Виктор Ильин - Жесткий контур

Светлана держала в руках небольшую акварель в белой простенькой рамке. Раскидистые лапастые деревья на коричневой, с черными подпалинами земле. Акварель была полна солнца; сочные, яркие краски и необычная расцветка деревьев, неба и земли притягивали к себе взгляд.

— Это пальмы, — негромко сказал Аввакумов, — я сделал этот набросок на Кубе... Мне говорил Сергей, что вам нравится все необычное. Вот я и решил подарить вам...

— Ой, спасибо, спасибо, — Светлана заулыбалась, — я вам очень благодарна, Дмитрий! Такой подарок!..

«Вот как! — изумился Сергей и обиженно посмотрел на Аввакумова. — Не мог предупредить... Хотя да, он же говорил, что ходил на Кубу на новом танкере в прошлом году».

— Какой интересный, — шепнула Сергею одна из соседок Светланы, — рабочий, а рисует.

— А ты что думала! — грубо оборвал ее Сергей и, подвинувшись на кроаати, позвал Аввакумова. — Греби сюда, Дима!

— Правда, ребята, усаживайтесь, — предложила Светлана и посмотрела на Сергея, — меня предупреждал комендант, чтобы не позднее десяти закончить...

— Именины — это не роскошь, а суровая необходимость, — выждав, пока гости разберут закуску, сказал дипломник Барабаш. — Я, как тамада, должен сказать об этом со всей ответственностью. Вы видите винегрет и селедку. У вас в стаканах водка и портвейн. И вон кто-то уже пролил от нетерпения на чистую сверхштатную простынь... Но, друзья! Это все лишь первое впечатление. На самом деле, на крахмальной скатерти стоят омары и устрицы, черная икра и балык. А в хрустальных бокалах золотится коньяк «Камю» и «Мартель». Да, да, друзья! Это так. Потому, что сегодня мы в гостях у самой красивой девушки нашего института Светланы Кукайтис...

«Вот пижон», —подумал Сергей и мельком взглянул на Аввакумова; как тот? Бригадир внимательно, чуть иронически смотрел на дипломника Барабаша, улыбался и кивал. Сергей обозлился и перебил тамаду.

— А я пью за настоящих друзей! — сказал он с вызовом и посмотрел на Светлану, а затем на Витьку Селезнева. — Которые не бросают в беде, когда вообще не повезет человеку... Хватит трепаться, пить так пить!

Генка Овечкин грянул на аккордеоне туш, все встали, потянулись стаканами к Светлане. Девушки принялись целовать ее, испытующе поглядывая на ребят.

— Ты что? — негромко спросил Аввакумов Сергея после того, как снова выпили. — Ешь, а то развезет...

— Ну и пусть, — скривился Сергей. — Давай, Дим, нарежемся, а? Покажем им, как у нас пьют...

— Дробь! — Аввакумов нахмурился. Он всегда говорил эту флотскую команду, означающую приказ прекратить неуместные разговоры. — Держи себя в руках! Ты что?

— А чего, понимаешь, они тут выламываются, — дернулся Сергей, с откровенной неприязнью оглядывая гостей. — Жалеют меня... А я не хочу! Дать им!

— Во, — Дмитрий показал кулак, — на лекарство потом денег не хватит! Знаешь меня?

— Знаю, — уныло согласился Сергей и принялся покорно жевать винегрет.

— С удовольствием, — произнес вдруг Аввакумов и встал, направляясь к Светлане. Возле двери, на которой висели пальто, прикрытые простыней, уже топтались две пары.

— Вы только не вздумайте жалеть Сергея, — говорил Аввакумов, осторожно придерживая Светлану, — а то вовсе край ему будет... Искушение счастьем — самая опасная штука...

Светлана внимательно посмотрела на Аввакумова, затем отвела взгляд, сказала:

— А все-таки жалко его, знаете. Только вот помочь ему не знаю как. Он вообще-то ведь хороший парень...

— Вот-вот. — Дмитрий ловко увернулся от танцующих. — Тут ему вовсе плохо будет! Только начните уговаривать, молить, напоминать о счастье — он ведь его видит в том, чтобы снова в институт вернуться, — и погубите его.

— Как это? — вскинула голову Светлана.

— А так... Он сейчас как рассуждает? Если, мол, я поддамся уговорам, уступлю, пойду к директору, просить буду, значит, променяю свое достоинство на счастье. А он не может, характер у него не позволяет...

— Какой вы, Дима, — благодарно улыбнулась Светлана.

— Какой?

— С вами легко как-то...

— Ладно. — Дима снял руку с талии девушки. — Сергей обижается... Вон как набычился! Станцуйте с ним!

Светлана хотела было позвать Сергея, но ее подхватил дипломник Барабаш. Аввакумов с досадой сказал Сергею:

— Ворон ловишь, парень!

Сергей промолчал, а Витька Селезнев, который сидел с ним рядом, участливо вздохнул и сказал:

— Сердце красавиц склонно к измене...

— Ворон, говорю, ловишь, — сердито повторил Аввакумов, — если не нравится, какого черта пришел сюда и меня зачем привел? Встань, станцуй! Ну-ну, смелее! Вот это другое дело, — похвалил он, когда Сергей направился к Светлане.

— Переживает же, — заступился Витька за друга.

— Правильно, — ответил Аввакумов, — человек должен переживать... Но одни из этого делают проблему, а другие решают ее. Одни называются рохлями, а другие — настоящими парнями...

— Это уж точно, — поддакнул Витька и предложил: — Кинем по единой?

— Давай. А если хочешь, я этому дипломнику могу по бороде...

— Ну, что вы, — Витька поморщился, — разве это метод?

— Лучше всего помогает. Враз отвадим...

— Нет, нет, не нужно!.. Он так поймет!

Аккордеонист Генка Овечкин играл какой-то медленный танец. Под него было легко и весело шагать, ощущая на плече легкую руку Светланы. Шагать и молчать. Молчала и Светлана. Она все еще никак не могла понять, как ей нужно вести себя после тех слов, которые сказал ей Аввакумов. «Как же его не жалеть? — думала она, покачиваясь в такт мелодии. — С человеком произошла беда... Его нужно утешить, а этот бригадир толкует, что жалость погубит Сергея. Непонятно. Хоть бы заговорил, что ли?» — подосадовала Светлана.

— Предложение тебе еще не сделал? — Сергей кивнул на дипломника Барабаша.

— Как тебе не стыдно! — отпрянула Светлана, но Сергей не отпустил ее.

— А чего же? Дело житейское. Да и ты видная...

— Хочешь ссоры? — серьезным тоном осведомилась Светлана.

— А у нас мир?

— Я предполагала...

— Что? Жалеешь?

— Ни капельки!

— Значит, я тебе не нужен?

— Сережа...

— Что Сережа? Думаешь, я вовсе конченый? Вот увидишь, я еще вернусь в институт, я еще...

Светлана увидела Аввакумова. Тот ободряюще кивал, словно знал, о чем они говорят.

— Конечно, вернешься, — сказала она и взглянула в глаза Сергею. — Кто в этом сомневается?

— Да ты в первую очередь! — произнес Сергей.

— Хочешь, поцелую? — перебила его Светлана. — При всех?

Сергей осекся, растерянно заморгал. Тогда Светлана, привстав на цыпочки, чмокнула его в щеку.

— Ура! — дурашливо закричал Витька. — Генка, шпарь!

Дипломник Барабаш натянуто улыбался и снисходительно хлопал в ладоши, потому что все в комнате кричали и аплодировали, поглядывая на Сергея и Светлану, стоявших возле дверей.