Николай Погодин - Собрание сочинений в 4 томах. Том 3

Ларисов. Ты разболтала? Они меня знают?

Саня. Не бойся, никого они не знают. Вообще против., Но я плевала. Эдик, не мотайся, посиди рядом, шепни мне что-нибудь. Будь как прежде.

Ларисов. Ты мой ангел.

Саня. Продолжай. Только не надо про атомную бомбу. Действует на психику.

Ларисов. Ты мой ангел.

Саня. Найди другое… ты умеешь.

Ларисов. «Выпьем, бедная подружка бедной юности моей»?

Саня. Не бедная, а добрая подружка. Сказала — нет, значит, нет.

Ларисов. Саня, ты действительно мой ангел.

Саня. Эдик, это уж слишком. Ты же не одноклеточный.

Ларисов (как бы невзначай) . Саня, я придумал трюк. Грандиозно. Я подыскал новую компанию. Там ты будешь называться моей сестрой.

Саня. Пожалуйста. Пусть сестра.

Ларисов. Ты согласна?! Вот умница. (Весьма доволен.)

Саня. Что тут умного? А зачем тебе?

Ларисов. Тот дом, в который я тебя поведу… мне неудобно туда являться с девушкой. Сестра — другое дело. Грандиозный дом. Кормят… с ума сойдешь.

Саня (безразлично) . Мы с Зинкой на единственной стипендии. Кое-что перепадает от матери… живем!

Ларисов. Итак, ты моя сестра. На днях я тебе звоню.

Саня. Как, уходишь?

В прихожей появляется Зина.

Ларисов. Надо, детка. Волка ноги кормят. На днях позвоню. Получишь грандиозное удовольствие.

Зина (из прихожей) . Саня, можно? Или ты не одна?

Саня. Одна… одна.

Ларисов (мечется) . Куда же деться? Я за окно.

Саня. Не упади.

Ларисов (на окне) . Ты ее вытури. (Вышел за окно и окно за собой закрыл.)

Зина (входит) . Мне показалось, что у тебя он… одноклеточный. Окно прикрой, а то немилосердно дует.

Саня. Ты же любишь.

Зина. А сегодня мне не нравится. Прикрой. А теперь мы растянемся, отдохнем после трудов праведных.

Саня. Зиночка, ты в буфет не сбегаешь? Я не обедала.

Зина. С какой стати. Ты тут валялась, а я трудилась. Ступай сама. (Несколько громче, чем обычно.) Ларисов… он — обжора?

Саня. Пусть он тебя не волнует.

Зина. Он похож на голодного индюка.

Саня. Хочешь отравить отношения? Ничего не выйдет.

Зина. Выйдет… отравлю. Помнишь, я с ним танцевала в ресторане?

Саня молчит.

Я тогда тебе не сказала, потому что было рано… Он мне тоже шепнул на ухо, что хочет быть моим капризом.

Саня (с нетерпением) . Знаю. Он пошляк. Что делать?

Зина. Негодяй. Тут уж ничто не поможет. Это характер.

Саня (чуть не плача) . Ах, замолчи… Он ничего плохого мне не сделал.

Зина. Сделает. Ты же не нужна ему. Ему нужна дочь генерала…

Саня (перебивает) . Совершенно забыла. Тебя вызывают в деканат.

Зина. Опоздала. Вызывали вчера. Я была в деканате. Когда ты с ним встретишься, то непременно сразу глянь ему в глаза. Постарайся уловить его глаза, пока он сам с собой.

Саня. Какие же у него глаза?

Зина. Как у совы.

Саня. Но ты можешь куда-нибудь пойти?

Зина. Нет, у совы живее. Я видала.

Саня. Ты можешь выйти, наконец?!

Зина. А зачем? Мне так приятно с тобой делиться мыслями. Разве что придет твой Спиридон… прости, забыла… Эдуард! Тогда я уйду, потому что «оружия ищет рука». А сейчас я хочу лежать и бодрствовать до вечера. Если тебе очень скучно, то я могу рассказать «Сагу о Форсайтах» [26] «Сага о Форсайтах» — цикл романов известного английского писателя Д. Голсуорси (1867–1933), посвященных жизни английской буржуазии. .

Саня. Я читала «Сагу о Форсайтах».

Окно со звоном открывается. Застывший и страдающий Ларисовспускается на пол.

Зина. Это кто? Вы, Эдуард Ларисов? Вы, как Подколесин [27] Подколесин — герой комедии Н. В. Гоголя «Женитьба». . Но тот ведь был на первом этаже, вы на двадцать пятом.

Саня. Зина, ты знала, это низко.

Ларисовнезаметно уходит.

Зина. Почему же низко? Ты развешиваешь своих поклонников по карнизам, как тряпки, а мне нельзя пошутить. А где же он есть? Исчез и рта не раскрыл. Даже забыл шляпенку. Вот какая встреча. Если бы он пришел к тебе без всяких умыслов, то чего бы прятаться от меня? Он меня терпеть не может, потому что у меня ко всем его приемам есть ключ. Хочется сказать тебе по- нашему, по-деревенски, Санечка, — это навоз.

Саня (вдруг заплакала) . Что мне делать, Зина?.. Жить не хочется… а его люблю… знаю, что навоз… люблю.

Зина. Не любишь ты его. Он подвернулся вовремя под дурную полосу. Ты больна.

Саня. Нет, он чудный… ты не знаешь. И ничего я больше не хочу. И надоели мне эти стены… этот мир.

Зина. Не мучь хоть меня… это самое (плачет) было у меня самой. Лишь был он не пижон столичный, а просто бандит. И я любила… Как!.. Противно вспомнить.

Саня (сквозь слезы) . Он не бандит… он очень хороший.

Зина (успокаивая Саню) . Очень, очень.

Саня. Чудный… веришь?

Зина. Верю, чудный, спи.

Саня. Не хочу я спать. Я хочу, чтоб ты перестала меня точить.

Зина. Я перестала, не точу. Он хороший, чудный… другого такого нет на свете… не будет никогда.

Затемнение

В блоке Каплина. Днем. Каплиннад книгами. Потом Вавка.

Вавка (до неестественности ласково) . Иван, ау…

Каплин. Кто? Вава? У меня бывает множество людей, но ты — никогда.

Вавка. Ты что, Иван, читаешь? Бернал. «История науки и жизни общества». Какая солидная книга! Интересно?

Каплин. Очень умный дядя.

Вавка (лепечет) . Объясни мне, что такое быть умным.

Каплин. Как это объяснить тебе, Вавочка? Где-то я читал, что люди делятся на три категории. Одни понимают все сами. Это самые умные люди. Вторые понимают, когда им говорят другие. Это тоже умные люди. А третьи сами ничего понять не могут и не понимают, когда им говорят другие. Это дураки.

Вавка (вздох) . Да. Зачем тебе столько книг по истории? (Испугалась.) Разве нам предстоит и это проходить?

Каплин (смеющиеся глаза) . Нет, Вавочка, мы проходить это не будем.

Вавка. И как ты успеваешь все это читать! А курс?

Каплин. За курс можно сдать всегда.

Вавка. Везет же людям. Ты счастливый. И читаешь по-английски.

Каплин. Надо.