Лев Кассиль - Том 5. Ранний восход. Маяковский – сам

Взрослые могут читать научные труды по социологии, экономике, технике, истории, сочинения классиков марксизма, книги Ленина, партийные документы. Детям нужен увлекательный и доступный их пониманию комментарий нашей действительности. Они задают очень конкретные вопросы и требуют прямого ответа. Задача для писателя очень трудная: не вульгаризировать объяснения (как случается часто в домашних и школьных разговорах), а вести беседу «на высоком уровне» и все же понятно и интересно для каждого подростка-школьника.

Книга Кассиля нарочно названа так просто, по-гайдаровски задушевно: «Про жизнь совсем хорошую». Здесь нет ни исторических, пи политических, ни беллетристических рамок – это беседа, или ряд бесед, на самую отвлеченную и одновременно самую животрепещущую, почти фантастическую и в то же время требующую конкретности, самую лично важную для каждого человека тему: как быть счастливым? Как устроить счастливую жизнь на земле?.. Речь должна пойти о будущем. Но будущее неразрывно связано с настоящим, и нужно помочь ребятам ощутить время в самом широком представлении. Время – поступь истории, без исторического подхода не мыслится овладение основами коммунистического мировоззрения. Но именно этот подход труден в разговоре с детьми – они еще не умеют понимать исторический опыт, не улавливают связи с прошлым. Вопросы ставятся такие, на какие, казалось, без истории и философии невозможно ответить: что такое счастье? Что мешало человеку на земле стать счастливым? В чем крылась самая главная причина несчастливой жизни народов? – это спрашивал сам автор.

И тут весь опыт работы с детьми и для детей помог писателю найти «ключ» к этой трудной беседе. Этот ключ – воображение, главный помощник ребенка в его стараниях «открыть мир». Художественный образ– основное средство воздействия на человека в любом возрасте, и это средство было в руках писателя. Заставить работать воображение – это и делал писатель в каждой своей книге. И вот начинается разговор, дружеский и серьезный: «Посмотри-ка на свои руки, дружок… погляди на них с уважением и надеждой», – и дальше идет хвала человеческим рукам, всемогущим, сильным, ловким рукам труженика, изобретателя, ученого, мастера, художника. Живое воображение ребенка-читателя невольно заново и как-то особенно ярко представит те великие и разнообразные возможности, которые дала ему природа, снабдив его двумя руками, этим совершенным орудием человека.

Несомненной художественной находкой является глава «Хочу», «нельзя» и «надо», в которой показана работа сознания человека, рост его. С удивительной простотой и убедительностью объясняется здесь процесс развития человеческого общества, самые трудные понятия и сведения доводятся до читателей тем особым примитивно-всеобъемлющим путем, каким обычно воспринимают мир дети.

В этой книге неожиданно, но, в сущности, закономерно обнаруживаются «следы швамбранского происхождения»: память детства как бы перекидывает мостик от детской мечты об устройстве какого-то особого, справедливого мира в стране Швамбрании – до конкретного плана построения коммунизма на земле. Какой бы бедной, смешной и ребяческой ни казалась нам теперь мечта двух маленьких швамбранов, не она ли жила постоянно, подспудно, в глубине сознания, росла, развивалась, преображалась и так часто напоминала о себе писателю в часы его работы?..

Как только в книге автор начинает мечтать, «Швамбрания» оживает в самом языке. «Я даже мечтаю, – говорит автор, – что будет такой Главный Штаб Доброго Расположения Духа… и будет у этого штаба Разведка бед и неприятностей. Она сразу сообщит о горе, беде, тоске человека в Летучие Отряды по борьбе с душевными невзгодами…» А «Завод „Три Н“ – Неизносимые, Непроницаемые, Невесомые изделия», а «Зеленоход» – машина для озеленения пустынь, а «Министерство Инопланетных Дел», – все это свидетельствует, что детские мечты неистребимы, что человек остается самим собой, что детство приходит на помощь и зрелому писателю Кассилю.

Книги выходят в свет, и вместе с ними входят в нашу жизнь те, что живут в них, – литературные герои, то есть люди, созданные воображением и мастерством писателя. Одни из них, заняв на время наше внимание, позабавив нас, быстро исчезают, теряются в толпе, расплываются в памяти и забываются совсем. Другие остаются на полках нашей библиотеки – почтенные, в прочных нарядных переплетах. А иные становятся нашими друзьями на много лет, и мы им верны всю жизнь; даже не перечитывая старых книг, мы помним, мы всегда ощущаем то влияние, какое оказала на нас их дружба в годы нашего детства. И именно за такие мы благодарны писателю и распространяем на него самого нежность, которую питаем к его созданиям.

Каких же героев ввел в нашу жизнь Лев Кассиль, чем они примечательны?

Вот они перед нами. Два чинных, воспитанных докторских сына. Братья Кассили, жившие «еще до революции», – мальчики с большим воображением и склонностью к художественным преувеличениям – в языке, в эмоциях, в оценках людей и событий. И рядом с ними – растрепанный Степка Атлантида, с винтовкой в руках и красным лоскутом на ней, одно из тех «неподходящих знакомств», которые прочно закрепились на руководящих позициях новой революционной жизни в 1917–1919 годах.

Лобастый, коротко остриженный, невысокий мальчик, с прямым, твердым взглядом, в военной гимнастерке летчика, детдомовец Гешка Черемыш, однофамилец прославленного летчика, но присвоивший его себе, как брата, «самозванец», которому нелегко поддерживать «честь фамилии». Мальчишеская потребность в старшем друге – отце, брате, сиротское одиночество, незнание родного дома, семьи. Мечта о старшем брате, глубокая тайная жажда любви, дружбы высокой и почетной, которая подымает всего человека, мобилизует его душевные силы – какая поистине романтическая фигура! В творчестве Кассиля он представляет собою советских ребят 30-х годов.

Конец 30-х и начало 40-х годов: обыкновенная советская школьница Сима Крупицына, жаждавшая необычайного в жизни, как все ее сверстницы, и дождавшаяся своего удивительного «случая» – сыгравшая в кинофильме Устю-партизанку 1812 года. Гордая дружбой с настоящим большим человеком, режиссером Расщепеем, она растет, учится, тянется, как цветок к солнцу, к знанию, к людям, к счастью. Война, обрушившая столько бед, лишений, утрат, забот и тревог на Советскую страну, наполняет Симу желанием быть полезной, быть нужной людям, быть ответственной за всё и за всех и забывать о себе.

Рядом с Симой в эти военные трудные годы мы можем поставить потомственного рабочего, сына ушедшего на фронт судоремонтника Василия Семеновича Бутырева, ученика ремесленного училища Капку Бутырева, работающего уже фрезеровщиком 4-го разряда на отцовском Судоремонтном заводе в Рыбачьем Затоне. В этом коренастом и крепком подростке уживаются и мальчишеские замашки – нетерпимость к «пришлым», к эвакуированным юнгам, азарт городошника, взятая на себя обязанность покровительствовать «синегорцам» с их тайной игрой, зеркальцами и сборищами на острове, – и уже почти взрослая увлеченность своей работой на заводе, забота о сестрах, недетское терпение, с которым он переносит и голод, и холод, и тревогу об отце, от которого давно нет вестей. И Капка-подросюк кажется старше, взрослее, крепче, увереннее Симы-вожатой – он настоящий молодой рабочий класс, и оттого он так твердо шагает по земле.