Юрий Смолич - Мы вместе были в бою

Молча шли они по шоссе.

С каждым шагом город приближался. Казалось, они делают один шаг, а город навстречу им — десять шагов. Что ждало их там, за теми первыми строениями? Неудача, разоблачение, арест? Провал из-за какой-нибудь непредвиденной мелочи? Неблагоприятная обстановка, которая помешает им выполнить задание?

Или — удача?

У Пахола еле заметно подергивались губы.

— Спокойнее, Ян, — еле слышно прошептала Мария. — Спокойнее, разве нам в первый раз?!

Справа и слева уже тянулись ограды пригородных усадеб, и за ними мог скрываться дозор.

Так прошли они молча еще несколько шагов. Глухо стучали по мостовой огромные башмаки Пахола с железными шипами на подошвах.

Они решили прежде всего отправиться на базар, а оттуда уже начать поиски базы горючего.

Вдруг Пахол еле слышно произнес:

— Прошу вас, товарищ Мария, посмотрите под ноги. Видите эти жирные пятна?

Мария пристально взглянула на полотно шоссе.

— Я ничего не вижу.

— Пятна и капли, — прошептал Пахол.

— Наверное, что-то везли и бочка была плохо закупорена.

— Нет, — снова прошептал Пахол, — это не бочка. Тут следы бензина и автола.

— Возможно, — сказала Мария. — Тут проезжает много машин.

— Это следы танков, которые только что прошли по дороге на Сваляву, — уверенно сказал Пахол. — Автол еще не покрылся пылью, да и пятна бензина видны.

— Возможно, — согласилась Мария и еще пристальней посмотрела на дорогу. — Но что из этого?

Пахол прошептал:

— Бензин и масло проливаются лишь в тех случаях, когда баки налиты до отказа. Это капли из только что заправленных машин. С вашего позволения, если мы двинемся по этим следам, то, можете поверить мне, старому шоферу, они приведут нас туда, где заправлялись машины.

— Ян!

Мария с трудом удержала крик, рвавшийся из ее груди.

— Тише! — теперь уже Пахол призывал к спокойствию Марию. — Товарищ Мария приказывает итти по этим следам?

— Пошли!

И они снова молча двинулись вперед.

Они шли уже по городским улицам. На тротуарах изредка встречались прохожие, большей частью женщины с корзинками в руках. Ставни домов были закрыты, и во дворах царила тишина.

Вдруг Мария тревожно шепнула:

— Ян!

— Вижу, — тотчас же откликнулся Пахол.

На перекрестке стоял патруль. Два солдата с автоматами на животах, широко расставив ноги, глядели по сторонам.

Этот первый патруль, конечно, был самый опасный. Если что-нибудь в маскировке или документах Пахола и Марии покажется подозрительным, они сразу же попадутся. Может быть, движение по этой дороге вообще запрещено? Может быть, для жителей горных селений есть специальный маршрут?

Они шли, не замедляя шага, прямо к патрульным. Те уже заметили их. С каждым шагом бегство становилось менее возможным.

Вероятно, патруль заинтересуется их личностями. Достаточно ли будет того, что Мария, девушка из горного села, идет в город на базар совсем без документов?

До патруля осталось шагов десять. Солдаты стояли все так же неподвижно, широко расставив ноги, и глядели на Пахола и Марию. Пахол сильнее обычного ковылял — он казался совсем калекой.

Наконец они поравнялись с патрулем. Один солдат был приземистым, с водянистыми глазами и пушистыми рыжими усами. Другой был стройным, черноволосым, с зелеными глазами. Мария смотрела прямо в глаза черноволосому, Пахол — рыжему.

Патрульные стояли неподвижно, как памятники, только глаза их вращались в орбитах, следуя за Пахолом и Марией. Взгляды их были испытующими, но казались ленивыми. Мария потупилась: ведь девушке зазорно глядеть в глаза мужчине! Пахол, наоборот, изо всех сил «пожирал глазами начальство».

Они прошли, и широкий рукав Марииной сорочки почти коснулся локтя зеленоглазого.

Не оглядываясь, прошли еще несколько шагов. Солдаты по-прежнему стояли неподвижно.

Только пройдя с полквартала, Мария оглянулась: ведь девушке, пройдя, можно оглянуться на стройного зеленоглазого солдата? Она увидела две спины в серых мундирах.

Мария искоса взглянула на Пахола. На его щеках пылал багровый румянец. Пахол почувствовал ее взгляд, но все так же пристально глядел себе под ноги.

Под ногами на сером полотне шоссе блестели капли — они становились все больше и встречались чаще. Машин прошло много, и заправлялись они где-то здесь, поблизости.

Солнце садилось. Его уже скрыли высокие деревья городских садов.

Пахол спросил:

— Когда следы нас приведут к цели, мы пройдем мимо, не останавливаясь, не правда ли, товарищ Мария?

— Да.

Неужели они так просто, совсем случайно, только благодаря проницательности Пахола, сразу напали на след?

Невыразимое волнение охватило Марию, и она не могла его превозмочь. Так бывало с ней всегда: она шла на операцию совершенно спокойно и весело, но когда приближалась решительная минута, ею овладевало это непреодолимое волнение. Потом, в минуту выполнения задания, какая бы ни угрожала опасность — к ней вновь возвращалось обычное спокойствие и уже не покидало ее. То было особое спокойствие — спокойствие боя, смертельной опасности, которого не узнаешь в мирной жизни.

Пахол шел как бы понурившись, глаза его не отрывались от жирных пятен на дороге. Вот он увидел широко расплывшееся пятно, и брови его поднялись, размеры пятна свидетельствовали о том, что машина здесь остановилась. Быть может, она была вообще неисправна, а не только что заправлена поблизости, и водитель заметил утечку бензина? Тогда догадка Пахола никуда не приведет их.

Нет, дальше капли и пятна были такие же: машина просто остановилась.

Теперь они перешли на тротуар. Но и там они не отрывали глаз от капель на шоссе.

Город жил нормальной жизнью, — если можно назвать нормальным военный быт. По улицам иногда проезжали воинские машины. На тротуарах небольшими группами, по два-три человека, шли в разных направлениях офицеры. У подъезда одного дома, где стояли часовые, остановился мотоцикл, — здесь, очевидно, разместился какой-то штаб. Дверь в кафе на углу была открыта, там играл аккордеонист, подпевая фальцетом тирольскую песню. Офицеры за столиками пили пиво из каменных кружек, а перед некоторыми из них стояли большие графины с белым вином и маленькие сифоны с сельтерской. Фронт проходил по Карпатской Верховине, бои шли на перевалах, где за двести, где за сто, а кое-где и за пятьдесят километров, но это были километры гор, ущелий и непроходимых чащ, и армейские тылы чувствовали себя в полной безопасности.

Пахол осторожно потянул Марию за рукав. Но Мария и сама увидела: следы сворачивали с дороги в боковую улочку. Она вела к железной дороге, проходившей по окраине города.

Не глядя друг на друга, они свернули на эту улицу.