Александр Жуков - Высоко в небе лебеди

Но четырехугольник не подходил под стереотип, и общественность класса, как и всякая общественность, живущая во власти традиций, отвергала его; она упорно не замечала в Витьке донжуанских наклонностей, считая, что его единственная страсть — моторы.

— Зачем Юльке Витька? — как-то со свойственной ему бесцеремонностью спросил меня Стас.

— А тебе?

— Не знаю. Иногда разбираю ее по косточкам. Красива?

— У нас красавица — Галя.

— Характер?

— Хуже не придумаешь.

— Отношение ко мне?

— Наверное, сложное… — замялся я, поскольку на языке уже вертелось «соответственное», а мне не хотелось делать Стасу больно, он говорил со мной откровенно.

— С этой сложностью — одно мученье. Жизнь куда проще, чем мы думаем, — словно заметая следы, Стас начал уходить в сторону, но не справился с собой и выложил: — Веришь, Владик, мне иногда хочется, чтобы она сказала «нет», и все дела. И тогда плевал я на все. А так живу, понимаешь, словно не для себя… — он тут же устыдился своей откровенности и замолчал.

— Я бы его поцеловала за это! — с вызовом повторила невидимая Юлька.

«Начинается», — тоскливо подумал я, хотя в душе сочувствовал Юльке; мое мнение о ней изменилось после одного урока литературы; раньше я тоже считал ее воображалой.

В тот день Раиса Ивановна, а точнее, Душечка — так ее вся школьная общественность зовет, задала на дом выучить девчонкам письмо Татьяны, а мужикам — Онегина. Кстати, это она по-божески сделала; чтобы радость моя была понятна тем, кто учился не в наши годы, поясню на примере: выхожу однажды к доске и дрожащим от волнения голосом выкрикиваю: «Ах, какая я веселая в девушках была!..» В общем, читал монолог Катерины: все ржали так, что мухи замертво с потолка падали.

Читать монолог Татьяны Юльку вызвали первой. Все ждали, что она блеснет; у всех еще свежо было в памяти, как она читала «Песню последнего промедления» Поля Элюара:

Все ждали.

Юлька заявила, что помнит письмо Татьяны, но читать чужие письма при всех ей стыдно.

— Я спрашиваю не по своей прихоти, а исходя из программы, — заворчала Душечка.

Юлька мгновенно повернулась одним из своих углов.

— «Я к вам пишу, чего же боле…» Так сейчас только пенсионеры в ЖКО пишут, когда у них полы скрипят!

— Юность. Жажда самоутверждения. Вы будете носить мою двойку, как медаль? — удивить нашу Раису Ивановну невозможно; она двадцать второй год в школе; всякого натерпелась. — Носите на здоровье! — Душечка аккуратно вывела двойку в журнале и, добродушно улыбаясь, осмотрела класс. — Сколько тут индивидуальностей!.. На днях я предоставлю вам счастливую возможность проявить себя. Будете писать сочинение на тему: «Как я понимаю любовь?» Кто еще не шибко силен в понимании этого вопроса, может подготовиться заранее. Вас эта тема устраивает?

— Вполне! — радостно ответили мы, довольные маленьким разнообразием в школьной жизни; каждый год катаешь про «типичных представителей», так что эта тема показалась нам прямо «лучом света в темном царстве».

— Чтобы вы не стеснялись, сочинения подписывать не нужно, — на следующий день ошарашила нас Душечка.

Честно говоря, мы прямо ошизели от удовольствия: каждый мог катать, что ему вздумается. А дальше пошло еще интереснее: учительница литературы ушла из класса.

Чтобы с таким мучением писали сочинения, я еще ни разу не видел; у всех к концу первого часа — пустые страницы; все грызут ручки и о чем-то думают.

Неделю мы сгорали от нетерпения; все ждали двоек или вызова к директору; каждый говорил:

— Я такое заделал! Она мне за это кол с минусом влепит!

В субботу Душечка принесла наши сочинения, перепечатанные на машинке.

— Мне это стоило труда, поскольку я печатаю двумя пальцами. Но теперь потрудитесь вы. Я не изменила ни одного слова, только знаки препинания расставила, чтобы наши хвостисты не выделялись. Определите сами: кто и что писал? Обнаруженным поставим пятерки за и н д и в и д у а л ь н о с т ь.

Тут такое началось! Мы вырывали листки друг у друга, чуть не передрались, но вскоре в классе стало тихо.

Я успел просмотреть страниц восемь. На одной было написано: «Любовь — это стремление двух дураков…» Дальше каждому пятикласснику понятно; я искал глазами, кто бы мог такое изобразить? И тут же поймал себя на мысли, что будь у меня скверное настроение, вполне мог бы тиснуть что-нибудь похожее.

В двух сочинениях было полно цитат из Пушкина, Шекспира, Толстого. Это вполне могли наши «хвостисты» постараться; их можно понять: иметь двойки, когда у тебя рост до потолка и когда через день перед школой бреешься, все-таки стыдно. Только один листок задержал мое внимание, в нем сначала шли цитаты из классиков, а потом: «Наверное, любовь — это талант, который с рождения дается каждому. Наверное, это самый незаметный и хрупкий талант, который и делает человека Человеком. Я ненавижу живых мертвецов!!! Может быть, это и не совсем мои мысли, но что сейчас могу сказать о любви? У меня есть только одно огромное желание не заглушить этот талант. Я так боюсь за его судьбу!..» Мне сразу стало ясно: «Юлька», и другие это поняли, больше мы никого не нашли.

— Одна пятерка на весь класс — не густо, — прищурилась Душечка, — но я так думаю, что ставить ее не будем.

Класс возмущенно зашумел.

— Да хватит вам! — вскочила Юлька. — Раиса Ивановна права: кто же ставит пятерки за искренность?

Тут весь класс мгновенно поделился на группы, пошли споры, и тогда я не выдержал, встал и говорю:

— Мне тоже надо поставить пятерку… за честность. Я один изо всего класса сдал пустой листок, правда, его почему-то не перепечатали.

Все захохотали, привыкли, что постоянно хохмлю, иногда ирония прет из меня, как на дрожжах, сам себе противен, словно все в мире — дураки, а один ты — умный. Только в этот раз я почувствовал, что попал в яблочко, и только хохот утих, заявляю: — И, вообще, мне надо сегодня по всем предметам пятерки поставить… за старание.

Осматриваюсь: кто клюнет.

— Это почему же? — попался Витька.

— Потому что я сегодня в школу самый первый пришел.

Витька даже обиделся, а Юлька и Раиса Ивановна одобрительно улыбнулись — почувствовали союзника.

Кстати, после того сочинения я перестал называть учительницу литературы Душечкой; понял, что Раиса Ивановна давно нас раскусила и с ней надо быть поосторожней и с Юлькой — тоже, очень уж она мучается.

Вот и сейчас стоит к нам спиной, словно все мы ей что-то должны…

Опять эта чертова ирония! Хоть на стенку от нее кидайся. Но иногда она мне здорово помогает. Ростом я не вышел и, наверное, природа взамен силы, которая нынче, как прочел в одной книжке, рассматривается лишь как вторичный половой признак, дала мне иное орудие защиты, и тут уж надо ради справедливости сказать, что даже змеиный яд в малых дозах обладает отличными лечебными свойствами.