часы-то ваши! Бьют каждые четверть часа!
И странным образом эта ни к чему не обязывающая фраза подвела итог неожиданному разговору.
— А Марии Игнатьевне скажите, — прощаясь, сказал с веселой улыбкой Врубов, — что если ей придет в голову ругать меня в автобусе, пускай она у… что ли, умерит силу своего голоса. А то находятся доброхоты, которые на следующий день извещают меня о ее соображениях, причем, представьте себе, даже в письменной форме!
65
На другой день в квартире Коншина набилось так много народу — было воскресенье, — что Маша даже растерялась: в доме не оказалось ничего, кроме полбутылки коньяка, а между тем событие необходимо было отметить. Впрочем, Левенштейн, приехавший на такси, предусмотрительно не отпустил машину, и уже через час состоялось нечто вроде маленького банкета; в кухне за это время был приготовлен винегрет на двадцать пять человек. Говорили все сразу, перебивая друг друга.
— Зачем же все-таки нашему вурдалаку понадобилась вся эта затея?
— Марья Игнатьевна, кого вы называете вурдалаком — Врубова или Осколкова?
— Обоих.
— Может быть, директору в Академии врезали?
— Какое там!
— Ему просто надоело с нами возиться.
— Товарищи, а может быть, суть дела в Осколкове? Говорят, за ним какое-то уголовное дело?
— Петр Андреевич, почему у вас такое загадочное лицо? Вы что-нибудь знаете?
— Нет.
— Ведь дача Осколкова рядом с вами.
— Ну и что же? Дача как дача.
— Если его снимают или уже сняли, все ясно!
— Вообще говоря, у Врубова, без сомнения, какие-то неприятности. Вы заметили, что с недавних пор он каждый день бывает в Институте? И выглядит плохо.
— Петр Андреевич, расскажите еще раз!
— Да что же рассказывать? Срок конкурса давно прошел, никто не подал, стало быть, и приказа как будто и не было. Никаких претензий. Кроме, впрочем, одной. К Марье Игнатьевне.
— Вот еще! Что же ему от меня надо?
— Немного. Ему не хочется, чтобы вы его поносили в автобусе.
— Поносила, — с гордостью призналась Мария Игнатьевна.
— А ведь, пожалуй что, и не стоило. Доехали бы до дому да и отвели бы душу.
— Собеседник попался хороший.
— Кто же именно?
— Колышкин.
— Какой Колышкин?
— Стеклодув. Я его сто лет знаю.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: