Михаил Волков - На румбе — Полярная звезда

— Вы, Сергей Иванович, — сказал улыбчиво замполит, — не удивляйтесь и не огорчайтесь. Не любит наш комдив всякой показухи и парадности, а порядок любит. Человек дела, опытный моряк, ветеран войны. Строгий, но отходчивый… А в каком жанре самодеятельности вы выступали?

— Стихи читал, — вздохнув, ответил Сергей и, немного помолчав, добавил: — Свои стихи.

— Ну, что ж, — оживился замполит, — это совсем даже неплохо. Печатались где-нибудь?

— Было кое-что в газетах.

— А песню не пробовали написать? — замполит даже привстал и наклонился к Сергею. — Очень нам нужна песня о катерниках. Музыканты свои и даже, можно сказать, композиторы есть, а вот с поэтами туговато.

— Можно попробовать, — неохотно согласился Сергей. — Только я так понял, что служба не оставит для этого времени.

— Нет, почему же. Надеюсь, именно служба и вдохновит вас.

Пока отсутствовал Турков, замполит рассказал Сергею об истории части торпедных катеров, ее боевом пути, участии в войне с Японией, об успехах в боевой и политической подготовке.

— Кстати, в спорте наш дивизион традиционно первый в части. Есть даже свои чемпионы флота.

— А как же служба? — вырвалось у Сергея.

— И служба идет хорошо. Главное, чтобы спорт не стал самоцелью. Тут комдив совершенно прав. А что касается организации спортивно-массовой работы, то именно он у нас и есть самый главный зачинатель. Впрочем, вскоре убедитесь сами.

Беседа с замполитом становилась все интересней. Сергей уже гордился, что попал именно в эту часть и к суровому Туркову. К тому же капитан-лейтенант Гуськов хорошо знал людей и был отличным собеседником: умел слушать. И Стрелков приободрился, разоткровенничался и даже кое-какие стихи свои прочитал. Замполит одобрил, хотя и заметил, что нужно «побольше конкретности».

— Ну, ничего, послужите, интересные детали и образы сами придут.

А тут и комдив появился.

— Ну как, комиссар, изучил новенького?

— Да, Петр Федорович, главное — ясно. А все остальное — в процессе совместной службы.

— Ну, лейтенант, — Турков повернулся к Стрелкову, — и повезло же тебе. К самому Быкову попал. Небось, слыхал о таком? Герой Советского Союза, бывший северянин.

Еще бы не слыхать. Знаменитая дымзавеса Быкова, обеспечившая победный исход дерзкой атаки торпедных катеров в августе 1944 года у мыса Кибергнес, известна была каждому курсанту. Сердце Стрелкова радостно сжалось от мысли, что он вскоре встретится со своим первым командиром, да еще каким!

В это время дверь кабинета распахнулась и на пороге стремительно возник среднего роста капитан-лейтенант, удивительно знакомый чем-то Стрелкову. И хоть Сергей никогда не видел Быкова, но почему-то сразу понял — он.

— А вот и Быков, легок на помине, — обрадовался комдив.

— Кто меня тут поминал? — вскинул брови Быков. — И добрым ли словом?

— Добрым, добрым, Василий Иванович, — радостно приветствовал его комдив, и глаза потеплели и даже в голосе исчезла хрипотца, он стал чистым и звонким. Комдив откровенно любовался ладной, подтянутой фигурой Быкова. — Вот тут к тебе «для дальнейшего прохождения службы» прибыл лейтенант Стрелков. Принимай пополнение.

— Моряк из юнг, спортсмен, поэт, — уважительно добавил Гуськов.

— Ну-ну, — улыбнулся Быков и внимательно посмотрел на Стрелкова. — Ну, здравствуй, Стрелков.

Быков двумя руками пожал протянутую руку Сергея.

— Давно тебя жду. Нужны командиры. Тут у нас еще на некоторых катерах, правда старых, мичмана стоят на штате, так с войны и остались. Практики они хорошие, ничего не скажу, а вот в теории, — Быков развел руками, — не сильны. — И, оборачиваясь вновь к Стрелкову, спросил:

— Какое училище кончали?

— Ленинградское, имени Фрунзе, — не без гордости ответил Сергей.

— А-а, фрунзаки-женихи, как называют вас в Ленинграде. Хорошее училище. Старейшее в стране. Сам Петр Первый основал.

— Он почти женат, Василий Иванович, — вновь вклинился в разговор Гуськов и со значением посмотрел на Быкова.

— Понятно.

Быков посерьезнел. Это подбодрило Сергея.

— Ну что ж. В его годы и надо жениться, а то потом чересчур разборчивым станет. И та не такая, и эта не годится. Ну, об этом потом. А сейчас, Стрелков, скажу тебе одно. Вовремя ты прибыл, в самый раз. Через двадцать минут выходим в море. — Быков взглянул на часы. — Да, через двадцать, ровно в тринадцать ноль-ноль.

Комдив и замполит дружно захохотали, глядя на ошарашенного Стрелкова.

— Ну, Василий Иванович, ну молодец, — сквозь слезы стонал Турков, — узнаю. Не даром Быков. Сразу, что говорится, быка за рога взял. Только не выйдет он с тобою в море, не сможет, понимаешь?

— А чего вы, собственно, развеселились? — удивился Быков. — И почему это — «не выйдет»? Как это не готов? Разве может офицер флота быть не готовым к выходу в море?

— Очень даже может, — заявил Гуськов. — Он только что прибыл, не устроен, чемодан и тот, как видишь, в кабинете комдива. А ты — в море.

— Ну и что? — возразил Быков. — А потом представь себе, Борис Сергеевич, что сыграна боевая тревога, надо атаковать противника, о вещах ли в это время думать.

— Эк, загнул, Василий Иванович, — лицо Туркова приняло какое-то комичное выражение ошеломленности и мальчишеской восторженности, — так сразу и тревога. Так сразу и атаковать!

— Да, именно так, дорогой Петр Федорович, — Быков был вполне серьезен. — Морской офицер должен быть всегда в немедленной готовности к бою. На том стоим.

— Все это верно, Василий Иванович, — уже более спокойно отвечал комдив. — Атаковать, как я понимаю, сейчас ты не будешь. А вот Стрелкова надо будет отпустить, ну, скажем, на пару дней, для устройства личных дел.

Стрелков напряженно следил за разговором комдива с Быковым. Он успел влюбиться в этого стремительного человека. А Быков тем временем и не думал сдаваться.

— Нет, Петр Федорович, мы сделаем иначе, предоставьте это мне.

Он снял телефонную .трубку и, дружески подмигнув Стрелкову, бросил:

— Алло! Коммутатор? Говорит Быков. Дайте девятнадцатый. Да, дневальный? Багелева ко мне, в штаб, да побыстрей. Кто говорит? Быков, пора бы уже узнавать по голосу. Ах, да, молодой еще. Так давай Багелева.

Не прошло и двух минут, как в дверь постучали.

В комнату вошел невысокий, кудрявый и, видать, очень бедовый старшина 1-й статьи. Он сделал шаг к комдиву, но тот предупредил его доклад, кивнув в сторону Быкова.

— Молодец, Багелев, быстро бегаешь, — одобрил Быков и широким жестом, указывая в сторону Сергея, представил его. — А вот твой новый командир, лейтенант Стрелков Сергей Иванович. Прошу любить и жаловать.

Багелев быстро зыркнул глазами в сторону Стрелкова, принявшего положение «смирно», и в глазах его мелькнуло сложное выражение сомнения и усмешки, но командиру звена отрапортовал четко: