Николай Коротеев - Операция «Соболь»

— Все в порядке, — весело проговорил пилот, помогая Владимиру подняться.

Увидев незнакомые, но радостные, полные участия лица, Владимир тихо спросил:

— Соболя…

— Не беспокойся, — сказал Тимофеев. — Не уйдут соболя.

— Полный порядок, — подтвердил пилот. — Перевязать тебя надо.

— В кабине. Там теплее, — посоветовал майор.

Пилот поднял Владимира и понес к машине.

Тимофеев подошел к нартам. Он откинул меховую полсть, закрывавшую клетки, и на него глянули темные живые, полные любопытства и удивления глазенки шестерых зверьков. Их черные носы беспокойно двигались, настороженно шевелились маленькие полукруглые ушки. Шесть соболиных мордочек словно спрашивали: «Что же такое случилось?»

Василий Данилович весело подмигнул им.

На ярко освещенную сцену солдатского клуба вышел известный во всем подразделении остряк и балагур, сержант Тягушин. Правда, эта слава, бывшая всего три недели назад его гордостью, потускнела перед известностью Оскара Валихметова. Что и говорить, сержант Тягушин искренне, по-хорошему завидовал Оскару. Он с удовольствием уступил бы славу остряка на почетный значок «Отличный радист», каким наградили Валихметова за обнаружение иностранного самолета, нарушившего государственную границу. Тягушин считал, что «судьба» обошлась с ним очень сурово. Ведь, кроме того, Валихметов был запевалой, а у Тягушина хоть и был голос, но, как утверждал он сам, в детстве ему пришлось жить на очень шумной улице, что сильно повлияло на его музыкальный слух.

Так вот, выйдя на ярко освещенную сцену солдатского клуба, сержант Тягушин объявил, что сейчас выступит сержант Валихметов.

В зале раздались дружные аплодисменты. Солдаты маленького, затерянного среди снегов и сопок гарнизона тепло приветствовали своего любимца. Оскар, подтянутый, в отлично заправленной гимнастерке, в кирзовых сапогах, которые блестели не хуже хромовых и над которыми он недаром чуть ли не час трудился, подошел к рампе.

— Сержант Валихметов исполнит песню «Далеко-далеко, где кочуют туманы», — объявил Тягушин.

Баянист взял первый аккорд.

В это время у выхода раздался звонкий голос дежурного:

— Сержант Валихметов! Срочно в штаб!

Баян замолк. Оскар, взявшийся было рукой за ременную пряжку и устремивший взгляд куда-то в пространство над головами слушателей, еще раз оглядел, хорошо ли заправлена гимнастерка, спрыгнул с эстрады в зал и стал пробираться к выходу.

Из-за кулис на эстраду вышел Тягушин.

— Товарищи! Номер отменяется. Сержант Валихметов через сорок минут заступает на вахту. По агентурным данным, в честь этого события ожидается появление еще одного вражеского самолета.

Солдаты, сидевшие в зале, засмеялись шутке и зааплодировали, провожая Оскара. Улыбнулся шутке и Оскар, хотя знал, что в такой поздний час командир подразделения вызывать к себе по пустякам не станет, да еще с концерта.

Валихметов четким шагом вошел в кабинет. Командир сидел за столом. В комнате, кроме него, находились незнакомые сержанту полковник и майор. «Пограничники» — определил по погонам Валихметов.

Остановившись в трех шагах от полковника, как старшего по званию, он отрапортовал:

— Товарищ полковник, сержант Валихметов прибыл. Разрешите обратиться к товарищу майору.

— Пожалуйста, — ответил Шипов. Ему понравился этот бравый сержант. Именно таким он представлял себе солдата, обнаружившего планер.

— Товарищ сержант, — говорил майор Деревянко. — Вы через тридцать пять минут заступаете на вахту. Сегодня ночью в квадрате «33-Д», возможно, появится вражеский самолет. Будьте особенно внимательны.

— Слушаюсь, товарищ майор, — ответил Валихметов и, вспомнив шутку Тягушина, чуть улыбнулся.

…Снова сержант Валихметов занял место у экрана радара. И опять, как в ту ночь, в полутьме рубки горели красные и зеленые огоньки, мерно жужжали приборы и по окруженному оранжевой полоской экрану бежала, как на привязи, тонкая светлая ниточка развертки.

Оскару очень хотелось узнать, что же случилось с тем планером, который он засек, но он понимал: военная тайна — самая строгая тайна, и если ему ничего не сказали, значит так нужно. Ведь самое важное заключается не в том, что ты знаешь тайну, а в том, что в раскрытии ее есть и частичка твоего труда.

В рубке позади него сидели полковник Шипов и майор Тимофеев.

Час прошел в тишине. И ни разу никто из них не подошел к Валихметову и не спросил: не проглядел ли он появление крохотной светящейся капли среди сотен вспыхивавших ярким светом радиопомех? Оскар понимал, как велики их волнение, нетерпение, выдержка и доверие к нему. Сержант был горд от сознания своей огромной значимости в эту минуту.

Но вот на экране появилась светящаяся точка. Она медленно двигалась к берегу. Пальцы радиометриста быстро забегали по ручкам настройки, и светящаяся точка без кодированного ответа — «Свой!» — стала четко видна на экране.

— Товарищ полковник, появилась цель! — сказал Оскар. — Разрешите доложить на пункт наведения.

— Докладывайте, — взволнованно сказал Шипов и вместе с Тимофеевым подошел к экрану.

Оскар доложил о появлении цели, потом снова сел в кресло. Рядом с ним стали Шипов и Тимофеев. Они смотрели на экран из-за плеча сержанта.

Светящаяся точка, очевидно, вошла в условленный квадрат.

— В скольких километрах от берега находится самолет? — спросил Тимофеев.

— Примерно, в двадцати, — ответил Валихметов.

Маленькое призрачное пятнышко света стало кружить надо льдами. Но вот на экране радара появились еще три светлые точки и рядом с каждой мигал яркий пучок: «Я — свой!»

Самолеты шли точно по границе прибрежной зоны. Светящаяся точка отошла дальше от берега. Наши самолеты развернулись и снова прошли по границе, совсем близко от нее.

Молчаливое воздушное свидание продолжалось несколько минут. Потом светящаяся точка — чужой самолет — стала медленно удаляться в сторону моря и исчезла с поля экрана.

— Благодарю за службу, товарищ сержант! — сказал Шипов.

— Служу Советскому Союзу! — ответил Валихметов.

Когда Шипов и Тимофеев выходили из рубки, сержант услышал:

— Соболя-то русские, — сказал полковник.

— Русские, Виктор Петрович! — ответил майор.

…Так закончилась операция «Соболь». Месяц спустя подполковник Тимофеев получил пакет. Василий Данилович вскрыл и вынул объемистый номер одной из американских газет. На первой странице он увидел крупный снимок мрачного человека в наручниках и заголовок под снимком: «Похититель русских соболей — за решеткой», а снизу коротко сообщалось, что материал об организаторе международной аферы Билле Гремфи публикуется на шестой странице. Тимофеев быстро перелистал газету, увидел знакомый заголовок, стал читать.