Николай Коротеев - Операция «Соболь»

В шлемофоне Кучина послышались его позывные. Голос дежурного на пункте наведения, четко отделяя слово от слова, произнес:

— Цель вошла в квадрат «33-Б». Цель — в квадрате «33-Б». Азимут — двести семьдесят восемь. Высота — тысяча метров. Курс — двести десять градусов.

Кучин для верности потрогал ларингофон и ответил:

— Вас понял. Вас понял.

Экран радара был по-прежнему пуст.

«Высота тысяча метров, — думал Кучин, — выходит, странный объект пошел в облака. Опытный волк! Знает, что за ним следят, что его обязательно встретят».

То, что странный объект, достигнув берега, вошел в облачность, намного затрудняло преследование. Противник стал невидимым. Обнаружить его поможет, конечно, локатор, но как заставить этот стиранный объект приземлиться? Они проскочат мимо на огромной скорости… Очень странный объект, идущий на мизерной по сравнению с их скорости! Но он должен быть посажен невредимым.

Как это бывает, когда долго над чем-нибудь думаешь, решение пришло внезапно. Оно было просто и естественно.

— Чайка! Чайка! Альбатрос! — позвал Кучин ведомых. — Как только заметите цель, пробивайте облака и идите под ними. Появится — отрезайте путь кверху. Держите постоянную связь со мной.

— Кедр! Вас понял, — ответили по очереди ведомые.

— Вижу цель! — услышал Кучин голос в шлемофоне. — Прямо по курсу.

Теперь командир звена заметил слабо мерцающую точку у самого края экрана локатора. Машины ведомых нырнули в облака.

Светящаяся точка быстро приближалась к центру экрана, и одновременно с этим росло волнение Кучина. Он доложил на пункт наведения, что цель обнаружена и они идут на сближение. Дежурный на посту взволнованным голосом сообщил, что цель на высоте семьсот пятьдесят метров, высота облачности — семьсот.

Значит, враг по-прежнему пробирался в тумане, шел «слепым» полетом. И впервые Кучин подумал о том, что странный объект, наверное, безмоторная машина. Ее, очевидно, вел опытный авиатор. Безмоторная машина двигалась уверенно по прямой к какому-то известному ей пункту. Вдруг яркая точка на экране резко поползла влево. Кучин посмотрел на карту. На пути странного безмоторного объекта поднималась горная цепь, и он повернул к перевалу.

— Черт! — не удержался Кучин. — Отлично знает местность!

Теперь цель была почти под ним. Пилот пристально смотрел на облачную равнину, ожидая, что, может быть, из нее на мгновение вынырнет темный силуэт.

Из-под облаков ведомые сообщали, что цель над ними и по-прежнему невидима.

Неожиданно в облаках вспыхнул багровый свет.

Происшедшее было столь неожиданно, что несколько мгновений Кучин как бы не верил своим глазам. Он упрямо всматривался в серую пелену облаков, будто надеясь снова увидеть вспышку. Тогда она явно не имела никакого отношения к преследуемому нарушителю. Потом он перевел взгляд на экран радара. Светящаяся точка на нем словно замерла. Она не двигалась.

— Альбатрос! Чайка! Чайка! — закричал Кучин.

«Чайка» отозвалась первой. Пилот сказал, что тоже видел вспышку в облаках над собой, но ничего не понимает и уходит в облачность.

Через несколько секунд отозвался и «Альбатрос», ведомый сообщил то же самое…

Начальник отряда пограничных войск полковник Виктор Петрович Шипов был разбужен в пять часов утра. По длинному тревожному звонку он понял: произошло что-то важное.

— Докладывает дежурный по штабу майор Тимофеев, — услышал полковник знакомый голос. — В четыре часа четырнадцать минут была нарушена воздушная государственная граница в квадрате «33-Б». Граница нарушена неизвестной летательной машиной с очень малой скоростью. Предполагают, что это планер. Звено истребителей продолжает преследование нарушителя.

Голос в трубке умолк.

— Хорошо, — ответил Шипов. — Пришлите за мной машину.

— Машина выслана, товарищ полковник.

Шипов оделся и прошел в кабинет.

— Тебя ждать к завтраку? — послышался из спальни голос жены.

— Позвони мне лучше часов в девять. Спокойной ночи!

Виктор Петрович услышал: подъехала машина, и вышел. Он хорошо помнил пустынный и суровый уголок полуострова — квадрат «33-Б». По побережью там тянутся прозрачные девственные леса каменной березы, а выше, по склонам сопок, — заросли кедрового стланика. Чудеснее мест для охоты и не придумаешь!

Но что понадобилось там непрошеным гостям? С какой целью появились они в этом диком крае, где почти нет населенных пунктов? Трудно себе представить, что нарушители могли надеяться на безнаказанность и только поэтому выбрали такой отдаленный и дикий участок.

…Есть в каждом деле понятия, которые определяют крайнюю степень напряжения и опасности. У моряков — тайфуны, у врача — тяжелое состояние больного, а у пограничников — прорыв нарушителя через границу. И пока преступник не будет найден, на всех солдатах и офицерах лежит ответственность перед страной, перед народом. А также перед собой. Ощущение это почти инстинктивно.

Прорыв! Значит, десятки застав — «В ружье!». Днем и ночью, в любую погоду солдаты и офицеры будут разыскивать людей, переступивших священный рубеж, будут искать их в таежных дебрях и болотах, в пропастях и на горных вершинах, в любой щели, где мог укрыться враг.

Всю дорогу Шипов молчал, искоса поглядывая на стрелку спидометра, стоявшую против цифры 90. И все же путь до штаба показался полковнику слишком долгим.

Наконец, проскочив юзом десяток метров, машина остановилась. Шипов поднялся на второй этаж. В приемной его встретил майор Тимофеев.

— Новостей нет?

— Нет, товарищ полковник, — доложил дежурный.

— Так! — протянул Шипов. Он скинул шинель и прошел в кабинет. — Василий Данилович, садитесь. Думать будем. Чай пить.

Полковник достал из нижнего ящика стола электрическую плитку, небольшой чайник.

— Чай не пьешь — откуда сила? — улыбнувшись, повторил Шипов любимую поговорку камчатских охотников. — Да и думается веселее.

Наблюдая неторопливые движения полковника, занятого приготовлением чая, Тимофеев чувствовал, как и сам он успокаивается.

— Терпение — залог успеха, товарищ майор, — говорил между тем Шипов. — Волнуется тот человек, который не знает, что ему делать. — И, откинувшись на спинку стула, продолжал: — Утром вы отправитесь на заставу Бабенко, на участке которого планер пересек границу. Распорядитесь, чтобы подготовили вертолет. Надеюсь, что погода в том районе будет летная.

— Слушаюсь, — отозвался Тимофеев. Ему очень хотелось спросить своего начальника, что тот думает по поводу столь странного нарушения границы и в таком отдаленном районе.

Зазвонил телефон. Шипов взял трубку. Пока он разговаривал, Тимофеев пытался определить, хорошую или плохую весть сообщили Шипову, но не смог этого сделать.