Касымалы Джантошев - Чабан с Хан-Тенгри

— Оставь портфель здесь, пойди поешь. По дороге забеги к дедушке Ашыму, попроси у него масла для смазки ружья. Потом будешь у меня готовить уроки.

— Разве у тебя есть ружье?

— Твоя мать подарила мне мелкокалиберку. Вдвоем будем охотиться.

Белек бегом помчался на улицу. Дверь от сильного рывка приоткрылась, и Темирболот с улыбкой прислушивался к удаляющемуся топоту ног Белека.

Да… Дедушка Ашым правильно говорил: «Бросающему камень ответь добром». Но не всегда надо так поступать. Если камень бросает враг, надо ответить камнем. А разве Калыйкан и Белек — враги? Тетушку Калыйкан в детстве никто не воспитывал, она привыкла командовать всеми, никого не слушать… Все она сама о себе рассказала. Разве будешь на нее обижаться, считать ее недругом? Тете Калыйкан никто ничего не объяснял, а книг и газет она, видно, не читает. Как темному объяснить, что хорошо, а что плохо? А какой спрос с Белека, которого «воспитала» такая мать? Но он еще может исправиться. Если он свои недостатки сам поймет, разберется в них, то обязательно станет хорошим человеком.

Размышления Темирболота прервал громкий стук в дверь.

— Да! Да! Войдите! — крикнул он нетерпеливо.

В комнату вбежала Лиза, на ходу спросила «Можно?» и, не дожидаясь ответа, прямо в пальто, с двумя портфелями в руке, уселась на стул возле Темирболота. Она легко щелкнула его по носу, звонко засмеялась и спросила:

— Как твои болячки, герой?

Хорошо. Я еще раз тебя прошу: не называй меня героем: нельзя меня смешить, пока раны на лице не заживут!

Лиза вскочила, приосанилась и замерла, как солдат, отдающий честь.

— Слушаюсь, товарищ генерал! — Она бросила портфель на стол, стащила пальто, пристроила его на вешалке. — Ну, товарищ ученик, хотите заниматься с такой учительницей, как я?

— Конечно, хочу, товарищ учительница Лиза!

Девушка подвинула стол к постели Темирболота, села рядом с ним на стул. Вынимая из портфеля книги и тетради, деловито сообщила:

— Кроме физики, все было по расписанию.

— А куда делся дядя Акылбек?

— Никуда. Он дома.

— Не пойму, почему он дома!

— Говорят, что дядя Акылбек и директор поссорились. Судя по всему, скандал был из-за тебя. Говорят, что директор дядю Акылбека освободил от работы…

— Вот это да… Лежишь здесь, весь забинтованный, а о тебе идут всякие толки, — недовольно проговорил Темирболот.

— Ну ладно… Когда придет тетя Жанаргюл, спросишь у нее, она все знает. А мы с какого начнем предмета?

Темирболот старался понять, почему это директор и завуч Акылбек поссорились из-за него, Не взглянув на Лизу, он пробормотал:

— С физики…

— Ты что, насмехаешься надо мной?

— A-а… прости, Лиза. Я прекрасно помню, что физики не было. С чего сама хочешь, с того и начнем. Историю буду готовить с Эркином. А почему он сегодня задерживается?

— Мы пришли вместе — вот его портфель. Он подложит сена корове и теленку, уберет в стойле, — говоря это, Лиза разыскивала что-то в портфеле.

«Вот это товарищи! — промелькнуло в голове Темирболота. — Пока я болею, Эркин все заботы о животных взял на себя. Они с Лизой приходят каждый день, объясняют уроки, следят, чтобы я не отстал… Смогу ли я отплатить им когда-нибудь?!»

В комнату, хлопнув дверью, вошла Джаркын.

— Здравствуй, Темиш! — весело заговорила она. — Ну, как себя чувствуешь, лучше, чем вчера?

— Спасибо, гораздо лучше. А как дядя Асанакун?

— Да вот скирдовали сено, а отец распарился и стал работать в одной рубашке. Что бывает в таких случаях?

— О, работать в такой лютый мороз в одной рубашке— настоящее геройство! — заметил Темирболот.

Вошедший Эркин услышал слова Темирболота.

— Это удивительно! — сказал он. — Отец Джаркын перещеголял геройством проказника Талибея! Эх, жаль, сейчас не лето! Мы поджарили бы на огне колосья и преподнесли бы их Джаркын, отметив геройство ее отца…

— Ай, ай, Эркин, — Лиза покачала головой, — вот ты смеешься, а и мой отец по вине твоего простудился…

Джаркын шутя потянула Эркина за уши.

— А ты, Джаркын, не вешай носа! Ни Эркин, ни Лиза не смогут найти человека трудолюбивее, чем дядя Асанакун, — сказал Темирболот. — Про него говорят в аиле: если его куда пошлешь — даже огонь не остановит. Если ему скажут: «Нет поливальщика лучше Асанакуна», то он с утра до вечера даже поздней осенью будет поливать посевы… Ну ладно, пошутили и хватит! Рассаживайтесь, мои учителя, начнем заниматься!

Лизе показалось, что Темирболоту холодно. Она сняла с вешалки пальто и заботливо прикрыла им друга сверх одеяла.

Три часа, не отрываясь, готовили школьники уроки. Их занятия прервала возвратившаяся с работы Айкан.

Вместе с нею пришли Асанакун и отец Лизы.

— Вот, говорила же я, что они здесь, — торжествующе сказала Айкан. — Уроки готовили? Спасибо, дорогие мои, что помогаете Темирболоту. Когда он снова пойдет в школу, ему не будет трудно.

Темирболот очень обрадовался вошедшим.

— Здравствуйте, дядя Сергей! А вы уже выздоровели, дядя Асанакун?

Темирболот попытался было встать, но отец Лизы удержал его.

— Лежи, лежи, Темиш! — сказал он, поцеловав его в голову. — Твоего дядю Асанакуна, который из-за собственного удальства схватил простуду, сам черт не заберет! Мы с ним полежим день, а на следующий уже бегаем как ни в чем не бывало. Сам лучше берегись. Ожог — дело опасное. Не будешь соблюдать осторожности — накличешь беду. Я только ночью вернулся с верховьев. О твоих проделках рассказала мне Лиза. Хотел еще утром зайти, но подумал, что ты спишь, и — заработался. Пока не нагрузили три машины кормами и две машины сеном, не смог выбраться, — Сергей с доброй улыбкой посмотрел на Темирболота, потрепал его по груди, порылся в кармане. — Да, вот тебе уу коргошун [5] Уу коргошун — лекарственная трава. . Покрошите его мелко и прокипятите в полутора литрах воды. Отлей грамм сто, а остальным надо пропарить лицо: заткнуть чем-нибудь ноздри, накрыться с головой одеялом, взять в рот трубку, а конец ее высунуть наружу, чтобы можно было дышать. Через пять-десять минут лицо твое вспотеет, тогда кончай париться. Потом воду надо слить в таз и попарить ноги. Из отлитого в стакан капель десять добавь в чай и выпей. После этого плотно поешь и крепко усни.

— А какая от этого польза? — спросил Асанакун.

— Таким, как я и ты, конечно, это пользы не принесет, — с улыбкой ответил Сергей, — а ты, Темирболот, слушай внимательно. Когда вспотеешь, засохшие корки на ожогах начнут смягчаться и совсем отпадут. А образовавшаяся под коркой нежная кожа укрепится. Всякие вредные микробы подохнут. Не очень сильные ожоги вылечиваются без следа.

— Откуда ты взялся, такой доктор? — засмеялся Асанакун, видимо очень довольный познаниями товарища.