Вера Солнцева - Заря над Уссури

— Айда! Двигаемся, а то припоздаем.

Друзья поднялись, взяли в руки палки.

— А ну, погодьте-ка, ребятки! — остановил их знакомый голос, раздавшийся совсем рядом, из-под земли.

Пареньки оглянулись. Никого не было!

Димка первый обнаружил сидевшего, зарывшись в сугроб, с винтовкой в руках, Лесникова. Он выкарабкался из снежного домика и расправил затекшие плечи.

— Хо! Старые знакомые! Борька! Димка! Вы это откуда и куда? — добродушно посмеивался старик над изумлением ребят, не пришедших в себя от его окрика. — Напугались, орлы? Как вы здесь очутились?

— Мы в отряд, дядя Силантий! — произнес оробевший Димка.

— В отряд? А зачем? — строго спросил Лесников. — Семена ищете? Рассказать о Никаноре Ильиче?

— О нем! — в один голос ответили ребята, удивленные тем, что Силантий угадал цель их прихода. — А вы разве уже знаете?

— Знаем! — вздохнув, ответил старик. — Худая весточка по ветру летит. Идемте!..

Он углубился в лесную чащу. Минут через десять, дойдя до поваленной сосны, дед троекратно прощелкал, подражая щелканью птицы. Из-за деревьев показался вооруженный партизан.

— Веди ребят к Сергею Петровичу. Я с караула не могу уйти, — распорядился старик.

Партизан повел ребят по одному ему ведомым тропам, и через полчаса они оказались на небольшой поляне, где были вырыты землянки партизан.

Со жгучим любопытством осматриваясь кругом и захлебываясь от наплыва множества чувств, ребята спустились по ступенькам и остановились перед небольшой дверкой — входом в землянку.

— Здорово! В самую землю врылись! — восхищенно шепнул Димка и открыл дверь.

В землянке командира топилась железная печурка. Остро пахло хвоей от сосновых и еловых веток, набросанных на земляной пол. Пареньки онемели: за небольшим, сбитым из досок столом сидела Лерка и ела дымящийся суп из жестяной мисочки.

«Вот тебе и раз! А мы-то воображали, что первыми известим партизан!»

Сергей Петрович встретил своих учеников приветливо. Расспросил подробно обо всем, что творилось на селе, и молвил:

— Валерия нам уже подробно изложила. Она опередила вас, ребята. Уже с час, как пришла. Тоже не могла усидеть дома. Помощники вы мои славные… А что такое случилось на площади, не знаете?

Пареньки, конфузясь, рассказали, как они сговорились идти вечером на площадь, чтобы снять с веревок тела повешенных, и как на всякий случай захватили с собой гранаты, украденные еще летом у японцев. Когда калмыковцы стали глумиться над телами повешенных, ребята не сдержались и бросили во врагов гранаты.

— Вот оно что?! — уважительно посматривая на них, произнес Сергей Петрович. — Доброе дело сделали, а доброе дело — навек. Да у вас, я вижу, орлиные крылышки подрастают! Кто уничтожил хоть одного врага отчизны — прожил не даром! Молодцы, ребята! Врага никогда не следует прощать. А как вы думаете, попали в них?

— Кажись, попали! — неуверенно ответил Димка. — Кричали они там здорово! Мы в них бросили, а сами драла с площади. Поймают — головы поотрывают…

— Правильно сделали: они бы вас не помиловали. И не только вас, а и ваши семьи. Воевать надо с умением, не стыдно временно и отступать, лишь бы добиться победы. Зачем же вы сюда пришли?

— Дяде Семену рассказать, — единым духом выпалил Димка, — пущай он за деда Никанора отплотит! Жалко деденьку… — неожиданно для себя заплакал парнишка: сдал после пережитого напряжения.

Следом за ним зашмыгал носом и Борька.

— Жалко, конечно, ребята! Бесценный старик был, — серьезно ответил учитель, делая вид, что не видит их слез.

В землянку спустился Семен Бессмертный. Он поздоровался с ребятами и обратился к Лебедеву:

— Явился по вашему вызову, товарищ командир.

— Вот ребята пришли, Семен Никанорович! Подтверждают все, что нам сообщила Валерия. Я не возражаю, чтобы вы отобрали несколько человек из отряда и попытались нагнать отряд Верховского. Но, откровенно говоря, считаю, что небольшому количеству людей опасно вступать в стычку с большим и вооруженным отрядом калмыковцев. Нельзя рисковать вашей жизнью и жизнью товарищей. А дать вам большее количество людей я в настоящее время не имею права. Операция, которую мы подготавливаем, требует значительных сил. Распылять отряд невозможно.

На мрачно-угрюмом лице Бессмертного появилось необычное для него выражение замкнутости и обиды.

— Конечно, не заслужил батька мой ничем перед отрядом! Пущай, как всем опостылевший пес, на веревке болтается! — в полной запальчивости сказал он. — Я так полагал, что семейство наше…

— Семен Никанорович! — повелительно прервал его командир отряда. — Ни ваших личных, незаменимых заслуг перед отрядом, ни заслуг Никанора Ильича мы никогда не забудем. Но прошу вас убедительно — поймите, сейчас не время! Я вам не все сказал. Сегодня в отряд приедет товарищ Яницын — договариваться об окончательных сроках предстоящего нам задания. Мы ничего не добьемся погоней, на которой вы так настаиваете. В сегодняшних условиях это бесполезное лихачество, партизанщина! Подумайте хорошенько над моими словами, дорогой Семен! — задушевно продолжал Сергей Петрович, внимательно посматривая на Бессмертного. — И запомните: отец ваш не умер, а живет! Отныне он стал героем народным — воином, бесстрашно встретившим смерть от руки презренного врага, но не сдавшимся, не склонившим головы перед палачами. Над такими людьми, как Никанор Ильич, бессильна смерть…

Бессмертный долго молчал, боролся с собой. Потом мрачно согласился:

— В запале я, Сергей Петрович. Как узнал, что они с батькой моим сделали, готов был не рассуждая один за ними кинуться. Отца, двух братьев, сына они в моей семье убили. Мать в могилу тоже горе свело. Сердце рвется на части, горит! Верховский. Бандюга! Плохо я его тогда, видать, стукнул. Ожил, дьявол. Своими руками на куски разорвал бы вешателя-душегуба! На такого древнего старика руку поднял! Да неужто мы с ним не встретимся на узкой дорожке? Вы правы, товарищ командир, нельзя сейчас на это дело людей отвлекать. Разрешите уйти, Сергей Петрович?

Бессмертный вышел, но через несколько минут вернулся:

— Товарищ командир! Бабка Палага приехала! Прямо со всем скарбом…

Сергей Петрович набросил на себя полушубок. Ребята выскочили за ним следом.

На поляне стояли сани с впряженной в них сивкой-буркой вещей кауркой. Около бабки Палаги, оживленно переговариваясь, толпились партизаны. Заметив Сергея Петровича, старуха тяжело шагнула к нему:

— Принимай имущество, вещи, пищу, Сергей Петрович. Все разыскала после разбойников. Знаешь ты уж про нашу беду? Уехали они от нас утречком, я все собрала — да к вам. Бросили все, а упокойников своих с собой утортали.

— Каких покойников?