Тулепберген Каипбергенов - Письма на тот свет, дедушке

«В 10 часов утра экспедиция в полном составе расположилась в зале заседаний областного комитета партии. Мы никому не задаем вопросов, как прежде — в Душанбе, Фергане, Ташкенте или Кзыл-Орде. Мы участвуем в обсуждении. В этом зале собрался партийный, советский и водохозяйственный актив. Речь идет о случившемся, о виновниках, о путях возврата Арала в прежнее состояние. О случившемся все говорили в один голос: трагедия налицо, фактов и примеров для ее подтверждения тысячи. Но вот доходим до виновников, и — стенка на стенку. Мы говорим о вине водников. А они оглядываются назад, кого-то ищут позади себя. Нет, я не встретил за два месяца работы экспедиции ни одного водника, который бы хоть частично признал свою вину в гибели Арала, разбазаривании водных ресурсов.

Академик Яншин неоднократно доказывал, что Каракумский канал теряет 6-7 кубокилометров воды в год. Туркменские специалисты — на дыбы! Ничего подобного, вранье! Узбекские специалисты тоже доказывают, что канал теряет половину забираемой у реки воды. Экспедиции пришлось „уладить“ этот спор. С нами работала группа исследователей, в которую входил и участник экспедиции, кандидат физико-математических наук, ныне академик, Николай Крупенио. В течение нескольких дней она обследовала с помощью самолета-лаборатории Ту-134, приданного нам, ряд каналов на предмет потери воды в их стенках и заболачивания приканальных территорий. После расшифровки карт, уже в Москве, когда я готовился к отчету перед общественностью о работе экспедиции, мы узнали, что Каракумский канал ежегодно и бесцельно теряет 6 кубокилометров воды.

Еще один спорный вопрос. Ученые и специалисты из Туркмении доказывают, что в Амударью со стороны Узбекистана вливается 12 кубокилометров загрязненной, прошедшей длинный путь орошения, дренажной воды. Узбекские специалисты дают свою оценку — 5 кубокилометров, максимум 8. В выступлении представителей Туркмении прозвучало и такое: на протяжении всего исторического периода туркмены терпели водный геноцид.

Выступил Какимбек Салыков, первый секретарь обкома партии. Нас выживают с родной земли, поплакался он. Сверху сыплются ядохимикаты, снизу, из-под земли, нас вытесняют грунтовые воды. За последние 20 лет на землях республики применено 120 тысяч тонн пестицидов. Мы не с жиру бесимся, а ищем спасения. Гибнет земля, гибнут пастбища, гибнут животные, увеличивается смертность, в том числе и новорожденных. На нас наступает пустыня. Хлопковость в Каракалпакии достигла 76 %, рисовость — 82 %. Земля деградирует, урожайность катится вниз.

Василий Селюнин, упорно, настойчиво продирающийся к истине происходящего с экономикой в орошаемом земледелии, накануне отъезда экспедиции из Москвы встретился с первым заместителем министра мелиорации и водного хозяйства П. Полад-заде. Тот заверил его: „Вы не найдете в Средней Азии площадей, окончательно погубленных. Неблагополучные земли есть, однако ни одного орошаемого гектара не списано“...

Неправда это, сказал Василий Илларионович с трибуны, и развернул перед собравшимися такую картину. В одной Кзыл-Ординской области списано 20 тысяч гектаров, или десятая часть орошаемых земель. В Каракалпакии выпало из оборота 100 тысяч — каждый пятый поливной гектар. „Сам видел эти земли с самолета, походил по ним, пощупал, попробовал на зуб — на них во веки веков чего-либо полезного не произрастет, голая степь. Бросовые затраты государства и хозяйств только в двух областях близки к миллиарду рублей“.»

Еще хуже, что на миллионах гектаров уровень соленых грунтовых вод подтянулся с прежних 20-40 метров до критических отметок — где полтора метра, где метр. Деревья на такой земле гибнут — их корни проникают в мертвый слой и сразу засыхают, соль выступает на ветках. Хлопок, арбузы, овощи пока растут — у них корни покороче. Чем ближе грунтовые воды к поверхности, тем солонее земля и тем больше воды уходит на осенне-зимние промывные работы полей. Это сказывается еще и на урожайности. Плодородие земель падает.

Вода, истраченная на полив и промывные работы, стекает в низины, будучи уже соленой и ядовитой. Удручающее зрелище — Средняя Азия с самолета! Аральское море тех лет не считалось исчезнувшим бесследно, оно было разлито между барханами в пустыне. Возникли дикие моря. Мы побывали на Саракамышской впадине, это к западу от Арала. 5 миллиардов кубометров мертвой воды стекает сюда ежегодно. С аэроплана «Аннушка» другой берег не виден — чем не море? Садимся и пробуем подойти к воде — нельзя, топкое соленое болото. И никакой растительности вокруг — земля пропитана ядами. Кое-где пробивается бурая солянка — это растение способно прозябать хоть в банке с рассолом. Около тридцати новых озер столь велики, что некоторые из них удостоились имен существительных. А что помельче — кто их считал? А сколько в этой части Земли каналов и водохранилищ, чье дно и стенки песчано-земляные, и вода уходит через них в безвестность, как через решето! Средняя Азия — это губка, пропитанная соленой влагой.

Безмерные поливы вымывают из почвы гумус. Его приходится компенсировать ударными дозами удобрений. Земля стала «банги» (наркоман. — Г. Р.), без химии почти не родит. И в довершение бед, когда десятки лет сеют хлопок по хлопку — неудержимо плодятся сорняки и вредители. Их глушат ядами.

Министерство водного хозяйства ежегодно расходовало на орошение миллиарды рублей. Оправдывали ли себя такие бесчеловечные траты людских сил и непомерные финансовые вложения? Конечно, нет, как и то, что добывалось с такими муками и страданиями, не приносило расцвета селу, простого счастья дехканам. Ведь почти два миллиона тонн сырца уходило на технические нужды, немереном его в количестве поглощала армия (обмундирование, порох). Что-то перепадало и текстильной промышленности, что-то уходило в страны социалистического лагеря. Развитые государства у нас хлопок практически не покупали. Зато мы шмотки везли из-за рубежа.

Подходят к концу размышления о власти и море. И вроде бы уже все ясно. Но из головы не выветриваются, не уходят последние годы существования великого государства и массовое увлечение хлопкосеянием, отчего осенью почти сплошь земли Средней Азии — от Памира до Арала и от полей Киргизии и Ферганской долины до Ашхабада покрываются белым саваном, словно снегом, особенно если глядеть с самолета и забыть, что летишь над жаркими странами.

И тут напрашивается заключительный, может быть, пример. Последние годы СССР. С 1965 по 1986 год — в республиках Средней Азии Минводхоз освоил и ввел в оборот 2 миллиона 500 тысяч гектаров новых земель. Интересно в связи с этим сравнить: до шестьдесят пятого здесь орошалось 4,5 миллиона гектаров пашни, и на это расходовалось от 50 до 54 кубокилометров воды в год, в среднем по 11-12 тысяч кубокилометров на гектар. Когда пахотный клин увеличился на уже названные 2,5 миллиона гектаров, то речной воды потребовалось дополнительно не 30 кубокилометров, учитывая и осенне-зимние промывки полей, как следовало бы, согласно проекту, ожидать, а почти те же 50 кубокилометров! Выходит, больше хлопка — больше воды!