Музафер Дзасохов - Белая малина: Повести

— А на что спорим?

— На армянский коньяк! — подал голос кто-то из болельщиков.

— Я согласен! — заявил Канцау.

— Я тоже! — подтвердил Кавдын.

— Только заранее договоритесь, сколько партий будете играть! — сказал Бицко.

— Играем пять партий, и все пять я выиграю.

— Вы только послушайте этого хвастуна: он выиграет пять партий!.. — обиженно проговорил Кавдын.

— Пять партий слишком много! — запротестовал кто-то из болельщиков.

— Хорошо, пусть будет три!

— Если из трех партий ты выиграешь хоть одну, значит, я спор проиграл и покупаю коньяк. Если же я выиграю все три партии — коньяк за тобой, — объявил Канцау условия спора.

Игроки подали друг другу руки и принялись за дело. Обычно во время игры отовсюду сыпались подсказки, как правило, самые противоречивые, поднимался невообразимый гвалт. Теперь же болельщики молчали, будто набрав в рот воды. Даже если кто за спиной играющих жестом пытался подсказать соседу какой-нибудь ход, Бицко, как гусыня, восседающая на яйцах, тут же принимался недовольно шипеть: «Ш-ш-ш!»

Партия дошла до середины, и тут, очередным ходом сняв с доски две шашки, Кавдын вдруг заметил, что у соперника теперь есть две возможности: взять либо в одну сторону три шашки, либо в другую — две. В ожидании ответного хода Кавдын затих и, когда Канцау, не заметив выигрыша трех шашек, взял только две, с облегчением вздохнул:

— Значит, говоришь, три раза у меня выиграешь? Так!.. — Он собирался добавить что-то еще, но тут Бицко, добровольно взявший на себя обязанности судьи, сделал ему замечание:

— Разговаривать во время партии не разрешается!

— Прошу прощения, больше не буду! — тут же согласился с ним Кавдын.

Между тем Канцау стал играть внимательнее и до конца игры не допустил больше ни одного промаха. Как-то незаметно он выиграл шашку, которую затем с помощью комбинации провел в дамки. Выиграть после этого уже не составляло труда.

Началась вторая партия. Лицо Кавдына все больше хмурилось. Он, конечно, беспокоился не из-за того, что ему придется покупать коньяк, вокруг собралось множество болельщиков, и сейчас была хорошая возможность поднять в их глазах свой авторитет шашиста. Однако игра у него по-прежнему не клеилась.

Чаще всего проигрывает тот, кто боится проиграть. Проиграл Кавдын и вторую партию. Осталась одна-единственная игра. Кавдын, конечно, понимал, что, если даже выиграет, его репутация хорошего шашиста будет все равно подмочена. Во-первых, Канцау уже выиграл две партии, во-вторых, он поставил его в нелегкое положение, пообещав во всеуслышание, что выиграет у него столько раз, сколько будет играться партий. Сейчас, когда уже окончательно решалось, кто выиграет спор, любопытство зрителей достигло своего апогея.

Канцау так легко и непринужденно вел третью партию, что глаз не успевал за его ходами. Он зажал соперника по всей доске, и тому было не продохнуть. Проиграл Кавдын и третью партию, а вместе с ней и спор. Мало того, что он потерпел сокрушительное поражение, он еще теперь должен и коньяком всех угощать. Охотник, сразивший оленя, в награду еще и корову получит! И тут ничего не поделаешь: раз дал слово, его надо держать!..

Кавдын никогда не был скрягой. На угощение друзьям он никаких денег не пожалеет, но то угощение, а сейчас речь идет о поражении в споре. Однако и поражения надо принимать с достоинством.

— Выиграл! — с явным чувством сожаления признал Кавдын и обратился к победителю: — Давай свою лапу!..

Присутствующие взорвались аплодисментами. На лице Кавдына появилась натянутая улыбка. Лицо, уши, шея его залиты багровой краской. Все понимают состояние проигравшего, и никто не решается на шутку.

— Вот деньги! — говорит Кавдын Канцау.

— Какие деньги?! Забери их обратно, или ты шуток совсем не понимаешь?

Таких шуток Кавдын и в самом деле не понимает. Кажется, его собираются пожалеть, как маленького мальчика? Как говорится, от первого удара не умер, так вот тебе еще укол, так, что ли? Нет, на милость победителя Кавдын не сдается!

— Договор дороже денег, — твердым голосом заявляет Кавдын. — Бицко, сходил бы ты в магазин…

Как тут не сходишь, если просят. Бицко направляется в магазин, а Кавдын уединяется в пустом кабинете и принимается что-то рьяно строчить. Обида и запоздалое раскаяние терзают ему душу. Зря он согласился на этот спор, только расстроил себя, теперь, считай, на выходные дни настроение безнадежно испорчено. А впрочем, поделом ему, будет знать, как строить из себя великого шашиста!..

Бицко возвращается из магазина с огромной круглой коробкой, аккуратно перевязанной шпагатом, водружает коробку на стол и торжественно снимает крышку. Комната оглашается восторженными возгласами. Тут же появляются и стаканы, а из коробки вынимаются бутылка и закуска.

— Надо бы позвать Кавдына, — говорит Канцау.

— Он не придет.

— А все же пригласите его.

Кавдын и в самом деле отказывается пить, ссылаясь на занятость. Потом, когда коньяк заканчивается, кто-то предлагает Канцау сыграть с Кавдыном еще на одну бутылку, но тот решительно возражает: шашки шашками, но друзей обижать не следует. Тут даже самый хороший коньяк покажется портвейном…

Я вспомнил эту историю, слушая Дзапара. Мои коллеги в редакции и впрямь народ веселый и остроумный. Многие из них с педагогическим образованием, кое-кто даже имеет стаж работы в школе, однако страсть к писанию пересилила в них все остальные чувства и стремления, и они полностью доверились зову своего сердца.

Итак, я все-таки буду шафером. Зря я еще на что-то надеялся. Едва мы с Акбе увиделись в городе, как он тут же напустился на меня:

— Не ожидал я от тебя этого!..

Что он имел в виду, я, конечно, понимал, но все же спросил для порядка:

— В чем я провинился?

— Как это в чем? Я наконец-то принял решение жениться, а ты в самый ответственный момент в кусты?! Нет, если бы ты обратился ко мне с какой-нибудь просьбой, я бы тебе никогда ни в чем не отказал. Пожалуйста, хоть с этой минуты начинай приказывать, я в твоем распоряжении! Могу сватом для тебя быть, шафером, крестным — кем только скажешь! Могу даже принять участие в похищении твоей ненаглядной. Только чтобы по желанию, без применения силы, ну, ты знаешь, как сейчас похищают. Пусть хоть все родичи девушки будут против, лишь бы она сама этого желала, а там я тебе ее доставлю прямо на блюдечке! А ты шафером быть отказываешься!..

В ответ мне так и хочется закричать: «Да ведь я отказываюсь только потому, что боюсь не справиться с таким делом! Других причин для отказа у меня нет!» Когда я рассказал Дунетхан, что Надыго предложила мне быть шафером на свадьбе у Акбе, она, как и Бади, от радости в ладоши захлопала. Сестре приятно, что со мной считаются, что выбор остановился именно на мне, что я уже стал настоящим мужчиной. Но ведь дело не только в престиже, надо думать еще и о том, смогу ли я справиться с обязанностями шафера.