Суннатулла Анарбаев - Серебряный блеск Лысой горы

— Ха-ха-ха! — громко расхохотался Ходжабеков. — Я знал, что вы это скажете! Каждое новшество всегда встречают в штыки. Жизнь — это столкновение и борьба нового со старым!

Шербек, не выдержав, снова вскочил.

— Этот метод не пригоден для наших условий, даже вреден!

Председатель подошел к Шербеку вплотную. Его длинное лицо и глубоко сидящие глаза были полны ехидства.

— Эх, молодежь, молодежь, — жалостливо покачал он головой. — Как только вы кончаете вуз, забрасываете в шкаф все книги, не работаете над собой, не повышаете своих политических знаний. Вы предпочитаете тратить свое время на развлечения. А мы за вас тянем! Да, да, именно мы! Говорите, вредно? Да поймите вы, в интересах всестороннего развития народного хозяйства надо иногда пожертвовать своей маленькой выгодой, то есть идти на компромисс с малорентабельным способом. Иногда приходится финансировать такое мероприятие, которое будет иметь большое значение только в будущем. Вы меня поняли? В учебнике политической экономии обо всем этом написано, товарищ зоотехник! Пока малорентабельному, но имеющему большое будущее методу нужно открыть дорогу, и наша обязанность — перевести коров на этот прогрессивный метод. Да, тяжело, очень тяжело! — продолжал Ходжабеков, рассуждая как бы сам с собой. — В наше время очень трудно стало руководить технически оснащенным колхозом. Да, сейчас недостаточно иметь кое-какие знания по своей специальности. Надо знать законы общественного развития, планово-пропорционального развития народного хозяйства.

— Если бы ваши теоретические рассуждения касались разведения тонкорунной породы овец, — сказал Шербек, — а то говорите о новаторстве, а разведение тонкорунных пород не поддерживаете...

— Опять вы заводите разговор об этих овцах. Ну скажите, чего мы добились? Добились того, что даже эта красотка критиковала вас. План по ягнятам сорвали? Сорвали. Кто виноват в этом? Вы! Я относился к вам доброжелательно. Я принял во внимание ваш возраст и все покрыл. Я даже похвалил вас на собрании. — Достав из кармана платок, Ходжабеков вытер вспотевший лоб. — А теперь колхоз получит хорошую шерсть, но потеряет высококачественное мясо и курдючное сало.

— Не беспокойтесь, никакого ущерба колхозу не будет. У гибридных баранов курдючное сало образуется на теле. Вы когда-нибудь видели слоистый мрамор? Вот такими слоями будет откладываться сало на баранах: слой мяса, слой сала...

Спокойный ответ Шербека еще больше разозлил Ходжабекова.

— Вы знаете, во что обошлись колхозу ваши новшества, проведенные на «научной» основе? Почти в двести тысяч рублей. Закупив на эти деньги овец, мы едва выполнили план по животноводству!

— Двести тысяч? — Шербек был ошеломлен. — Когда же это было?

Ходжабеков снисходительно улыбнулся. Он почувствовал себя победителем.

— Хорошо еще, что на свете есть Саидгази. Он из тех, которые говорят: «Не считайте нас маленькими, мы еще себя покажем». — Постукивая пальцами по столу, председатель посмотрел на Шербека так, как будто решал важные хозяйственные проблемы. — Шербек, я вам в отцы гожусь. Если говорить откровенно, это я рекомендовал вас на эту почетную должность. И моя обязанность — направлять вас по правильному пути, если вы собьетесь. Если вы допустите ошибку, руководящие товарищи спросят в первую очередь с меня: «А ты где был, Ходжабеков?» Вы разобьете чашку, а удары палки достанутся мне. Эта голова, — он постучал пальцем по виску, — эта голова чего только не видела на своем веку! И из всех передряг она вышла невредимой. Вы должны знать все до конца, дружок. — Он огляделся по сторонам, не подслушивают ли их, взял Шербека за локоть и перешел на шепот: — Отец этой врачихи, которую вы знаете, из тех, кто потерял голову... — Ходжабеков злобно прищурил глаза. — Он был вредителем! Он получил по заслугам. — Откинувшись в кресле, Ходжабеков застыл как памятник. — Я не желаю вам ничего плохого. Поэтому советую — обдумывайте каждый свой шаг. — Ходжабеков осторожно ударил ладонью по столу. Это означало, что разговор окончен.

В кабинет один за другим стали входить члены правления. Ходжабеков с важным видом уселся на председательское место и назидательным тоном начал произносить речь о том, что заготовки кормов — залог развития животноводства. Начались прения. Но Шербек ничего не слышал. Голова его была как в тумане. «Так вот почему у Нигоры были такие грустные глаза там, в больнице», — думал он.

В это время слова попросил Саидгази, сидевший с левой стороны председательского стола. Не спеша водрузив на нос очки, он внимательно оглядел всех сидящих.

— Товарищи члены правления, — начал он неожиданно громким голосом, казалось не соответствующим его маленькому росту, — председатель объяснил, насколько серьезен этот вопрос. Я бессилен что-либо добавить к этому, — он бросил взгляд в сторону председателя. — Сейчас каждый день на счету. Если мы будем думать о том, чтобы наш скот зимой не голодал, то должны заготавливать корм немедля. — Саидгази опять оглядел присутствующих, желая понять, как подействовали его слова. — Вот так, товарищи члены правления! У меня есть предложение: сенокосом на дальних лугах у подножья гор руководить зоотехнику товарищу Шербеку Кучкарову, а косьбой на близких к кишлаку лугах и уборкой люцерны — самому председателю Туйчибеку Ходжабекову. Как вы думаете?

Члены правления не возражали. Потом начали распределять по бригадам конные и тракторные косилки. В этом разговоре участвовали все, только Шербек сидел по-прежнему молча.

Когда собрание закончилось, в комнате было трудно дышать от папиросного дыма.

Выйдя на улицу, Шербек глубоко вдохнул свежий, влажный воздух. Хмурое небо прояснилось, появилась прятавшаяся от дождя луна.

Шербека терзали сомнения, посеянные словами председателя о новой породе овец. Теперь уже ему казалось, что в словах Ходжабекова есть доля правды: действительно, тонкошерстные овцы не дают столько курдючного сала, как обыкновенные. Но неужели нельзя создать такую помесь, чтобы были и тонкая шерсть и курдюк? Нет на свете такого дела, которое было бы недоступно человеку.

Ведь гиссарские и эдилбайские породы овец с большими курдюками тоже не появились сами собой. Сколько поколений чабанов потрудилось, чтобы создать эти породы. Почему же он, Шербек, должен пользоваться готовым и ограничиваться только наблюдениями? Разве для этого он учился? Нет, он должен создать новую породу овец. Он назовет ее «Узбекистан». У них будет тонкая волнистая шерсть, блестящая, как вода Аксая. И курдюки, в которых будет собираться лишнее сало. Тогда их движения будут легкими, как у овец местной породы, для них не страшны ни холод, ни жара. В трудное время они будут питаться за счет своих запасов. Конечно, для выведения такой породы понадобятся долгие годы, может быть вся жизнь. Нужно экспериментировать. Но как быть, если уже начало этой работы принесло колхозу ущерб в двести тысяч рублей? Может ли это быть? Сейчас, оставшись наедине со своими мыслями, Шербек впервые стал сомневаться, правду ли сказал ему Ходжабеков. Что, если это какие-нибудь махинации Саидгази?..