Георгий Баженов - Хранители очага: Хроника уральской семьи

— Постой… какое письмо? Ну, письмо… понятно… от Виктора. А зачем в Свердловск?

— Да не поймешь ее, — махнула рукой Серафима. — Знаешь ведь, как пулемет оттараторила: тетя, надо срочно в город, пусть пока Маринка у вас: маме скажете, я поехала, спешу, лечу, а куда, зачем — толком не поймешь… Одно ясно — письмо от Виктора наконец получила…

Вернулась Людмила из города поздно вечером. И давай взахлеб рассказывать.

— Тише, тише, — сказала Марья Трофимовна, — все уже спать легли.

— Мама, — говорила Людмила, — понимаешь, мама, Витя нашел квартиру, пятьдесят рублей в месяц… дорого? Какая разница, деньги пока есть, после Индии… Пишет, приезжай скорей, пишет, маме скажи, Маринка пока с ней побудет, с тобой, мама, а потом мы чуть обживемся, ты работать устроишься, я то есть устроюсь, учиться заочно поступишь, ну, мы Маринку тогда и заберем, а пока… а сейчас… скорей приезжай, жду, жду… Ну, я, конечно, скорей в, Свердловск, билет купила на послезавтра — уже на послезавтра! — купейный, мягкий, других не было, а сейчас…

— Значит, все решено? — Вы бы хоть со мной сначала посоветовались…

— Мама, — сказала Людмила, — мама, я знаю… я все-все понимаю… но, мама, пожалуйста, пойми меня… как же мне быть, сколько можно врозь жить? Мама, мы правда, мы устроимся там, а потом Маринку заберем, ты же знаешь, я не могу без нее, без него тоже не могу, мама, пожалуйста, пойми…

— Я-то понимаю. Только легко как-то это у вас получается… Захотели — туда, захотели — сюда.

— Ну, мамочка, ну пойми меня… я все, все, все знаю… Но, пожалуйста, сама подумай, что мне делать? Как быть? Ты же у меня такая умная, ты же самая хорошая, самая добрая…

«Здравствуйте, дорогие наши Мариночка и мама!

Недавно съездили наконец в Купавну; сначала я одна ездила, потом вместе с Витей. Согласна была на любые условия, но такая уж, видно, я невезучая, опять ничего не вышло. Я не сдержалась на этот раз, расплакалась прямо в кабинете директора фабрики. Но у них правды не добьешься, вот уже действительно — Москва слезам не верит. Только посочувствовал, а потом развел руками: ничего не смогу сделать… А когда приходила к нему в первый раз, выслушал внимательно, спросил: не сбежишь? Что вы, говорю, да буду работать у вас как рабыня, лишь бы только взяли, лишь бы в Москве вместе с Витей. Подписал заявление, сказал: вы у нас идете одна за двоих, потому что замужем, такой порядок — если замужняя, идет вместо двух свободных, не подведете? Ясно, конечно, что я ответила. Говорю: вы еще услышите обо мне, в передовых ходить буду… Во второй раз приехала, пришла в общежитие, кастелянша повертела-повертела в руках заявление (с резолюцией директора), потом паспорт начала рассматривать так, будто я подозрительная какая-нибудь, воровка или разбойница, ткнула пальцем в штамп: ребенок? Да, говорю, дочь. Не пойдет, говорит. Что не пойдет? Ничего не пойдет, отвечает, не вселю. Как это? — удивляюсь. А вот так! — говорит. — Знаю я таких. Прикинутся овечками, вселятся в общежитие, а потом навезут полные комнаты детей, писк, визг — и не выселишь их ни за что; да мало еще этого — начинают комнаты отдельные или далее квартиры — квартиры! — требовать: выселяете из общежития? — давайте комнату, что, мол, мне на улицу, на мороз с ребенком идти? Так что знаем вас как облупленных. Не поселю. Я сначала подумала, она или дура, или ненормальная, ясно ведь в заявлении: принять на фабрику со 2 февраля, предоставить общежитие. Ан нет, это я оказалась дура, а не она. Вернулась к директору, так и так. Он набирает номер: алло, да, я, да, подписал… что? куда? в паспортный стол? Сейчас… Набирает еще номер: Степан Емельянович? Здравствуй… тут тебе звонила кастелянша… так… так… ну ла-а-адно тебе… ну в виде исключения, девчонка-то хорошая, стоит вот сейчас передо мной — в глазах слезы… Что? Степан Емельяныч, ну не знал, не знал… но теперь-то уже принял, заявление подписал… Да брось ты, ну и любите вы канцелярию разводить, да пошли ты ее к черту, эту кастеляншу, мало ли что ты там ей сказал… На мой приказ ссылается? Гм, приказ… Ну, приказ приказом, но ведь жизнь — штука сложная, всю ее в приказы не запихнешь. Что? Не можешь? Далее как другу? Ну и ну… И бросил трубку. У вас разве дочка есть? — спрашивает у меня. Да, отвечаю. Я ведь вам говорила. Видно, пропустил мимо ушей, — говорит. — Я тут сам отдал приказ, чтоб если у кого дети, не вселять. Потом нам же одна морока: требуют комнаты, квартиры, грозят судом, горкомом, а где их взять, квартиры? Так что лучше не связываться… Вы уж извините, что так получилось. Он развел руками. Попытайтесь в другом месте, — может, где и повезет… Только мой вам совет: не говорите, что у вас дочка. Ни за что не возьмут…

Я когда вышла от него, Витя так расстроился… проклинал весь белый свет вместе с его условностями. Где мы только не были уже — и все впустую. Казалось: вот наконец-то улыбнулась судьба — приняли, подписали, а потом смотришь: опять двадцать пять…

Мама, я так боюсь, что Маринка отвыкнет от меня! Как хоть она, вспоминает нас? Вспоминает ли меня? Бедная моя девочка, бедная крошка, если б она знала, как мир несправедлив к ней уже сейчас… Но что делать?

Недавно случайно наткнулась на объявление: при Быковском ПОСПО (даже не знаю, что это такое) открываются трехмесячные курсы продавцов, после окончания курсов прописка по лимиту в Московской области. Это где-то рядом с аэропортом Быково. Может, податься в продавцы? Надо будет съездить, попытать счастье. Мало ли, может, там как раз и повезет…

Ты пишешь, мама, Маринка плохо спит по ночам. Наверно, опять червячки завелись? Ты ведь знаешь, я в свое время замучилась с ними, но потом, с божьей помощью, избавилась от них. Неужели опять? Господи, и так она у нас худышка, так еще и эта напасть… А может, сейчас уже нормально спит? Ты ей знаешь как на сон делай? Если сказку просит, рассказывай, а сама в руке правую ее ладошку держи. Почему-то она успокаивается от этого, быстро засыпает и спит обычно хорошо. Или ты так и делаешь?

Как в садике у нее дела? Все еще ссорится с Олежкой? Как Сережа с Глебом? Как отец — не пьет? У Глеба наконец появилась какая-нибудь зазноба или все еще один ветер в голове? Скажи ему, вот приеду, накручу ему голову. Сколько девок кругом — одна другой лучше, а он водку знай пьет…

У нас жизнь по-старому. Витя целыми днями занимается. Я тоже пытаюсь заниматься — готовлюсь потихоньку; если не раздумаю и не испугаюсь, буду летом поступать на заочное отделение, в какой институт — пока еще не решила, скорей всего в Кооперативный, на товароведческое отделение. В общем, поживем — увидим…

Мама, тебе, конечно, нелегко сейчас. Да еще мужиков — орава целая: один, может, Сережка только и помогает, а от тех двух как от козла молока… Сережа-то хоть нормально учится? Или так, через пень-колоду? Как у них отношения с его любимым другом Маром? Друзья по гроб? Улыбнулась сейчас, вспомнив все их проказы, ссоры и проделки…