Владимир Христофоров - Пленник стойбища Оемпак

— Знаем мы, положим, немало — космос, атом…

— И все равно пока многого, не знаем, живем в мире приблизительных и условных вещей.

— Спасибо, что хоть мы с тобой не условны.

— Да, малюсенький островок конкретности, — не замечая иронии, отвечает Лариска. Она глядит задумчиво на карту мира. — Кто это придумал, что Северный полюс — макушка земли? Ведь Вселенная не имеет ни верха, ни низа. Представь, что обстоятельства сложились бы иначе — Северный полюс на картах был бы низом, а Южный верхом…

— И ничего бы не изменилось.

Боль в руке мучает, отвлекает меня, и потому я почти машинально слушаю то, о чем говорит Лариска. И вдруг в мой мозг, словно буравчик, ввинчивается мысль: черт возьми, о чем бормочет эта Баранья Башка? И как! Разве это не она не далее как сегодня гадала и лепетала мне всякую глупость? Не она ли восемь лет назад пришла юной девчонкой со своими волшебными сказками? Я смутно вспоминаю, что в тех сказках тоже что-то было о Вселенной, о каких-то людях — богах из волшебного будущего. Так вот ты какая, Баранья Башка! Совсем-совсем не простая. Я вспоминаю, как, роясь в своих бумагах, обнаружил листок, исписанный твоей рукой. Это твоя привычка время от времени подкладывать мне всякие изречения, выуженные из недр дневников. Теперь я вспомнил, почему появился листок с цитатой. Это было еще до Бухты Сомнительной. Я слишком долго бездельничал, и на моем столе оказался этот листок: «Мужество ума состоит в том, чтобы неустанной и упорной тренировкой придавать ему гибкость, не отступать перед тягостями умственного труда. Р. Роллан».

…Я смотрю на лицо спящей Лариски. Женщина, начисто лишенная чувства юмора. Кто-то сказал, что чувство юмора заставляет рассматривать свои и чужие поступки под более широким углом зрения и с более дальних позиций, отчего они выглядят нелепыми. Юмор утешает в неудаче, склоняет к поискам оправдания собственных неправильных действий. А может быть, как говорит Лариска, именно отсутствие юмора и помогло ей на протяжении восьми лет сохранять свою любовь и в конце концов достичь цели?

…Просыпаемся мы одновременно. Прислушиваемся. Только шум ручья. Неужели тихо? Потом я прислушиваюсь к себе — боль утихла. Утихла, ура!

— Лариска, как жизнь?

— «Жизнь все равно возьмет свое, весна назад вернется, и шар земной, как ни кружись, не убежит от солнца».

— Кто это?

— Точно не помню, но, кажется, Сильва Капустина.

Я хохочу.

— Не лги, пожалуйста, — Сильва Капутикян. Ты все знаешь, все! — Я прижимаю ее узкое тело к себе и целую в глаза. — Слышишь, какая тишина? Сегодня мы выполняем всю работу и будем ждать зиму.

— Я же говорила, что я — твое везение. Люби меня, смейся, пиши стихи…

Об убитом белом медведе мы написали докладную…

Гороху объесться — забеременеть незамужней женщине.

Горбач — женский сарафан из клиньев.

Елочь — соль.

9 ноября — день святой Матрены.