Николай Погодин - Собрание сочинений в 4 томах. Том 3

Салазкин. Егор прав… я порю не то. Увы, я физик, а не лирик.

Саня. Какая глупость, Женька. Физик — это профессия, а лирик — это характер. Физики люди. Не надо из себя вымучивать что-то. Курчатов [42] Курчатов И. В. (1903–1960) — советский физик, академик; член Президиума Академии наук СССР. был очаровательнейшим человеком… Не знаю — лирик? Нет? Но человек. А Эйнштейн? Ты читал?

Салазкин (уныло). Читал.

Саня. Не мне исправлять тебя. Мне самой исправляться надо.

Салазкин. Саня, я действительно не могу тебя забыть.

Саня. А я тебя.

Салазкин. Смеешься. Неуместно. Оскорбительно.

Саня. Да, я не могу забыть, как ты меня разочаровал… Но не будем повторяться.

Салазкин. Скажи.

Саня. Говорила, а ты не понимал. Ты странный человек, Салазкин. А они ради чего стараются?

Салазкин. Они-то?.. Мещане. А мещане любят порядок. Посему я живу, как Диоген, и жить, как они, не желаю.

Саня. Прости, мой ненаглядный, ты урод. А Укропова не трогай. Не такой уж он мещанин, как ты думаешь.

Входят Фисаи Укропов.

Укропов. Чую, Укропова критикуете. Вот, Фиса, как соберутся вместе, так и начинают Укропова критиковать. Собой бы занимались. Фиса тоже говорит…

Саня. А что говорит Фиса?

Фиса. Я говорю то же, что Егор.

Салазкин. А Егор говорит то же, что говорит Фиса.

Фиса. Женя, вы уж меня не трогайте. Я к вам отношусь исключительно.

Салазкин. Исключительно дружелюбно или исключительно враждебно?

Фиса. Конечно, дружелюбно.

Салазкин. Не верю. Я неприятный тип.

Фиса. Женя, но почему?

Салазкин. Укропов устроил меня в институт, а я его критикую. Я слишком много говорю, а Укропов не любит, когда другие говорят. Он любит, когда он сам говорит.

Фиса. Не понимаю, Егор, как ты терпишь.

Салазкин. Вот видите, Фиса. Ко мне нельзя относиться дружелюбно.

Укропов. Он рос вне коллектива… все годы где-то сидел один. И вырос гнилым интеллигентом.

Салазкин. Не плачь, Егор, я догоню самостоятельно.

Укропов. А что? И правда. Мы тебя терпим за твои задатки. Ты мог бы вырасти в Курчатова, но ты не вырастешь. Саня, ты одна еще можешь спасти его…

Саня. Егор, я не хочу спасать Салазкина. И никакой он не интеллигент. Не гнилой, недоброкачественный. Интеллигенты — это люди! Пушкин был интеллигент. И в наше время. У нас… Главный конструктор космических машин… вот это интеллигент! А Женька что такое? Живому мыслящему существу с ним невозможно рядом жить. Он не ходит в театр, ничего не читает, кроме специальной литературы. Люди для него агрегаты с различными системами. Любовь — контакт при подходящих омических сопротивлениях. Влюбиться — значит подключиться. Отношения между людьми — это процессы обратной связи. Не правда, Женя?

Салазкин. Правда… только не совсем точно.

Саня. И вот вам агрегат. Человек, лишенный эмоций и эстетики. Ему вполне удобно, потому что он просто эгоист и страшно темный человек во всем, что не касается его специальности.

Фиса. Женя, почему вы не протестуете? Как можно улыбаться?

Салазкин. Вот в чем причина… А я не понимал. Теперь дошло.

Саня. Дошло. Прекрасно.

Салазкин. Неужели я произвожу такое отвратительное впечатление?

Укропов. Не удивляйся, Женя, производишь.

Салазкин. Саня, ты серьезно говорила?

Саня. Слишком серьезно.

Фиса. У нее слезы стояли в горле. Сам ты агрегат чугунный.

Салазкин. Это поразительно.

Входят Вавочкаи Томаз.

Вавочка. Привет и прочее, мы все слыхали, Женька, ты урод. Как можно не любить искусства!

Укропов. Искусство — ладно. Оно обойдется без любви Салазкина. Но Саню он же любит. Он же…

Саня. А ты думаешь, что я без любви Салазкина не обойдусь?

Укропов. Вы ведете себя неправильно и, я даже сказал бы, зверски. Надо по-доброму.

Вавочка. А я в восторге от Сани с Женькой. Не получилось — и чудно. Хуже, когда потом не получается.

Салазкин. Это поразительно.

Вавочка. Томазу этот разговор не нравится.

Саня. Что Томаз! Мы знаем его характер… Но даже Каплин… Ваня… Женщине у нас все еще приходится бороться за свои права. Партия, общество, законы на ее стороне, и все равно…

Укропов. Пережитки…

Вавочка. Пережитки — это жизнь, а не слова. Я в восторге от Сани. Как мы поторопились… Я и Зина… (В порыве). Если бы удалось выразить все это!

Томаз. Что? Кому? Как выразить?

Вавочка. Никому… вообще. Я говорю о нашем искусстве.

Томаз. Почему тебя это волнует?

Вавочка. Потому что я не урод, как Женька, и люблю искусство.

Саня. Что с тобой, Вавка? Ты изменилась…

Вавочка. Внешне или внутренне?

Саня. Внутренне.

Вавочка. Поглупела или поумнела?

Саня. Какой-то второй план… Факт. Будто скрываешь что-то.

Томаз. Скрывает… главным образом от мужа.

Вавочка. Не скрипи зубами. Не боюсь.

Томаз. Я еще не скрипел.

Укропов (без надежды). Я верю, что Салазкин переменится. Салазкин, ты должен перемениться. Дай слово.

Саня. В чем?.. Ты чудак. Женя никогда не переменится.

Вавочка( Томазу ). Это не ты. Ты даешь клятвы… а потом… Но я здесь торжественно заявляю: если я буду зарезанной, то это сделает Томаз.

Саня. Любите вы друг друга, детки… и, кажется, останетесь детками до гробовой доски. Есть неохота, жарко. Томаз, мы станцуем? Сто лет с тобой не танцевала.

Томаз. С тобой… Спрашиваешь!

Заводят музыку. Начинают танцевать.

Саня. Народ, я будущей весной еду за границу. Намечена поездка научных работников. Меня включили тоже.

Вавочка. Счастливая… мир повидать… Меня никогда не пошлют за границу.

Салазкин. Укропов, сними с меня свой галстук… он свою роль отыграл.

Укропов. Потерпи. А ты, Веткина, много о себе понимаешь. За границу едет… Ну и что особенного? Преданней Жени ты никого на свете не найдешь.

Саня. Я вообще никого не ищу…

Фиса. Смотрю — не понимаю. Какие-то вы верченые.

Вавочка. Фиса, у меня есть папа, генерал… но довольно остроумный. Он говорит, что мы живем, как разведчики на фронте. Разведчики — герои, но лавры победы достаются не им. Так и мы. Женя, давай раз в жизни потанцуем. Ты одет, как царь.