Николай Погодин - Собрание сочинений в четырех томах. Том 4.

— Для кого это?

Светлана как будто не расслышала ее вопроса.

— Я совершенно одна, — блестя глазами, рассказывала она. — Мои родители под старость стали увлекаться курортами. Днем я на работе, готовить некогда, приходится довольствоваться блюдами из магазина. Не взыщите. Но за свежесть ручаюсь. Все съедобно, все доброкачественно. Теперь, конечно, закусками никого не удивишь. Не то, что раньше. Ирка, помнишь, как мы жрали с тобою хлеб, который первый раз купили без карточек?

Ирочка не помнила. Ей не давали покоя бутылки водки, и почему–то тошно было смотреть на рыбные консервы в красном томате.

— У тебя кто будет?

— Кто? Вы.

— А для кого столько водки?

— А разве… — Светлана забыла имя Ростика. — Разве он не пьет?

Она посмотрела на него с веселым вызовом. Ростик не очень вникал в ее игру, но вызов принял.

— Он… — твердо и решительно сказал Ростик, — он пьет. Но он ведет машину.

Светлана продолжала смотреть на него все с тем же веселым вызовом.

— Впрочем, чем черт не шутит! — сказал Ростик. — Если мой шофер еще не ушел из гаража, я попрошу его отвезти нас домой.

Он спросил, где здесь есть поблизости телефон–автомат.

— Вы забыли, кто здесь живет! — гордо сказала Светлана. — Следуйте за мной!

Щелкнув одним из пяти выключателей, расположенных на стене рядом с дверью, она увела Ростика в коридор. Ирочке стало совсем тоскливо. Зачем эти рыбные консервы в красном томате, когда никто не хочет есть? Зачем они с Ростиком здесь, когда она не любит Дуську и вовсе не хочет видеться с ней?

Светлана и Ростик оставались в коридоре довольно долго. Ирочка не прислушивалась, но все–таки услышала голос Ростика:

— Слушай, Вася, сделай одолжение…

Значит, дозвонился. Светлана вернулась. Щеки ее горели.

— Что с тобой? — спросила Ирочка.

Светлана с деланным испугом оглядела себя.

— Ничего.

— Целовались, что ли? — Ирочка хотела пошутить, но вопрос почему–то прозвучал серьезно.

Светлана звонко рассмеялась.

— Ревнуешь?

— А то нет!

— Правильно! Такого парня потерять не шутка.

— Какого?

— Такие на улице не валяются. Одет, как бог. А вид! В технике это называется эталон. Поняла?

— Поняла.

— Вот и хорошо! Нечего из себя неземную строить!

Вошел Ростик. Ирочка посмотрела на него как бы глазами Светланы и подумала, что он, пожалуй, и в самом деле эталон. «Пусть Дуська завидует. Так ей и надо! Хотя бы за то, что она всегда ко мне плохо относилась».

Ростик потер руки, как это принято перед выпивкой.

— Теперь можно и пропустить одну–другую.

То, что Ирочка никогда не простила бы Володьке, она легко прощала Ростику. Светлана с ужимками и прибаутками налила три стаканчика.

— Будет тебе! — строго прикрикнула она на Ирочку, когда та сделала протестующий жест. — Не строй из себя неземную! Выпьешь. Наш день!

Ростик пожелал сказать тост. Ирочку удивил его умилительный тон.

— За то, чтобы наша дружба всегда была крепкой и честной! — говорил он.

Ирочка мысленно спросила себя: «Когда же они успели подружиться?»

— Что может быть приятней, нежнее, тоньше дружбы? — продолжал Ростик. — Ничто.

Кивнув девушкам, он поднял стаканчик.

Светлана остановила его:

— Простите, в этом доме так не пьют.

— А как пьют в этом доме? — весело спросил Ростик.

— Во–первых, надо чокнуться.

— Пожалуйста.

— А во–вторых, когда пьешь, надо смотреть друг другу в глаза. Тогда не скроешь своих мыслей. Этому научил меня мой папа. Давайте, Ростислав.

Ирочка опять мысленно спросила себя: «Почему они должны смотреть в глаза друг другу?»

Стаканчики трижды звякнули, потом Светлана и Ростик долго пили, смотря друг другу в глаза. Ирочка тем временем вылила водку себе под ноги.

— Послушай, Светлана, — сказала она, закусывая невыпитое, — зачем на стенке столько выключателей? Прежде этого у вас не было.

Ростик взглянул на стену и тоже удивился.

— Действительно. Целая электростанция.

Светлана не любила водку и не умела ее пить. Теперь у нее ужасно кружилась голова.

— Это предание! — неестественно громко заговорила она, улыбаясь и блестя глазами. — Представляете? Соседи, чтобы их черт подрал, не могут поделить плату за свет! У каждого свои точки на кухне, в коридоре, в умывальнике и в уборной. Предание! Не верите? Посмотрите сами. Всюду по четыре лампочки, и у всех свои выключатели.

— А пятый?

— Пятый освещает комнату.

Ирочка не понимала, что тут смешного, но Ростик хохотал так, как будто перед ним был знаменитый клоун Олег Попов.

— Дружные соседи! — проговорил он. — Показательная публика! Одной ногой стоят в коммунизме.

Ростик никогда не жил в старых, тесных коммунальных квартирах, и ему было смешно. Ирочке не хотелось смеяться. Настроение Ростика огорчало ее. Не может быть, чтобы он оказался барчуком и тупицей!

Из–за двери вдруг раздался не то стон, не то вздох. Светлана, встрепенувшись, приложила палец к губам. Крикливый женский голос, растягивая слова, произнес:

— И тебе не стыдно, Дуська?!

Ростик не знал, к кому это относится, и вопросительно посмотрел на Светлану.

— Бесстыжие твои глаза! — продолжал женский голос. — Ведь вы же сами первые скандалисты на всю улицу!

— Молчите, — еле слышно прошептала Светлана. — А то она до утра не кончит.

— Кто не платил, когда был пережог на шестнадцать рублей? — доносилось из–за двери. — Чашкины! Кто мой провод обрезал, когда ты наговорила, будто я утюгом пользуюсь? Чашкины! Кто прошлой зимой…

Крики продолжались еще довольно долго. Наконец пол заскрипел, кто–то медленно и с явной неохотой покидал свою позицию возле двери.

— Психопатка! — пояснила Светлана и вздохнула с облегчением.

— Та, которая нас встретила? — осведомился Ростик.

— Та самая. Теперь бояться нечего. Повторения не будет.

Светлана налила еще по стаканчику. Ирочку она пощадила и налила ей какого–то очень противного кагора. Глаза у Ростика потемнели и сделались очень глубокими. На нем была голубая рубашка с открытым воротничком. Ирочке нравилось, как он выглядит, ей хотелось обнять его, потереться щекой о его голубую рубашку.

— Можно, я прочитаю вам стихотворение?

Светлана от счастья подскочила на стуле. Ирочке стало грустно, что Ростик будет читать не для нее одной. Кажется, она ревновала его к Светлане.

— Выпьем шампанского! — весело сказал Ростик.

Светлана ловко открыла бутылку и налила Ростику.

Ирочка почувствовала, что она сейчас расплачется. Ей было так неприятно, что Ростик захотел читать стихи именно здесь. Ей одной в лесу, когда месяц бежал над верхушками деревьев, он ничего не читал, а здесь вдруг надумал. Чтобы не расплакаться или не выдать своей обиды как–нибудь иначе, она встала с места и пошла к дверям.