Анатолий Знаменский - Иван-чай. Год первого спутника

— Селезнев привет передавал, — сказал он. — Ну, как на новом месте-то? Не робеем, Петрович? Между прочим, наша «бронетанковая часть» собирается писать благодарность вашим ремонтникам. За все годы впервые такой месяц выдался: бульдозеры идут с ремонта как часы, и ни одной рекламации! Начальство, что ли, сменилось? Или техснабжение улучшилось?

— Техснабжение улучшилось, — сказал Павел. — А начальство старое.

В кабинет вошел Пыжов, он задержался у директора.

Пыжов выглядел отменно, прямо-таки блестел. От здоровья, распиравшего тело, от сознания своей значительности в кругу подчиненных.

— Извините, товарищи, немного задержался, — мягко сказал он, мельком глянув на золотые часы, украшавшие волосатое запястье. — Начнем сразу, поскольку времени у нас в обрез. У кого будут текущие вопросы, разберем после. Тема нынешнего совещания чрезвычайно важная. И, судя по некоторым симптомам… — тут Пыжов нашел глазами Тернового, — судя по некоторым фактам, довольно назревшая. Поступило директивное письмо о внедрении новых достижений передовиков в нашей системе. Полагаю, что мы ознакомимся с содержанием и обменяемся мнениями. Товарищ Филин, прошу.

Филин стал читать.

Это была одна из директив, что размножаются на стеклографе для неукоснительного исполнения по всем без исключения предприятиям: в бурении, строительстве, жилищной конторе и гужевом обозе.

Вначале речь шла о резце Василия Колесова — токаря с паровозоремонтного завода. Резец позволял во много раз увеличить глубину резания.

— Утроить, словом, толщину снимаемой с т р у ж к и! — пояснил от себя Филин, значительно глянув на Павла.

Во втором разделе говорилось о почине башкирского сварщика Кочемасова, совместившего свои основные обязанности с работой моториста. К директиве прилагались чертежи резца и всевозможные инструкции.

Все это представлялось весьма ценным, если бы…

Впрочем, Павел не хотел мешать ходу дела.

Первым выступил Филин. Он сказал, что у них в автоколонне есть передвижной сварочный САК, который отныне можно передать на совмещенное обслуживание.

— Как нельзя своевременное мероприятие! — с жаром убеждал присутствующих, а заодно и себя Филин. — Я не один раз делал фотонаблюдения, товарищи (тут он корректно подался в сторону Пыжова), и всякий раз получалось, что моторист у нас «для мебели». Полезное время у него от десяти до пятнадцати процентов, не больше! Токарей у нас, к сожалению, нет.

Действительно, как жаль, что нет токарей, а то Филин внедрил бы и колесовский резец.

— А мы держим одного моториста на три агрегата, — с места сказал инженер машинно-дорожного отряда Щербинин. — Как быть нам?

— Не меняет дела, — ответил Филин. — Теперь вы можете сократить ненужную единицу. Пускай сварщики управляются!

— Это еще вопрос! — усомнился Щербинин. — Они и без того у нас перегружены. Сэкономим копейку, потеряем рубль.

— Товарищ Щербинин, вы получите слово, — прервал нежелательную полемику Пыжов. — Я хотел бы услышать, что на этот счет думает товарищ Терновой. Что-то он не проявляет сегодня должной активности, хотя ремонтных цехов новшества касаются в первую очередь.

Ага, кажется, началось. Можно было заранее предположить столь непритязательное, даже мягкое наступление. А что такое наступление будет, сомневаться не приходилось.

— Я обдумываю, дело-то серьезное, — мирно сказал Павел, хотя дело было пустое и думать было не о чем. — У меня вопрос к Филину. Можно?

— Если по существу, — разрешил Пыжов.

— Конечно, по существу. Не шутки ради хочется спросить товарища Филина. Человек он активный, я на собственной шкуре знаю. И вот как-то странно мне слушать его речи. Чего же он смотрел раньше, если у него были такие поразительные хронометражи? Моторист у него бездельничает, а он фотографирует безделье, да еще, как он сказал, неоднократно, и молчит. Указания из министерства, значит, ждал, чтобы сократить ненужную единицу?

Возник гомон, Щербинин откровенно засмеялся.

— Демагогия! — выкрикнул Филин.

— Не уводите разговор в сторону, Терновой! — прервал Пыжов. — В РММ дело обстоит, между прочим, не лучше, поскольку вы категорически уклоняетесь от хронометражных наблюдений. Вам поэтому трудно что-нибудь сказать конкретно.

Пыжов действовал медленно и верно. А Павел стоял под прицелом двух десятков глаз. Ему следовало вести себя тактично, но какой-то непостижимый бес уже ворохнулся в нем, захотелось разом прояснить фальшивую обстановку, в которой приходилось работать и ему, и всем остальным.

— Почему же? Я именно конкретно и говорю, — вяло возразил Павел. — В наших мастерских на основании этой директивы делать нечего. Она не касается нас.

Кажется, всех несколько шокировала такая прямота Тернового. А Пыжов с удовольствием оглядел ряды: Терновой сам просовывал голову в петлю.

— Как то есть не касается? Что это значит?

— Не касается, — подтвердил Павел. — Сварщики у нас обслуживают агрегаты самостоятельно с незапамятных времен. Не знаю, кто и когда их надоумил, но мотористов у нас нету. И тут новатор Кочемасов вместе с министерством изрядно поотстали. Удивительно другое: опыт сварщика из Башкирии оказался более доступен для наших колонн, чем опыт своих же мастерских. Потребовалась бумага! Повторяется история со стендом топливных насосов, но там хоть причины ясные, а тут…

Два десятка глаз обернулись к Пыжову. Щербинин, чтобы скрыть злую усмешку, опустил голову. Филин ерзал на стуле, в душе издеваясь над Пыжовым.

Начальник побагровел. Лицо, еще минуту назад выражавшее неколебимое превосходство, вдруг потускнело, обмякло. На нем отражалась мучительная работа мысли, поиск выхода из невероятно глупого положения.

— Хорошо, — сказал наконец Пыжов. — Почему в мастерских не оформлено надлежащим образом совмещение на сварке, это мы еще разберемся…

«И тут, значит, можно виноватого найти?..» — с раздражением подумал Павел.

А Пыжов наконец справился с собой, окреп:

— Мы сделаем выводы. Но вас, Терновой, в основном касается резец Колесова, у вас механический цех!

— Да, опыт Василия Колесова — вещь дельная, — подтвердил Павел. — Но и его в наших условиях вряд ли можно использовать.

— У вас пять токарных станков! — взорвался Пыжов.

— Станков — пять, а вот паровозных осей у нас нет. Мы их не обрабатываем.

Кажется, он выразился недостаточно ясно.

— Колесов работает в депо! Там, безусловно, можно драть стружку в шесть, восемь и даже двадцать миллиметров. Я бы ему, между прочим, орден дал за этот чудесный резец. Но у нас-то он не подходит, вот в чем дело. Что у нас им драть? — От волнения спирало в груди. — У нас девчонки точат болтики! Крепеж. А крупные детали протачиваются на ремонтный допуск, как правило, с подгонкой по месту. Там нужна волосная стружка.