Александр Серафимович - Том 3. Рассказы 1906–1910

Тут можно читать онлайн Александр Серафимович - Том 3. Рассказы 1906–1910 - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Советская классическая проза, издательство Гослитиздат, год 1959. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Александр Серафимович - Том 3. Рассказы 1906–1910 краткое содержание

Том 3. Рассказы 1906–1910 - описание и краткое содержание, автор Александр Серафимович, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В третий том вошли произведения Серафимовича 1906–1910 гг. Это были годы, трудные для русской литературы. Революция шла на убыль. Царское правительство жестоко расправлялось с рабочими и крестьянами – участниками революционных событий. Серафимович не был в революции случайным спутником, ни тем более равнодушным наблюдателем. Революция пришла к нему, выстраданная всей его трудной жизнью, в грядущую победу революции продолжал он верить несмотря ни на что. Герои рассказов Серафимовича – рабочие, крестьяне, интеллигенты – несут частицы этой веры.

http://ruslit.traumlibrary.net

Том 3. Рассказы 1906–1910 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Том 3. Рассказы 1906–1910 - читать книгу онлайн бесплатно, автор Александр Серафимович
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать

Тысячи людей упали на колени, тысячи людей в судорожно-радостном озлоблении разорвали одежды, тысячи обнаженных человеческих грудей подставились морозному дыханию. И вопль, потрясающий, не стираемый во всю жизнь, тяжело колеблясь, стоял в белесо-мелькающем снежном воздухе,

– Спокайтеся!..

– Грешники!..

– Последний час!..

– Нету мочи!..

– Лютая смерть!

Вопль, отдающийся, как удары колокола, точно пришел последний день.

– Спокайтеся!..

Тысячи судорожных рук разорвали пропитанные потом и кровью кошели, и тысячи замусоленных бумажек, серебряных рублевиков, темных медяков замелькали в воздухе, вырастая живою, шевелящеюся, бело-запорашиваемою грудою.

– Спокайтеся!..

Бросали полушубки, полсти с саней, приводили и привязывали лошадей, и когда ничего не оставалось у человека, падали на колени в снег, били поклоны в обледенелые сугробы и кричали исступленными, радостными голосами:

– Человека убил, братцы, человека, проходящего… в Инсаровской роще!.. Как лежал под кустом, так и остался. А денег тридцать два рубля сорок девять копеек… братцы!..

– Ребеночка, как родила, в корыте подержала, захлебнулась андельская душка… В навоз закопала…

– Жену забил до смерти… до смерти, как скотину… до-о смерти… до-о смерти!..

– Сноха-ач!.. Глядите на меня – сноха-ач!.. Валялись в ногах… молоденькие… без защиты… просили, слезьми ноги обливали: «Не трожь!..» Никого не пожалел, со всеми жил, всех опоганил… Православные, вот он я, весь!..

Все говорили, выкрикивали, исступленно приносили себя на всеобщее распятие; все кричали, и никто никого не слушал. Человек в скуфейке тоже кричал, просил и плакал:

– Всех обманывал, торговал словом божиим…

А снег медленно и торжественно падал, покрывал людей, сани, лошадей, медленно и неотвратимо покрывая гул и говор, который словно отодвигался, замирая.

Человек в ряске точно проснулся, с удивлением огляделся вокруг. Снег густо валил. Смутно пробивались, пропадая, неясными пятнами темнеющие силуэты. Не было ни саней, ни людей, ни лошадей, только белая, трепетно колеблющаяся, все заслоняющая снежная пелена. Он разом почувствовал, что он один и что мороз забирается и холодит открытую грудь.

– Ах ты, господи, и что такое!

И прихватив и зажимая на груди разорванную ряску, оглядываясь, слез с саней и наткнулся на ворох набросанных бумажек и медяков, все гуще и гуще белевших.

И все так же испуганно, по-заячьи озираясь, сунул руку, захватил горсть, зажал под ряской и воровато потонул в колеблющейся, живой, играющей снежной мгле. По-прежнему мелькали неустанным мельканием снежинки, понизу тянула поземка, и было одиноко, пусто и безлюдно.

Колечко *

Чуть глянула из-за дальних курганов зорька, а на базу уже все оживилось: петухи орали, утки, покрякивая, раскачиваясь, плелись к речке, поблескивающей из-за верб, с белевшими от пуха берегами; из-под, навесов доносился брызжущий звук молока о железо в пустых ведрах, и телята, брыкаясь и задрав хвосты, скакали в загородке в нетерпеливом ожиданье теплых и влажных сосцов.

Земля не совсем еще проснулась, тускло подернутая предутренним, полным прохлады росистым налетом, и тонко белели застигнутые по лощинам, не успевшие растаять зыбучие туманы. Разгорался огромный оркестр, и гимн в тысячах красок, цветов, переливов, отблесков, в тысячах звуков возносился к красно-пылавшему небу.

И как музыка просыпающейся природы, разгоралась музыка просыпающейся хозяйственной жизни. Старик, раскорячив ноги, расставив жилистые крепкие руки, поворачивал за оглобли, выкатывая из-под навеса повозку, и тяжи поскрипывали, и втулки постукивали, говоря, как крепко, по-хозяйски, все связано и сбито.

Ванятка, тринадцатилетний мальчуган, выглядывавший меньше своего возраста, в огромной, выгоревшей от солнца форменной отцовской фуражке с красным околышем, бегал по базу с недоуздком в руках, гоняясь за пегим, с огромным тавром на правой ноге, маштаком. Пегий стоял, равнодушно и сонно опустив голову и хвост и кося хитрым, смеющимся глазом; но только мальчик поднимал руку, чтобы накинуть на морду недоуздок, как он бросался со всех четырех ног, тучей разбрасывая сухой навоз и высоко вскидывая задом, с задранным хвостом.

– Н-но, идол… Стой, дьявол!.. Я ж тебя проманежу, дай взять…

А лошадь носилась радостно, раскидывая навоз, спеша нарадоваться силою, быстротою, свободой, прежде чем влечь в хомут долгого летнего дня.

Свиньи, повизгивая и подняв уши, неотступно ходили за молодкой, с высоко подоткнутым подолом, открывавшим крепкие загорелые ноги; за свиньями спешили куры, индюшки, а за ними, манерничая, улыбаясь, кланяясь головами, – вежливые собаки, сдержанно и неторопливо, с деликатными острыми мордами, поджарые, на тонких высоких ногах.

– Та, ча!.. У-у, скаженные!..

Мальчик поймал-таки за холку пегого, надевал недоуздок и высмеивал злорадно:

– Ну, что? Пестрый черт!.. Наигрался… Постой, вот как сбегаешь разов пять на ток, не будешь брыкать.

А пегаш уже опустился, рассолодел, свесил губу, лениво моргая, шевеля ухом и не слушая.

Раздражающе щекоча, попахивало дымком из приземистой летней кухни.

И вдруг солнце брызнуло из-за курганов, прорвав последнее напряжение утренней дремоты, и все зазвучало, запело, засверкало; узко и весело побежали длинные косые тени от деревьев, от сараев, от хаты, от повозки и старика посреди просторного двора. Звенел воздух, звенела степь, звенело утренним звоном тонко заголубевшее, необъятно исчезавшее небо.

– Идите, что ли!

Голос молодухи разнесся, как в пустой церкви.

Все собрались у кухни, возле разостланной прямо на траве домотканой скатерти. Помолились на не успевшее еще высоко подняться, но уже ослепительно разгоравшееся солнце. Медленно и сосредоточенно носили деревянными ложками из большой деревянной миски, тщательно следя, чтобы не падали крошки. Поодаль, манерничая, улыбаясь, сидели собаки, вежливые, деликатные, но когда бросали кость, они кидались со звериным ревом, катались клубком, рвали друг друга, а потом опять садились, разом надевая на морды умильное выражение, кокетливо отворачивая улыбающиеся головы.

– Борону нонче надо привезть домой.

И опять звук втягивающих с ложки губ и хрустение жующих челюстей.

Говорили скупо и мало, как бы сберегая и слова, и голос, и мысли для начинающегося трудового напряженного дня.

Они все как бы дополняли друг друга.

Старая высокая женщина с властным, изрезанным, совершенно мужским лицом, выдубленным степным ветром, солнцем и горячей пылью. Она и ела как-то торжественно и сурово; жизнь выпила из нее все женственное, и на верхней губе косматились заметные черные усики. Весь дом держался ею, и черта отчужденной властности лежала между нею и остальными членами семьи.

Читать дальше
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать


Александр Серафимович читать все книги автора по порядку

Александр Серафимович - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки LibKing.




Том 3. Рассказы 1906–1910 отзывы


Отзывы читателей о книге Том 3. Рассказы 1906–1910, автор: Александр Серафимович. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв или расскажите друзьям

Напишите свой комментарий
x