Георгий Марягин - Озаренные

— Я знаю твои взгляды на жизнь, — с негодованием оборвала его Варя. — Так смотреть я не стану.

— Значит, ты хочешь, чтобы дочь росла без отца? — он произнес эту фразу медленно, с явным расчетом на ее эффект. — Ну, что же ты молчишь? Ты сама убеждала меня, что ради детей стоит жертвовать всем.

— Да, всем — личным... — резко сказала Варя. — Но не убеждениями. Не честью. Не достоинством человека. Этого я не сделаю. Никогда. Мы по-разному смотрим на жизнь... И то, что мы не живем вместе — лучше для тебя... И для меня... Пора оформить развод. Он состоялся давно.

— Я не могу этого сделать сейчас, — торопливо произнес Крестов. — Может быть...

— Что может быть? — резко оборачиваясь, возмущенно спросила Варя. Она побледнела. — Развод состоялся... Давно. Раньше, чем ты думаешь. Не хочешь оформлять? Суд обяжет тебя...

— Хорошо, ты не хочешь жить со мной... — как-то примирительно произнес Крестов. — Я теперь чувствую, что это... навсегда... Тогда сделай для меня одно: напиши письмо мне, что здоровье дочери заставляет тебя жить здесь… Чтоб было ясно, что у нас ничего не произошло... Бывает, что люди на время разъезжаются.

— Это тебе нужно?

— Нужно. Мне нужно сейчас, в эти дни.

Варе стало понятно, почему он приехал: кто-то интересуется его семейным положением...

— Письма я не напишу, — твердо произнесла Варя, направляясь к двери. — Можешь поступать, как хочешь.

— Ты слишком рано обрываешь разговор. Где дочка? — преграждая ей путь у двери, грубо спросил Крестов.

— Тебе не нужно видеться с ней.

— Почему? Запрещено?

— Нельзя будоражить девочку. Ты знаешь, как на нее может подействовать твой приезд.

— Понятно! Подыскали дочке другого папу!.. Хорошо! Ты это запомни, Варвара! Я сделал все, что должен был сделать. Я протянул тебе руку... Ты еще пожалеешь о многом. — Он отошел от двери и стал ходить по комнате. — Когда вырастет дочь, посмотрим, на чьей она будет стороне. Кого она осудит — мать или отца...

— Того, кто был виноват.

— Ты виновата! — злобно выкрикнул Крестов. — Во всем. Ты бросила меня из-за своих... — он не находил нужного слова. — Черт знает из-за чего... Я добьюсь, что дочь будет жить со мной.

— Хорошо. Я виновата, — спокойно согласилась Варя, — только оставь меня в покое.

Варя вышла из комнаты на веранду, потом прошла к калитке.

Крестов выбежал на крыльцо, собираясь догнать ее, но остановился на дорожке: он умел сдерживать себя. Даже в такие минуты он был строго расчетлив.

«Аудиенция окончена. Так нужно понимать. Задерживать ее — значит ставить себя в смешное положение. Напрасно проделал тысячу километров... Хорошо, Варвара Андреевна, увидим, как это обернется».

Варя прошла в сквер, села на крайней скамейке под молодым кленом. Отсюда были хорошо видны все проходившие по улице, скверу. Алексей должен был зайти в консультацию. Они собирались на матч.

«Он не должен видеть Алексея... От него можно ожидать всего, — напряженно думала Варя, — будет жаловаться, пойдет в парторганизацию, начнутся разговоры, расспросы. Нельзя делать Алексея участником этой неприятной истории...»

На другом конце сквера Варя увидела Алексея. Она порывисто поднялась со скамейки, пошла навстречу ему, полная решимости рассказать обо всем, что произошло несколько минут назад, развеять навсегда сомнения, которые ее терзали...

С зари по степи разливался жгучий, как кипяток, зной. Лето неистово накаляло незримые печи, словно стараясь израсходовать все оставшееся тепло. Все изнемогало от зноя — люди, деревья, растения.

Наверное, в эти дни во всем Белополье его не замечали трое — Алексей, Володя Таранов, Лабахуа. Вместе с первым нарядом приходили они в электрообмоточную мастерскую и возились с реле, контакторами, датчиками весь день.

Автодвигатель был смонтирован. Они придирчиво экзаменовали его. На полу мастерской лежали глыбы угля разной толщины и крепости. Деревянная модель рабочей части «Скола» с клеваками и электроды были смонтированы на тележке; ее провозили вдоль угольных глыб. Электроизмерительные приборы показывали изменение напряжений...

— Хватит испытаний, — не раз заводил разговор Лабахуа, — пора автоводитель устанавливать на «Скол».

Но Володя упрямился — требовал устроить «еще один экзамен». Он испытывал свой прибор в разных «капризных» условиях; глыбы угля то высушивались, то обильно смачивались водой.

Сегодня они еще больше увлеклись экспериментами. Рыхлый уголь, привезенный с соседней шахты, был обильно полит из шланга. Решили вызвать аварию — замкнуть электрическую сеть прибора, как говорят, на «короткую».

Уже несколько раз прокатывали тележку с клеваками и электродами вдоль рыхлой мокрой глыбы.

— Слушай, профессор, — вдруг нарушая долгое молчание, сказал Володе Лабахуа, — какие у тебя духи?

Володя и Алексей недоуменно посмотрели на главного инженера.

— Душиться стал, — продолжал Лабахуа. — Влюбился в какую-то нашу шахтерку?.. Духи! Точно, духами пахнет. — И, оглянувшись, вдруг вскочил. — Варвара Алексеевна!

Варя стояла посредине мастерской.

— Что случилось? — подходя к Варе, спросил Алексей.

— Ничего ровным счетом. Пришла посмотреть на ваш автомат...

— Вот это здорово! Не догадался пригласить сам, — смеялся Лабахуа. — Ну, профессор, объясняйте Варваре Алексеевне, как действуют ваши «боги в футлярах».

Они вышли из мастерской, когда уже начали сходиться шахтеры на вторую смену. Лабахуа и Володя направились в столовую, а Алексей пошел с Варей к Белополью.

Они шли между шахтерских огородов. Лучи плавили медные шапки подсолнечников, кукуруза прихорашивала под ветерком султаны...

— У меня новости, Алеша, — сказала Варя. — Сегодня позвонили из облздрава: предложили выехать на трехмесячные курсы усовершенствования в Москву.

— Что же ты? — настороженно спросил Алексей.

— Согласилась.

— Напрасно. Не нужно уезжать, Варя, — после короткой паузы с едва уловимой грустью произнес Алексей.

— Ты не сердись, Алеша, — прислоняясь подбородком к его плечу, вкрадчиво произнесла Варя. — Нужно. Ты ведь не хочешь, чтобы я отставала... Три месяца, всего-навсего девяносто дней.

— Девяносто дней... — вздохом повторил Алексей. — Мне очень будет не хватать тебя.

— А что если бы ты для испытания «Скола» выехал на полгода на другую шахту, в Сибирь или Караганду?

— Я бы взял тебя с собой.

— Поедем сейчас в Москву.

— Сейчас?.. Это невозможно: скоро будем испытывать в шахте автоводитель, — хмуро произнес Алексей.

Варя расхохоталась.

— Видишь, каким сразу стал ершистым.

— Нельзя кого-нибудь командировать на эти курсы вместо тебя? Еще успеешь поехать.

— Нельзя, Алеша. На днях пришлют путевку, все оформлено.