Константин Лебедев - Дни испытаний
- Название:Дни испытаний
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Татгосиздат
- Год:1952
- Город:Казань
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Лебедев - Дни испытаний краткое содержание
Уважаемые читатели, искренне надеемся, что книга "Дни испытаний" Лебедев Константин Васильевич окажется не похожей ни на одну из уже прочитанных Вами в данном жанре. Написано настолько увлекательно и живо, что все картины и протагонисты запоминаются на долго и даже спустя довольно долгое время, моментально вспоминаются. Обильное количество метафор, которые повсеместно использованы в тексте, сделали сюжет живым и сочным. При помощи ускользающих намеков, предположений, неоконченных фраз, чувствуется стремление подвести читателя к финалу, чтобы он был естественным, желанным. Попытки найти ответ откуда в людях та или иная черта, отчего человек поступает так или иначе, частично затронуты, частично раскрыты. Легкий и утонченный юмор подается в умеренных дозах, позволяя немного передохнуть и расслабиться от основного потока информации. Произведение, благодаря мастерскому перу автора, наполнено тонкими и живыми психологическими портретами. Одну из важнейших ролей в описании окружающего мира играет цвет, он ощутимо изменяется во время смены сюжетов. Гармоничное взаимодополнение конфликтных эпизодов с внешней окружающей реальностью, лишний раз подтверждают талант и мастерство литературного гения. С невероятным волнением воспринимается написанное! — Каждый шаг, каждый нюанс подсказан, но при этом удивляет. По мере приближения к исходу, важным становится более великое и красивое, ловко спрятанное, нежели то, что казалось на первый взгляд. "Дни испытаний" Лебедев Константин Васильевич читать бесплатно онлайн невозможно без переживания чувства любви, признательности и благодарности.
Дни испытаний - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Вы не пойдете дальше? — спросил он.
— Я пойду с вами на станцию, — ответила она, намеренно не замечая его протянутой руки.
Вместе они пошли по улице. Борис еще не мог двигаться быстро. Он шел, прихрамывая, опираясь на трость, и испытывал особое чувство радости, ощущая под своими собственными ногами ровную асфальтированную поверхность. Все ему казалось новым и волнующим. Он с удовольствием читал вывески магазинов, провожал глазами обгонявших его прохожих и смотрел, как по широкой прямой улице, шурша резиной, проносились приземистые длинные автомобили.
Свернув за угол, они подошли к трамвайной остановке.
— Нам туда? — спросил Борис, указывая в ту сторону, где, по его мнению, должен был находиться вокзал.
— Да, — кивнула Тамара. — А разве вы не были здесь никогда прежде?
— Мальчишкой, кажется, приезжал. Но это было давно. Правда, перед самой войной мы должны были ехать сюда на гастроли. Однако события развернулись слишком быстро: поездка расстроилась.
Вскоре подошел трамвай. Борис самостоятельно поднялся на подножку и вошел в вагон. Пожилая женщина, обращаясь к девочке, сидевшей в кресле, возле которого он остановился, наставительно сказала ей:
— Ниночка, разве ты не видишь? Уступи место дяде–инвалиду.
Борис невольно оглянулся и, не заметив кроме себя никого еще, похожего на инвалида, понял, что женщина заботится именно о нем. Улыбнувшись, он остановил слезавшую со своего кресла Ниночку и погладил ее по голове:
— Сиди, Ниночка, сиди. Мама ошибается. Я не инвалид и быть им не собираюсь. Мне не нужно уступать места.
Девочка обрадованно снова влезла на кресло и высунулась в окно. Ветер подхватил ленточки ее банта, и они затрепыхались в воздухе. Вскоре она, что–то вспомнив, подняла кверху лицо и пояснила:
— Это не мамочка. Моя мамочка на лаботе. Это бабуска. Мы с бабуской везем мамочке завтлак.
— Очень хорошо, — похвалил ее Борис и рассмеялся.
Когда они приехали на вокзал, уже начиналась посадка. Публика широким потоком устремилась на перрон, и люди, выходя, торопливо бежали в поисках своих вагонов. Вагон, номер которого стоял на билете, оказался в самом начале состава, и Борису с Тамарой пришлось пройти всю платформу, чтобы до него добраться.
— Ну, Тамара, кажется, теперь–то я скоро уеду, — сказал Ростовцев, берясь за железные поручни. — Нам остается пожелать друг другу всего самого хорошего. Будем продолжать наше знакомство в письмах. Простите меня за этот вопрос, но я должен, наконец, узнать вашу фамилию. Как это ни странно, но до сих пор я ее не знаю. Вы всегда были для меня просто Тамарой… — Борис вынул записную книжку и продолжал: — Итак, диктуйте ваш полный адрес, а потом я продиктую вам свой.
Тамара стояла возле него и, не отвечая, смотрела куда–то в сторону. Лицо ее было сосредоточено, и казалось, что она решает в уме какую–то сложную задачу. Потом она неожиданно улыбнулась и спросила:
— Вы что–то сказали? Простите, я не расслышала…
— Мне нужен ваш адрес, — повторил Борис. — Я хочу записать его.
— Ах, да… Адрес… Но вы его знаете. Пишите на госпиталь.
— А фамилию? Вашу фамилию?..
— Фамилию? — переспросила снова Тамара, и в ее лучистых темных глазах появилась нежность. — И фамилию мою вы знаете… Пусть я буду для вас Тамарой… — она остановилась, подумала еще и тихо прошептала: — Тамарой Ростовцевой.
— Как? — не понял ее Борис, думая, что она оговорилась.
— Ростовцевой, — повторила она. — Разве это не понятно?
Борису показалось, что надвигающиеся сумерки куда–то исчезли.
— Значит, вы, наконец, решили? — воскликнул он, чувствуя, как кровь приливает к его лицу, и оно начинает гореть.
— Да, я, наконец, решила, — кивнула она в ответ. — Я решила, что нет смысла откладывать для писем того, что можно сказать сейчас.
— И это вполне искренне? От чистого сердца?
— Да, — снова кивнула Тамара, смущаясь от его радостного взгляда. — Вполне искренно!..
Вот такой улыбающейся и смущенной, ласковой и доброй видел он ее перед собой, когда через полчаса, пролетевших, как одно мгновение, она стояла на платформе и махала ему рукой в знак большой настоящей дружбы, в знак того, что они расстаются ненадолго. Поезд увеличивал скорость, мелькнули последние стрелки, высунувшиеся из окон пассажиры давно заслоняли от него перрон, а образ ее все стоял перед ним, и ему казалось, что он все еще видит ее улыбку и слышит ее задушевные слова. Ему захотелось петь, ему захотелось сказать всем, что жить — хорошо, что жить — интересно, и что жизнь, как бы временами она ни была трудна, — очень замечательная и чудесная вещь. В его сознании зародился мощный красочный мотив, и зазвучал он вполне отчетливо и ясно. Он понял, что это его собственная тема, что это — начало его новой музыки. Он вынул блокнот и, торопясь, начертил пять поспешных неровных линеек…
А Тамара, переждав, пока последний вагон скрылся из глаз, повернулась и с улыбкой пошла назад по краю опустевшей платформы. У самого ее конца она заметила невысокого пожилого человека в поношенной гимнастерке и зеленой полувоенной фуражке. Он стоял к ней в профиль, и ей было видно, как, приподняв очки, он вытирал глаза большим белым платком. Вглядевшись в его лицо с седой бородкой, она с удивлением заметила, что это был доктор Воронов. Поровнявшись, она назвала его имя.
Иван Иванович отнял платок от лица и обернулся в ее сторону. Увидев ее, он почему–то растерялся, сохраняя ту позу, в которой она его застала. Потом быстро снял с носа очки и трясущимися руками стал их протирать.
— Запылились… стеклышки запылились, — объяснял он прерывающимся голосом, словно боясь, чтобы она не подумала что–нибудь другое: — Я их… протираю… Вы идите, — попросил он неожиданно. — Я потом вас… того… догоню…
Тамара медленно прошла мимо. Через несколько шагов он, действительно, догнал ее, и они пошли вместе.
— Вы кого–нибудь провожали, дорогуша? — спросил он уже спокойнее.
— Да… Знакомого, — ответила она.
— Вот и я… провожал. Доктора вашего провожал. Он ведь тоже сегодня уехал… — Воронов помолчал и добавил, глядя себе под ноги: — Мы с ним видели вас.
Тамара, слегка покраснев, ничего не ответила. Иван Иванович тоже шагал молча. Лишь когда они вышли за пределы вокзала, он заговорил снова:
— Вот, знаете, уехал он, ваш доктор, то–есть. Уехал, а я… я привязался к нему и… и полюбил даже. Именно полюбил… Ну, а вы? — неожиданно спросил он.
— Что — я?
— Вы почему его не полюбили?
Тамара задумчиво взглянула на старика.
— Вы же знаете, Иван Иванович, что… что двоих любить невозможно.
— Да, конечно, — кивнул он, соглашаясь. — Невозможно… Это… это верно… — Он достал из кармана опять свой большой платок и, запинаясь, попросил: — Вы идите… вперед. А у меня… в глаз… что–то… попало. Уж простите старика…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: