Валентин Овечкин - Том 2

Вот после таких разговоров и почти целого дня езды по бригадам Долгушин с Зеленским и решили на свой страх и риск созвать вечером в колхозе открытое партийное собрание. Зеленский по лютому настроению Долгушина догадывался, какое именно он хотел провести собрание: вывести на чистую воду всех разложившихся, а коммунистов, не связанных с колхозными «объедалами» и «опивалами», но и не боровшихся с ними, заставить почувствовать свою ответственность за судьбу колхоза.

Секретарь парторганизации Чайкин стал было возражать против собрания, без подготовки, в рабочий день. Его убедили тем, что дождь все равно сорвал работы в поле и люди все дома и что от него или от председателя колхоза не требуется обширного доклада — надо сделать лишь короткое сообщение о ходе полевых работ. Зеленский добавил:

— Непременно надо провести собрание! Иначе план работы парторганизации на этот месяц останется невыполненным. У вас же только одно собрание было. А знаешь, как Василий Михайлович требует, чтоб все запланированные мероприятия выполнялись? Поедешь, товарищ Чайкин, отчитываться на бюро двадцать третьего, это тебя, может, только и спасет, если на плане работы будут всюду стоять мои галочки: «выполнено».

Бывалых, только к концу дня появившийся в колхозе — ездил по каким-то делам в район, — пытался безуспешно дозвониться в райком Медведеву, сообщить ему, что директор МТС занялся в колхозе не своим делом, посягает на функции партийных органов. Один раз ему ответили, что Медведев вышел, потом — что у Медведева представители из области и он просил его пока ни с кем не соединять, наконец, девушка на почте сказала, что грозой поврежден провод и связи не будет до утра. Холодова тоже не оказалось в МТС. Отменить скоропалительное партийное собрание было некому.

Зеленский, прихватив с собою для порядка секретаря парторганизации, поехал на директорском «газике» по всем бригадам, фермам.

Если бы колхозников оповестили, что созывается обычное общее колхозное собрание, сходились бы долго и пришло бы, пожалуй, как всегда, человек сто — из семисот членов колхоза. Но когда народ узнал, что состоится партийное собрание, открытое, и принять участие и даже выступить на нем приглашаются все желающие, что приехал директор МТС и собрание, видимо, будет по очень важным вопросам, — к восьми часам вечера — на дворе было еще совсем светло — в клуб пришло человек четыреста. Двенадцать членов и кандидатов партии и четыреста беспартийных колхозников.

Сообщение о ходе сева сделал Бывалых. Зеленский рассказал, что видели они с Долгушиным днем в бригадах. Никаких перемен, все то же, то было здесь осенью, прошлым летом.

И начались прения… Выступили все, с кем Долгушин разговаривал днем, и еще много незнакомых ему колхозников. Поднималось сразу по десятку рук — просили слова у председателя собрания Артюхина. Разговор с сева перешел на общее положение в колхозе. Началось собрание в восемь часов вечера, а закончилось в два часа ночи.

Все высказали колхозники, что накипело у них. В последнее время, видимо, каждый много передумал, что же делается в колхозе. Всюду вокруг жизнь на их глазах круто пошла в гору, а они в своем «Рассвете» остались как в поле обсевок. Шайка бессовестных мазуриков захватила в свои руки главенство. Потому и отпала охота у людей работать. Говорили колхозники о коммунистах, о каждом, кто чего, по их мнению, стоит. Говорили и о таких, что стали общипанными воронами, а были орлами. Бригадир Милушкин вступал в партию в партизанском отряде. Человек кровью своей доказал преданность партии. У немцев в гестапо был. Под пытками ни слова не сказал о партизанских базах. Из-под расстрела бежал. Что же сейчас случилось с ним? Кто его опутал? Говорили о Бывалых. Чистоплюй, барин. Приехал в колхоз, как на дачу. Семью не перевозит, больше в Троицке бывает, чем здесь. Раньше девяти утра в правление не является, и боже упаси потревожить его на квартире по какому-нибудь срочному делу! Компании с этими «объедалами» он не водит, но что толку. И не трогает их, не мешает бесчинствовать. Просто не хочет человек работать в колхозе и наплевать ему на все, что здесь творится.

Долгушин в конце собрания, подводя итоги, сказал:

— Такое могло случиться с вашим колхозом только потому, товарищи колхозники, что вы позабыли свои хозяйские права. Колхоз — это ваш дом, ваше общественное хозяйство, и хозяин этому дому — вы, общее собрание колхозников. А у вас в последние годы, говорят, с трудом удавалось созвать даже годовое отчетное собрание. Не идете на собрание, не желаете пользоваться своими правами. В жизни всякое может быть. Может случиться, что в райкоме будет худо с руководством, в партийной организации будет худо, как сейчас. Но при всем этом, что бы ни было, вы хозяева своему колхозу. За вами остается право сойтись вот таким собранием и прогнать в три шеи тех, кто ведет ваше общественное хозяйство к развалу, а вас — к копеечным доходам. Всегда, при любых обстоятельствах, это — ваше неотъемлемое право!

Когда подошли к принятию решения, Долгушин предложил первым пунктом исключить из партии Бывалых: за полное бездействие в течение четырех месяцев, за попустительство врагам колхозного строя, за намерение удрать из колхоза, ничего не сделав для его подъема.

За исключение Бывалых проголосовали семь членов партии, и за ними в зале поднялся еще целый лес рук. Секретарь собрания, писавший протокол, вопросительно поглядел на Долгушина, Зеленского.

— Ничего, — сказал Долгушин, — можно отметить в протоколе, что и столько-то беспартийных присоединилось к решению партсобрания. Это учтется.

Зеленский подсчитал поднятые руки — четыреста три.

Исключили из партии Трапезникова и Бесфамильного. Отстранили от руководства парторганизацией Чайкина. Выборы нового секретаря решили согласовать с райкомом, отложили до следующего собрания. И записали в решении, что новое руководство должно продолжить и довести до конца очищение партийной организации от примазавшихся шкурников и социально опасных людей.

А затем тут же, с тем же составом, открыли общее собрание колхозников. Собрание сняло с должности председателя колхоза Бывалых и распустило правление, как не заслужившее доверия народа.

Кандидатуру нового председателя назвали сами колхозники: Артюхин. Видимо, люди знали с хорошей стороны и любили этого старого коммуниста: выбрали его почти единогласно, человек десять только воздержалось от голосования. В новое правление, кроме Артюхина, вошли доярка Зайцева, комсомолка Кострикина, Грачев, кузнец Сухоруков и бригадир Милушкин.

Зеленский сказал Долгушину, что будет просить в райкоме, чтоб его освободили от работы в зональной группе и рекомендовали секретарем парторганизации в колхоз «Рассвет».