Илья Маркин - На берегах Дуная

— Ничего мы не сделали, — горячо возразила девушка, — вот если б эту бумажку передали… Дядя Степа говорил, что это поважнее роты немцев. Он так на меня закричал, когда я не хотела его одного в лесу оставить. Я перепугалась. И лицо у него было такое злое. Сам искалеченный остался, а меня послал к нашим пробираться.

Слушая девушку, Бахарев думал о себе и своей группе. В руки Анашкина и Тони случайно попали ценные сведения, и они, не считаясь с собственной жизнью, сделали все, чтоб доставить эти сведения командованию. А ему и его группе поручено командованием вести разведку. Поручено — и о чем же тут раздумывать? Решение может быть только одно: выполнять приказ! Да, да. Итти. Итти к Балатону, несмотря ни на что. Итти. Разведывать по пути, все узнавать и любыми средствами передавать донесения. Нет рации — можно двух-трех человек через линию фронта с донесением послать, а в крайнем случае — всей группой пробиться.

Бахарев собрал разведчиков, назначил дежурных и всем приказал спать. До вечера оставалось не так много времени. Нужно как следует отдохнуть.

Под вечер группа уходила из пещеры. Тоня и Золтан шли вместе с разведчиками. Анашкина и доктора Янош Бахарев направил в пещеру, где с ранеными оставался Таряев. Отсюда до пещеры было всего километров шесть. Сопровождать их пошел ефрейтор Баранов.

Анашкин распрощался со всеми, сердито замахал рукой на плакавшую Тоню и подозвал Бахарева.

— Присядь, пожалуйста, Анатоль Иванович, — впервые назвал он капитана по имени. — Не обижайся только, сыном ведь ты мне можешь быть.

— Что вы, Степан Харитонович!

Анашкин взял его руку, положил себе на грудь и, чуть приподняв голову с подушки, продолжал:

— По жизни идешь ты хорошо, не вихляешься, прямиком все, прямиком. Только вот одна беда: горячеват маленько, горячеват. Отвоюем вот эту войну, и, чума ее знает, может, еще война будет. Сейчас вот ты капитаном, а потом и генералом будешь. Будешь, обязательно будешь. Побереги себя. Нужный ты человек. — Он обеими руками сдавил руку Бахарева и сильно потряс ее. — Ну, иди, Анатоль Иванович, иди…

Капитан порывисто обхватил голову ефрейтора, прижался к ней грудью.

— За меня не тревожься. Я ведь живучий, выберусь. Вот подлечимся и придем, сами придем. Мне ребята патронов еще оставили и пяток гранат. А Золтана ты не бойся. Это кремень-человек, за нас он, не подведет.

По горному лесу группа двинулась на запад. У Бахарева созрел твердый план: выйти на шоссе, подкараулить грузовую машину и на ней махнуть к Балатону.

Старый мадьяр знал каждый куст в этом районе. Он рассказывал, через какие села удобнее пройти, где нет комендатур и полицейских участков, где спокойнее переждать светлое время.

Где-то вблизи было шоссе. Бахарев остановил группу, а сам с Аристарховым и Золтаном пошел вперед. Вскоре они вышли на ровное, как стрела, шоссе. Выбрав удобную для обстрела позицию, Бахарев вернулся за группой.

Ждать пришлось томительно долго.

Наконец одна за другой мимо прошумели шестьдесят семь крытых автомашин. В кузовах виднелись пехотинцы в касках и с автоматами.

Бахарев кусал губы. Даже на одну машину с пехотой нападать было опасно. Минут через двадцать прошло еще семнадцать крытых грузовиков. И опять в них сидела пехота. Разведчики закоченели. Бахарев разрешил выпить по нескольку глотков спирта.

Рядом с капитаном опустился на колени Косенко. Он торопливо отвинтил крышку фляги, зубами вытащил пробку и долго не мог налить спирту. Горлышко фляги стучало о крышку. Косенко согнулся, уперся локтями в колени и, прижав флягу к подбородку, налил, наконец, спирту.

— Пейте…

Бахарев глотнул и затаил дыхание. Косенко совал в руки вторую флягу. Бахарев отхлебнул воды и шумно вдохнул воздух. Жгучая теплота разливалась по телу.

Прошумела колонна машин с пушками на прицепе. Противник явно куда-то оттягивал свои части. Сейчас нужно было во что бы то ни стало захватить пленного и узнать, что это за части.

Наконец показалась одиночная машина. Бахарев приказал группе подготовиться к стрельбе. Аристархов, как было уже условлено раньше, выскочил на дорогу и поставил две указки с надписями по-немецки: «Мины!!! Объезд вправо».

Медленно приближались слепящие огни фар. В их свете все отчетливее виднелись две фанерные дощечки с предупредительной надписью. Не замедляя хода, машина неслась прямо на них. Но вот заскрипели тормоза. Машина остановилась. Из кабины выскочил человек в длинном плаще.

Бахарев махнул рукой, и разведчики бросились на дорогу. Все было решено за несколько секунд, без единого выстрела. Немцев было только двое: шофер и унтер-офицер.

Бахарев приказал очистить кузов машины и сбросить весь груз в кювет. Аристархов допрашивал немцев. Они были из тылов мотополка танковой дивизии «SS» «Мертвая голова». Полк сняли с фронта и перебрасывают в Комарно для погрузки в железнодорожные эшелоны. Еще раньше ушла на погрузку танковая дивизия «SS» «Викинг». Куда будут ехать — никто не знает. Наверно, в Польшу. Там опять наступают русские.

Показания пленных раскрыли Бахареву весь смысл передвижений противника. Если танковые дивизии уходят с фронта, то, значит, немцы наступление прекратили и проводят какую-то перегруппировку. Он понимал, как важно сейчас нашему командованию знать, куда и какие дивизии уходят и что замышляют немцы. Эти данные от простого солдата едва ли можно получить, нужно обязательно захватить кого-нибудь из офицеров. Посоветовавшись с Аристарховым, Бахарев решил пойти на риск и пробраться в Комарно, где сосредоточивались немецкие войска. Дав указания разведчикам, Бахарев сел за руль, Аристархов пристроился рядом с ним. До города доехали без приключений. По дороге не встретилось ни одной машины.

На окраине пригорода Бахарев выключил фары и свернул в сторону. В городе не было ни одного огонька. В темноте ревели моторы, то там, то здесь раздавались крики людей. По всему чувствовалось, что здесь очень много войск. Влезать в такую гущу было безрассудностью.

От крайнего дома к машине подходил какой-то человек.

— Чья машина? — по-немецки окликнул он.

— А вам кого нужно? — так же громко ответил Аристархов.

— Я спрашиваю: чья машина? — выкрикнул немец.

По голосу Бахарев понял, что это офицер и, видимо довольно большого чина.

Бахарев вылез из кабины и открыл капот. Немец приближался к Аристархову. Он шагал все медленнее и медленнее. Правая рука его тянулась к кобуре. Аристархов неторопливо спустил ноги на снег, скрипнул дверью кабины и шагнул навстречу немцу. Тот уже совсем остановился и, видимо, начал понимать, что за люди перед ним. Бахарев рванулся и подмял под себя немца. Аристархов скрутил ему руки. Через полминуты пленный с завязанным ртом лежал в кузове.