Борис Пармузин - До особого распоряжения

щедрого богача, раздаривающего деньги направо и налево.

Махмуд-бек заметил, что только парень с оспинками на лице не пытается протянуть руку к

замусоленному платку.

Муфтий решил посвятить вечер письмам.

- Ладно, сын мой. Отдохните в обществе Аскарали, - согласился он с просьбой Махмуд-бека, - у этого

человека есть чему поучиться.

- Хорошо, господин.

- И передайте ему мое благословение, - рассеянно добавил Садретдин-хан.

Он уже обдумывал очередное послание Мустафе Чокаеву и сейчас был далек от других дел.

У Аскарали - постоянно посетители. Богатые купцы заходят бесцеремонно. Будто только их и ждут.

Другие осторожно стучат в дверь или, открыв ее, просовывают бороду в щель и просят позволения

войти. Входят иногда сразу пять-шесть человек. Все молча, сосредоточенно усаживаются вдоль стены и,

разглядывая таинственный ящичек, терпеливо, упорно ждут звонка.

В конторе - единственный телефон на весь караван-сарай. Посетители приходят взглянуть на чудо.

Звонок их приводит в восхищение. А если купец в добром расположении духа, он дает подержать трубку

кому-нибудь из незваных гостей. Тот берет трубку обеими руками; лицо у него вытягивается, когда он

слышит чужой голос. Гость отодвигает трубку, рассматривает ее. Аскарали смеется.

- Проходите, Махмуд-бек, садитесь. Почитайте пока.

У Аскарали много книг. Когда в комнате посетители, он предлагает Махмуд-беку стихи древних поэтов.

Какой-нибудь упрямый купец добивается от Аскарали своего. Аскарали уклоняется, начинает

рассказывать что-нибудь не относящееся к делу. Рассказчик он блестящий.

- Вы только представьте, какие удары судьбы испытал на себе этот божественный напиток - кофе!

Родился он в Южной Аравии. Один муфтий из Адена ввел его в употребление и распространил среди

дервишей: напившись, можно, бодрствуя, проводить в молитвах всю ночь. Потом кофе пришел в Мекку, в

Стамбул, в Каир. Эго было в 1500 году. Стамбул его радушно встретил. Лет через пятьдесят открыли

кофейные дома. За кофе беседовали, играли в шахматы. - Совсем сникший торговец слушает, стараясь

быть внимательным. Ему завтра двигаться с караваном, а судьба шелка все еще не решена. И зависит

она от Аскарали. - Мусульманские богословы даже вступили с кофе в битву. Как же! Возбуждающий

напиток... Запретить заодно с вином! Но кофе победил. Через Стамбул и Каир ароматный напиток

перебрался в Европу, и сто лет спустя первую чашку кофе подали в Венеции. Вы не хотите чашечку

кофе?

Купец никогда не любил этот напиток, а сейчас ненавидел его. Но никуда не денешься - приходится

терпеть!..

- Господин Аскарали, что же с шелком?

- Ах, шелк... - Оптовый торговец будто очнулся. - Вы же знаете, как он упал в цене.

- Почему упал? - хрипло спросил купец.

- Упал, упал, - сожалея, вздохнул Аскарали. - Смотрите...

Он наконец оставил кофейник в покое и потянулся к столику. Бумаги, которые выложил Аскарали

перед купцом, ничего не могли тому объяснить. Купец смотрел на цифры со смешанным чувством

уважения и ненависти.

- Вы берете шелк?

- Конечно, беру, но... - последовало длинное объяснение, после которого Аскарали назвал цену. Купец

начал задыхаться. Аскарали немного повысил цену.

- При всем моем уважении к вам, больше не могу.

Сделка состоялась, и купец ушел.

Махмуд-бек, сидевший в углу с книгой, рассмеялся:

- Где вы так научились торговать?

- Ума не приложу, - чистосердечно признался Аскарали. - Я их просто ненавижу. Поэтому, вероятно,

получается удачно.

- А деньги жертвуете басмачам, - уже серьезно сказал Махмуд-бек.

- Не принимайте это близко к сердцу, - в тон ему ответил Аскарали. - Так нужно, мой дорогой друг. Так

нужно. С волками жить... Привыкайте. Иначе нельзя. Дни Ислама сочтены. Это развалина. Его даже

судить нельзя.

- Он убил моего отца.

- Я знаю, Махмуд-бек. Все знаю. Ваш отец оберегал хлеб бедняков. Они не просто его убили. Они

набили ему рот зерном и бросили его в огонь. Но теперь Ислам гибнет. Он жалок. Есть пострашнее

враги.

- Есть... - Махмуд-бек не мигая смотрел на желтоватый огонек лампы. - Одного не пойму, как Рустам

мог пойти на подлость? Мы вместе росли, вместе голодали.

- Тогда вы не замечали скрытых черточек. Он, вероятно, всегда был завистлив.

47

- Не замечал.

- Значит, все это появилось позже. Да и воспитатели помогли...

- Да... Пока не пришел Карим-Темнота, мы много вздора наслушались...

- Затем юноше вбили в голову, что его отец - двоюродный брат Джумабая. А был его отец батраком и

умер на работе. Насмотревшись на роскошь в Баку, Рустам легко клюнул на приманки, подкинутые

мусаватистами. Клюнул он и на фальшивое завещание.

- Вы твердо верили, что оно - фальшивое?

- Не очень. Но сомневался. Завещание составлено слишком по-современному. К тому же я знал о

невероятной жадности Джумабая. С ваших слов... Помогли и мои наблюдения над Рустамом в Стамбуле.

- Зачем его прислали сюда?

- Турки хотели поставить его во главе эмигрантской молодежи, создать особую организацию.

- Ого! - Махмуд-бек покачал головой. - Прямо в вожди.

- Вождь не получился. Он прежде всего подумал о наследстве, увидел в вас своего соперника и

бросился к Эсандолу с доносом.

- Всего мог ждать...

- А нам и нужно, милый Махмуд-бек, всего ждать. Даже того, что Рустам снова поднимется.

- Вряд ли.

- Я тоже так думаю. Одиночество и нищета в чужой стране - гибель.

- Если ему не помогут мусаватисты, - напомнил Махмуд-бек.

- Мехти погиб. - Аскарали уточнил: - Он еще жив, но погиб. Разочарование, опиум... Из этого дымка

никто еще не выбирался на божий свет. Но хватит о них. Я хочу вам напомнить о Фузаиле. Нас торопят. .

- Фузаил, Фузаил... - повторил Махмуд-бек. - Кстати, вы не замечали в караван-сарае нового

эмигранта? Коренастый, темный, видно, из горного кишлака?

- Да. Мельком. Но что нам до этого эмигранта?

- Он появился в дни, когда разбили отряд Фузаила на границе. Если он пришел вслед за бежавшими...

- Значит, парень будет искать знакомства с вами, с помощником муфтия. Через вас - с самим

Фузаилом.

Салим городил чепуху. Он не был подготовлен к разговору.

...Вновь заметив на себе пристальный взгляд, Махмуд-бек подошел к парню:

- Из каких мест будешь?

Темное лицо парня покраснело от неожиданного вопроса. Махмуд-бек предположительно назвал

горный кишлак. Тот самый, мимо которого промчался небольшой отряд Фузаила Максума.

- Да, господин, - удивленно и растерянно сознался Салим.

- Тогда будем знакомиться.

Салим сбивчиво рассказывал о кишлаке, о том, как его притесняли большевики.

- Комсомолец? - спросил Махмуд-бек.

- Что?! Что вы говорите, господин?! - воскликнул Салим.