Николай Погодин - Собрание сочинений в 4 томах. Том 2

Шадрин (вздохнув). Третий год без выходу.

Ленин (остановился). Окопы оставили давно?

Вошел и встал поодаль матрос.

Шадрин. Дней десять-двенадцать, как живой выскочил.

Ленин. Плохо дело?

Шадрин. Беда.

Ленин. Во всем этом сидите на позициях?

Шадрин. Это еще хорошо.

Ленин. А у немцев как? Ничего не замечали?

Шадрин. По нашим заметкам судим, тоже не сладко им. Солдату везде не сладко.

Ленин. А какие у вас были заметки? Это очень важно.

Шадрин. Кофием таким… знаете? Цикорием пахнет… Пленного приведут… не тот стал немец.

Ленин. Не тот? Устал немец?

Шадрин. Что и говорить.

Ленин. Пойдет с нами на мировую?

Шадрин. За это не скажу… то ись по солдату ежели судить, по их боям — всем осточертела война, но ведь у них царь.

Ленин. Наши генералы тоже мира не хотят.

Шадрин. Это правда.

Ленин. Как же быть?

Шадрин. Этого я сказать не могу.

Ленин. А если Советская власть скажет солдатам: берите дело мира в свои руки… Вы, например, возьмете руку Советской власти?

Шадрин. Дорогой товарищ… пусть только скажет это Советская власть.

Ленин. Не оробеете?

Шадрин. Кто? Я?

Ленин. Хоть вы… Возьмите себя, теперь приходится каждому солдату за судьбу всей России отвечать.

Шадрин. Страшновато, не спорю.

Ленин. Вы женаты?

Шадрин. Женат.

Ленин. Дети остались?

Шадрин. Трое.

Ленин. Земли много?

Шадрин. Где там…

Ленин. Лошадь есть?

Шадрин. Цела.

Ленин. Корова?

Шадрин. Пала. (Стоит в грустной задумчивости.)

Ленин (вскинув голову, легко дотронулся до ремня винтовки Шадрина) . А винтовку бросать нельзя! Как, нельзя?

Шадрин. Боязно бросать, товарищ, не могу ее бросить.

Ленин. Керенский идет на нас с оружием.

Шадрин. Слышу теперь.

Ленин. Каледин [11] Каледин А. М. (1861–1918) — генерал царской армии, атаман донского казачества, возглавлявший контрреволюционные силы на Дону. После разгрома калединщины в феврале 1918 года застрелился. на Дону подымает казаков.

Шадрин. Ежели они первые подымутся на народ, то что же…

Ленин. Опять война? Солдат ведь устал?

Шадрин. За что и как воевать… За Дарданеллы воевать никто не будет.

Ленин. Советская власть чужих земель захватывать не собирается, но если царские генералы захотят посадить в России помещиков и капиталистов, то… Как вы думаете? Вы сами как думаете?

Шадрин. Тогда пойдем воевать.

Ленин. Воевать надо сегодня… сейчас…

Шадрин. Тогда пойдем воевать сейчас… (Пауза). Вы, может, мне не верите, уважаемый? За себя я вам от чистого сердца говорю.

Ленин (за руку прощается с Шадриным). До свидания, товарищ, извините, что я вас задержал.

Шадрин. Что вы… какое там…

Ленин. А чаю вы достанете наверху… вот там, по лестнице, у нас столовка. (Уходит в те самые двери, что раскрывал Шадрин.)

Шадрин. Вот ведь какие люди бывают… а? (Увидел матроса). Браток, ты меня не бойся… я с фронта… я свой.

Матрос. А я тебя не боюсь.

Шадрин. Скажи, с кем я разговаривал? Кто это такой?

Матрос. Кто? Ленин.

Шадрин (его качнуло). Что же мне никто раньше не сказал… Ведь я бы ему… Я бы ему все поведал…

Матрос. А ты ему все и сказал.

Шадрин. Молчи, матрос. (Бросил чайник.) Какой теперь чай… Пойду солдатам скажу — я сейчас разговаривал с Лениным. Воевать надо сегодня, сейчас!

Смольный. Комната первого рабочего аппарата военного штаба. В штабе рядом идет совещание. У дверей два красногвардейца с винтовками — часовые, связисты, студент— молодой человек в солдатской шинели. Никанор— питерский рабочий лет сорока, бывший прапорщик, матрос Володя, который работает на пишущей машинке, сейчас он говорит по телефону. Военный.

Володя. Слушай, связь, говорят из штаба Смольного. Слушай, связь, я спрашиваю у вас: командующий фронтом откуда-нибудь провода не просил?.. Чего же ты молчишь, голова?! (Докладывает.) Командующий сию минуту разговаривал с Центральным Комитетом. Приказывай, товарищ Никанор.

Никанор. Откуда?

Володя (по телефону). Откуда говорил товарищ командующий фронтом?.. (Докладывает.) С точки военного коменданта Царскосельского вокзала. Приказывай, товарищ Никанор.

Никанор. Соображай самостоятельно, товарищ. Володя. Есть соображать самостоятельно. (По телефону.) Соедините меня с точкой военного коменданта в Царском Селе… Военная комендатура в Царском Селе?.. Есть военная комендатура. Говорит штаб Смольного. Командующий фронтом у вас?.. Выехал на автомобиле… По направлению… (Докладывает.) Выехал на автомобиле в сопровождении двух матросов по направлению противника.

Прапорщик. Когда будет обратно, товарищ командующий фронтом сказал?

Володя. Нет, товарищ командующий фронтом с ними на данную тему не говорил.

Прапорщик. Пойду доложу. (Уходит в комнату рядом.)

Никанор (Володе). Связывайся с Царскосельским Советом. Почему они молчат?

Володя. Сейчас я их добьюсь. (По телефону.) Связь… давай Совет в Царском. Шевелитесь… Связь…

Входит группа солдат и рабочих, нагруженных литературой и газетами, некоторые вооружены.

Рабочий-агитатор. Мы агитаторы, нас послали на фронт.

Никанор. Счастливого пути, товарищи агитаторы.

Рабочий-агитатор. Но ты нам дай средства передвижения, а потом — счастливого пути. Нам требуется только один грузовой автомобиль.

Входит красногвардеец.

Красногвардеец. Здесь товарищ Свердлов и товарищ Дзержинский? Мне нужно передать пакеты от комиссара Государственного банка.

Никанор. Давайте, я передам.

Красногвардеец. Мне приказано передать лично.

Никанор. Получите личную расписку. Студент, отнеси, пожалуйста.

Студентуходит.

(Володе). Ну, что у тебя?

Володя (по телефону). Сейчас… Эй вы, Совет… почему молчите? С вами говорят из штаба Смольного… Прошу без паники, товарищ… спокойно, по порядку… Вот это другое дело… А это точно?.. Понимаю… Доложим. (Докладывает.) Много говорить, товарищ Никанор, не приходится. По точным данным, казачьи разъезды сейчас были на окраинах Царского Села. (По телефону.) Доложим… Товарищ Ленин здесь. Извините, я ваш быстрый разговор принял за панику. (Кладет трубку.)