Михаил Барышев - Весеннее равноденствие

Детально изучив инструкции компетентной организации, наделяющей людей столь ценными приложениями, Вячеслав Николаевич понял, что ему надо приобрести научные заслуги и обогатить науку, конкретную науку — экономику строительства.

В наше цивилизованное время с высоким уровнем грамотности, буквопечатающей техники и развитой полиграфии заслуги человека, тем более научные, не оформляются, как подвиги былинных богатырей в гуслярных напевах на базарной площади. Изустное оформление их не отвечает требованиям времени. Заслуги теперь рекомендуется оформлять в письменном виде с приложением соответствующих подписей, резолюций и выписок, подтверждающих их несомненную научную и практическую ценность, а также выражать и закреплять их публикацией в печати или по крайней мере в ученых записках и тезисах докладов к научным конференциям.

Поэтому Вячеслав Николаевич по возможности старался присовокупить ко всем материалам по экономике строительства, разработанным подведомственными институтами, собственную подпись. Это надежнее всего свидетельствовало о личном участии в разработке научных вопросов со всеми вытекающими последствиями.

Особенной любовью Макова пользовались всякого рода инструкции, указания и правила, утверждаемые министерством для обязательного применения. Кроме научной и теоретической ценности, подтвержденной коллегией министерства, эти документы сочетали в себе актуальность и практическую значимость внедренных научных результатов.

Год назад Вячеслав Николаевич сделал особенно важный шаг, скрепив своей подписью докладную записку Зиновия Ильича Лаштина, на основе которой была разработана инструкция по максимальной замене в строительстве металлических конструкций железобетонными. Еще один-два таких подходящих документа — и можно сделать попытку приобщиться к миру людей науки в первоначальной скромной степени — кандидата экономических наук…

Вместо дружеского приветствия Маков подвинул Зиновию Ильичу знакомую ледериновую папку, в которой неделю назад была передана в министерство справка по экономической эффективности сборного железобетона по объему строительства за два квартала.

— Вы читаете материалы, представляемые за собственной подписью? — спросил начальник отдела.

— Безусловно, дорогой Вячеслав Николаевич, — торопливо и взволнованно ответил Лаштин. — Опечаточка вкралась?.. У вас на этот счет острейший глаз… Помните недавно «константировать»?.. В самом углу стояло, да еще с переносом. Десять человек читали, а вы раз! — и вытащили за ушко на солнышко… Машинистки подводят, недостаточная квалификация.

— Здесь как раз усматривается избыток квалификации у сотрудников института, — ядовито сказал Маков и побагровел пятнами, похожими на новенькие пятаки. — Опечаточки! Вы мне голову не морочьте… Вот читайте, любуйтесь!

Маков резко распахнул папку.

— Вот цифра по промышленному строительству в сводной справке, а тут обосновывающие данные. Верно?

— Правильно, Вячеслав Николаевич, — согласился Лаштин, впиваясь глазами в ведомость с колонками цифр, которую в самый последний момент представил ему Жебелев.

Между лопатками у Зиновия Ильича стало жарко. В висках начали постукивать тревожные молоточки.

— Конечно, правильно, — произнес Маков и перевернул ведомость. — А вот это маленькое примечание вы читали?.. Так прочитайте, любезный Зиновий Ильич, сделайте одолжение.

Лаштин прочитал несколько скупых, неприметных слов перед подписью руководителя сектора Жебелева, гласивших, что данные по эффективности взяты без учета фактических затрат на монтаж тяжелых конструкций, транспортных расходов, расходов на хранение и ряда других совокупных затрат.

Теперь Зиновию Ильичу стало уже по-настоящему жарко. Так жарко, что у него на лбу проступили бисеринки пота.

— В переводе на русский язык это примечание означает, что данные сводной справки по промышленному строительству, проще говоря, — липа! — Маков уперся растопыренными пальцами в стол и приблизил к Лаштину лицо с тяжелым шишковатым лбом. — Означает, что мы представили руководству ложную информацию. Понимаете, что сие значит!

Гнев Макова был велик. Дело было в том, что зоркие глаза начальника отдела министерства тоже не узрели невинную приписочку руководителя сектора, переворачивающую документ вверх ногами. Получив организованную в сжатые сроки справку, Маков поспешил в тот же день передать ее референту заместителя министра, присовокупив, как полагалось, сопроводительную бумагу за своей подписью. Референт, просматривая справку, обнаружил злополучную приписку.

Хорошо, что у Макова были налаженные взаимоотношения со всеми помощниками и референтами. Не будь этого, папка наверняка оказалась бы на столе заместителя министра с красной закладкой на злополучной странице. Это могло иметь серьезные последствия. Вячеслав Николаевич ни на минуту не забывал, что по просторным коридорам министерства ходит много опытных работников, имеющих заслуги и высшее законченное образование и не возглавляющих отделы.

Поэтому голос начальника гремел гневной медью оркестра, исполняющего турецкий марш.

— Вячеслав Николаевич, — машинально пытался Лаштин смягчить тяжесть собственной вины.

— Не меня вы пытались ввести в заблуждение!..

— Вячеслав Николаевич…

— …а руководимый мною отдел!..

— Вячес…

— …руководство дезориентировать!

Лаштин умолк. Вытащил носовой платок и, неряшливо скомкав белоснежную ткань, принялся промокать обильный пот на лбу, на щеках, на побледневшей лысине. Он понял, что надо молчать, пока начальство не выльет скопившееся неудовольствие и ему не потребуется перевести дух и выпить глоток воды.

Это произошло минут через десять. Воды был выпит не глоток, а два стакана. Один — рассерженным Маковым, второй — обескураженным Лаштиным.

После этого начался осмысленный разговор. Маков снова перечитал злополучную приписку.

— Опять этот Жебелев! — с искренней горечью воскликнул Лаштин. — Чуяло мое сердце, что подведет он меня под монастырь… Спасибо вам, Вячеслав Николаевич, что вовремя углядели.

Зиновий Ильич мысленно поблагодарил судьбу, пославшую ему такого внимательного и опытного начальника, как умница Вячеслав Николаевич.

Лаштин не мог и подумать, что за полчаса до его прихода Маков торопливо изъял из папки подписанную им препроводительную записку на имя заместителя министра, уничтожил ее вместе с копией и черновиками и даже выщипал из-под железки скоросшивателя крохотные клочки спешно выдранной бумаги.

— Да, товарищ Лаштин, опять этот Жебелев, — хмуро подтвердил Маков.