Илья Вергасов - Избранное

Македонский без шапки, горный ветер шевелит седеющие волосы.

Они молчат, оглядываются вокруг, как бы по-новому озирая свой Большой лес.

- Много гостей у нас будет, Мишка! - деловым голосом заявил Македонский.

- Очень много!

- И Большой лес будет тесен!

Ходоки, ходоки… Их стало особенно много после битв под Сталинградом, на Курской дуге, прорыва Голубой линии на Тамани, после кавалерийского рейда генерала Плиева за Савур-могилу.

Спешили в лес те, кто вырвался из-за колючей проволоки.

Искали дорогу в партизаны солдаты словацкой дивизии, не пожелавшие служить фашистам.

Нащупывали партизанские тропы симферопольцы и ялтинцы, что до поры до времени тайно били фашистов при любой возможности. Они жаждали открытого боя.

Кто- то у Мекензиевых гор обстрелял фашистский эшелон. Через день поближе к Бахчисараю расколошматили немецкий обоз. Какие-то бойцы в немецкой форме врываются в села, уничтожают всех фашистов и лихо празднуют свою победу. Говорят, ребята эти рослые, красавцы, некоторые из них разговаривают по-русски с акцентом.

Деревенский дед Андрей Бирюков пришел в лес.

- Дед! Стой! - остановил его человек с автоматом.

- Кацо, не бойся!

Повели деда по тропке в шалашик. Навстречу крепкий мужик - черноглазый, черноусый и с окладистой красивой бородой. Он с места:

- Знаешь, где Македонский?

- Откуда мне-то знать?

Петр Гвалия - это был командир загадочной группы - не стал мешкать, а быстренько написал записку и отдал деду:

- Передать Македонскому.

- Да ты что! Я мирный человек.

- Хорошо. Можешь уважить? Придет в село партизан - вручи. Не придет - сожги!

Через день записка - у Македонского.

Оказалось, что эти бойцы были завербованы немцами в концлагере. Согласились только для того, чтобы при первом же случае податься в лес. Так и поступили.

Вот это и доказывал Гвалия, бывший майор Красной Армии, Македонскому.

- Убеди, что так! - коротко заявил Михаил Андреевич.

- Приказывай!

Рейд майора Гвалия по тылам - нож в фашистскую спину.

Идет рота как рота - в немецкой форме и при оружии. И вдруг она бьет «по своим».

Гвалия и его партизаны очистили многие предгорные села от оккупантов.

Жили весело - с музыкой, пляской.

Славный был отряд. Сам майор Гвалия погиб в решающих боях за Крым.

Когда наши войска плотно обложили Крым с суши, высадили под Керчью десант, в лес двинулись селами стар и млад. Отряды вырастали, как боровики после теплого предосеннего дождя.

Сперва в заповедных лесах сформировалась бригада под командованием Македонского, но через месяц бригад было уже три. Так родилось знаменитое Южное соединение с тысячами партизан и пятитысячным тылом гражданского населения.

Снова, блеснул талант Михаила Андреевича. Он понял: главная слабость соединения - его гражданский тыл. Фашисты нацелятся именно на него: почти каждый второй партизан имел в тылу семью.

Македонский выделил тылу наиспособнейших организаторов: Бережного, Шмелева, Рябошапку, Минько…

Не было дня, чтобы лично не проверил: а как тыл? Думал о тыле - укрепляя все соединение.

В решающих боях все то сказалось и на пользу леса.

Бывший рядовой бухгалтер стал не только воином, но и политиком - как требовала обстановка.

Разве не дальновидная политика - случай с карательным отрядом Раимова?

А случай вот какой.

Раимов - палач. Но Раимов - трус. Чувствуя, что его хозяева близки к гибели, он мечется в поисках выхода из положения. Он готов предать не только своих подчиненных, но даже и отца родного, только бы уцелеть самому.

Однажды Селимов отвел Македонского в сторону.

- Важный разговор, командир. Братья Раимовы просятся в лес!

Македонский ошеломленно посмотрел на комиссара.

- К нам просится весь Коушанский гарнизон с оружием. Братья в Коуше.

Коуш! Мы с Михаилом Андреевичем штурмовали его, жгли… Наш ночной бой, наши убитые…

- Принять коушанцев в лес? Да против этого восстает все, все…

- Но не спеши, не спеши… Они хотят искупить вину перед Советской властью, перед партизанами? Они готовы заплатить кровью? Так пусть платят, черт возьми!

Люто ненавидимый партизанами коушанский гарнизон полицаев был принят в состав соединения в качестве самостоятельного отряда. Ему было сказано: докажите, что на деле хотите смыть с себя позор.

И коушанцы старались… Да, да, старались… Рослые, сытые, в немецкой форме, отлично вооруженные, шли на дороги под Бахчисарай и громили автоколонны фашистов.

Братья Раимовы несли обыкновенную партизанскую службу, никого из них ни в чем не упрекали, хотя заслуживали не только упрека… Но цену им знали: руки их обагрены кровью советских людей.

Выдержка, выдержка, она не менее важна в политике, чем в засаде.

…Древняя седловина Басман-горы.

Македонский и Раимов-старший.

Два майора - советский и фашистский, два врага. Сильные, здоровые, умеющие повелевать.

Один из них - бывший бухгалтер, а другой - бывший агроном.

Оба потомственные крымчане. Но один с народом, другой с фашистами.

- На что могу надеяться? - спрашивает Раимов.

- На самого себя. Прояви себя в бою - народ, подумает.

- Он не простит меня.

- Он все взвесит.

- Почему тебе везло, Македонский?

- Сам подумай.

Раимов срывает с френча немецкие награды, погоны:

. - Возьми!

- Они не стоят и пуговицы от моих штанов!

- Когда ты меня расстреляешь?

- Никогда!

- Что же ты со мной сделаешь?

- Одного я тебя в лес не возьму. Приведешь батальон - разговор продолжим.

- Это смягчит мою судьбу?

- Еще не знаю.

- Хорошо. Батальон завтра будет здесь! - Раимов удалился.

И отборный карательный батальон, надежда немцев, - в нем не меньше десяти - двенадцати палачей, которых надо было расстрелять без промедления, - явился в распоряжение Македонского в полном составе.

Раимов - фашистская птица высокого полета, его необходимо сохранить для военного трибунала.

Раимову дали возможность «выслужиться»… И он старался. Раимовские головорезы в эсэсовской форме выкатывались из леса на автомашинах и били, били чистокровных немцев на многих крымских дорогах.

Одно только было странным - круговая порука раимовцев, Они готовы были выполнить любой приказ, но зажали рты, будто языка лишились.

Наши контрразведчики пытались точно выяснить, кто и что делал при фашистах, в какой степени виновен перед народом. Но тут как непробиваемая стена - круговая порука. И даже попытка доказать, что сам Раимов там-то спас партизана - сохранил ему жизнь.

И еще одна опасность: партизаны косо смотрели на Раимова. Свободно мог найтись человек, который в упор расстреляет важного государственного преступника.

Македонский и Селимов выработали план…