Борис Пармузин - До особого распоряжения

Баймирза в своих беседах. Выявляются новые факты, которые надо запоминать, а ночами записывать.

А тут еще история с эмигрантом Закиром.

Махмуд-бек попросил тоже замотанного Шамсутдина найти человека, который бы навел справки о

Закире и предупредил о грозящей опасности.

На другой день Шамсутдин, довольный, каким он всегда был после выполнения задания Махмуд-бека,

коротко объяснял:

- Да, Закир из Ташкента. Добровольно ушел в армию из школы. Воевал с немцами. Был ранен, попал

в плен. Пытался бежать. Его немцы пытали. Лагерь, где он был, освободили американцы. Домой не

пускали. Да и он сам побоялся. Американцы напугали. Вот оказался здесь.

- Предупредил, что ему грозит смерть? - спросил Махмуд-бек.

- Он засмеялся...

- Как? - не понял Махмуд-бек.

202

- Просто засмеялся и махнул рукой. «Знаю, - говорит. Выставил свои ладони. Они у него крепкие. -

Вот, - говорит, - все пережили, а сила осталась. Да я не один, у меня много друзей. Мы сильны. Мы их

скрутим, фашистов, гадов». Так и сказал - фашистов.

И еще одна мысль пришла Махмуд-беку. Не все, наверное, высказал Баймирза Хаит о планах

Туркестанского комитета, А что, если их свести с муфтием Амин-аль-Хусейном?

На другой день Махмуд-бек и Баймирза посетили муфтия Амин-аль-Хусейна.

Бывший сотрудник гитлеровской разведки и бывший эсэсовский офицер нашли общий язык быстро.

Ни одного плохого слова о гитлеровцах они не сказали. У них были добрые воспоминания, сквозило

сожаление, что немцы так плохо кончили.

- Мы честно боролись против большевиков, - поспешил сказать Баймирза. - Мы делали все, чтобы

помочь немцам. Но и сейчас не оглядываемся растерянно по сторонам, мы продолжим борьбу.

Он говорил приподнято и решительно. Видно, хотел произвести доброе впечатление на муфтия... А

старик, конечно, все донесет англичанам.

- Дети мои, - ласково проговорил муфтий, - не стану скрывать, что я знаю о вашем неудачном визите к

майору Харберу. Это такой человек, который должен десять раз отмерить...

- А время идет, - не выдержал Баймирза.

- Время идет. . Сейчас начнется тщательная подготовка к новой войне. И англичане должны взвесить

все силы. На кого и какую делать ставку.

- Но ведь мы!.. - воскликнул Баймирза.

- Знаю, знаю, сын мой, о ваших планах. Кстати, майору Харберу вы доложили в общих чертах. Так

сказать, высказали политическую программу.

- Я думал, этого достаточно...

- Нет, сын мой, - покачал головой муфтий.

Он пил кофе осторожно, едва касаясь сухими, тонкими губами края изящной чашечки.

Баймирза забыл о своих европейских манерах. Не до них сейчас. Выпил остывший кофе залпом.

Лишь бы отделаться от этого аристократического угощения.

- Им нужны конкретные действия: пропаганда, идеологические диверсии, шантаж. Нужна подготовка к

войне, сын мой.

И Баймирза заговорил. Как перестраивается пропаганда - печать и радио, об активизации

идеологических диверсий, о возможности подготовки шпионов, о наличии подобных людей, о странах и

правительствах, которые всегда могут прийти на помощь.

Информация была довольно обстоятельной. Название городов, фамилий... Это все надо было

запомнить. И Махмуд-бек только молча кивал головой, словно подтверждая рассказ Баймирзы Хаита.

А надо запоминать, запоминать.

Махмуд-бек не знал, выдержат ли нервы на этот раз. Не подведет ли память...

Теперь он по-настоящему почувствовал, как устал и ослаб.

Махмуд-беку удалось поспать часа три. Фарида осторожно потрясла его за плечо:

- Там приехал какой-то английский солдат.

Посыльный сообщил, что майор Харбер очень извиняется, он знает об отъезде господина Махмуд-

бека, именно поэтому хотел бы с ним встретиться всего на несколько минут. .

- По чрезвычайно важному делу, - добавил посыльный и с сожалением посмотрел на заспанное лицо

Махмуд-бека.

Майор Харбер рассыпался в извинениях:

- Простите... Перед самым отъездом. У вас, наверное, столько дел...

- Я не думаю, чтобы вы беспокоили по пустякам, - улыбнулся Махмуд-бек.

- Не будем терять времени, - решительно сказал Харбер.

- Слушаю вас, господин майор.

- Мы проанализировали деятельность туркестанских эмигрантов... И вашу, господин Махмуд-бек, и

вашего учителя, уважаемого муфтия Садретдин-хана. Вы много сделали. Но к сожалению, были и

провалы.

Махмуд-бек знает, о каком провале вспоминает Харбер. Может, он тоже приложил руку к посылке тех

«гостей», которые должны были втянуть туркестанцев в переворот в соседней стране.

- Увы, были! - согласился Махмуд-бек. - Руководители эмиграции жили не очень дружно. Распри,

борьба за власть.

- Это мы знаем... Я о другом...

- О чем, господин майор?

- У нас возникло подозрение, что в вашей среде есть советский резидент.

Махмуд-бек растерянно посмотрел на майора.

- Да, - твердо заявил Харбер. - Мы не знаем, в какой соседней стране он живет. Но живет. .

- Что же делать? - прежним тоном спросил Махмуд-бек.

- Делать будете вы, - сказал Харбер. - Вам следует приложить все силы... Но раскрыть... Вы опытный

человек. На вас и надеемся. - И Харбер подвинул к Махмуд-беку конверт.

- Что это? - не понял Махмуд-бек.

203

- Это чек... Пока аванс. Как будет раскрыт резидент, вы получите еще такую же сумму... Берите,

берите... И доброго вам отдыха... И разумеется, работы...

Чек был на крупную сумму. И явно за голову Махмуд-бека.

Чек так и остался в Центре, в делах разведчика Садыкова.

Даже в самолете Махмуд-бек не мог отделаться от воспоминаний о событиях последних дней.

Конечно, встреча Баймирзы с эмигрантами не дала существенных результатов.

В последний день они снова бродили по городу. Гость в эту жару надел модный европейский костюм.

Махмуд-бек был в легкой местной одежде... Вначале Баймирза критически осмотрел белую широкую

поддевку. И даже усмехнулся: «Вам бы еще тюрбан!» А потом понял преимущества этой одежды.

Приходилось то и дело доставать носовой платок и прикладывать ко лбу, к шее.

Они двигались по центральной улице. Махмуд-бек предложил сфотографироваться. Баймирза так и

не дождался фотокарточки. Он улетел на следующий день в Карачи.

Посетит Баймирза и другие города... Но нигде ему не выпишут крупного чека, не соберут нужной,

крупной суммы денег.

Махмуд-бек больше не встретится с Баймирзой Хаитом. Останется только фотография. Статный

господин в светлом костюме. И он в местной одежде, худой, небольшого роста...

Махмуд-бек везет и другую фотографию, выпрошенную у доктора Азими. Доктор расстался с этим

снимком без сожаления.

- Только у наших воинов вид далеко не бравый, - усмехнулся он.

Азими решил, что снимок нужен для какой-нибудь пропагандистской цели. На фотографии застыл