Николай Погодин - Собрание сочинений в 4 томах. Том 3

Входит студент.

Сэр…

Студент. Да.

Меллинген. Простите за беспокойство…

Студент. Пожалуйста, я не занят…

Меллинген. Не знаете ли вы, в каком из этих коттеджей поселился приехавший из Европы Альберт Эйнштейн?

Студент. Эйнштейн… А кто он такой?

Меллинген. Как вам сказать… Вы не видели последних номеров газет?

Студент. Я газет не читаю… У меня много других занятий.

Меллинген. Но тогда мне просто интересно, с кем я имею удовольствие беседовать?

Студент. Я студент богословского факультета.

Меллинген. И вы ничего не слыхали о таком ученом, как Альберт Эйнштейн?

Студент. Может быть, и слыхал, но забыл…

Меллинген. Плохо, сударь… Я, конечно, не имею права делать вам замечаний, но думаю, что сам господь бог будет вами недоволен.

Студент. Чтобы говорить о господе боге, надо иметь элементарное представление о нем.

Меллинген. Виноват, сэр.

Студент. Так-то… (Уходит.)

Меллинген. Нет, это был не человек… Это мистика.

Входит Чезаре.

Чезаре. Друг, чего вы хотите от этих святых?.. Может быть, он неделю не ел мяса. Вы хотите увидеть Эйнштейна. Я тоже.

Меллинген. И вы тоже не можете найти его дом?

Чезаре. Это проще всего. Вот этот дом и есть его дом.

Меллинген. Дорогой мой, вы же меня выручили.

Чезаре. Выручил… но что из этого? Я обошел дом вокруг ровно пятьдесят раз. Обойти его можно за минуту. Значит, я здесь хожу около часу. Там, с южной стороны, на втором этаже есть окно от потолка до пола, точнее сказать, сплошное стекло… И там дубы или что-то в этом роде вокруг газона… Я плохо разбираюсь в зелени. Но не в этом дело… Я спускался вниз по лужайке и мог видеть его за этой стеклянной стеной и понял, что там его кабинет… Он сидел откинувшись в старом кресле и дымил трубкой… И можете себе представить такую странную вещь… У него нет письменного стола, какой должен быть у профессора.

Меллинген. А что же там есть?

Чезаре. Понятия не имею… Какая-то старинная вещь на точеных ножках, которые стоят не прямо, а вот так… (Показал.) Иногда он с крышки этого стола брал какие-то бумажки, смотрел на них и клал обратно. Лампа светила справа, и мне хорошо было видно, как он вопросительно поднимает брови и зачем-то накручивает волосы на виске на указательный палец правой руки.

Меллинген. Я чувствую, что вы поэт, но все-таки подсматривать…

Чезаре. Не мог! Вы слышите… не мог… Из Нью-Йорка в третий раз я езжу в этот город. У меня нет машины… Хотя я и умею править. Я не поэт…

Меллинген. Это дела не меняет.

Чезаре. И каждый раз — провал.

Меллинген. У вас есть причина видеть Альберта Эйнштейна?

Чезаре. Никакой…

Меллинген. Понятно… Значит, больше чем причина.

Чезаре. А у вас?

Меллинген. Я хотел доставить себе удовольствие лично пригласить его к себе на прием… но без карты запутался на этих дорогах, заехал черт знает куда и, как видите, опоздал.

Чезаре. Вам хорошо, вы можете пригласить его на прием, а я не могу. Я что?.. Скрипач из джаза… Чезаре… А вы… простите… С кем имею счастье познакомиться?

Меллинген. Меллинген…

Чезаре. Как?.. Меллинген… Тот?

Меллинген. Если вы имеете в виду меня, то тот.

Чезаре. Ого… С вами шутить нельзя.

Меллинген. Наоборот. Я люблю шутку.

Чезаре. Я же в том смысле, что вы не шуточная личность.

Меллинген. Оставим мою личность… И решим, что же нам делать. Теперь все-таки нас двое, это уже как-никак почти корпорация. Скажите, он продолжает пребывать в своем кабинете?

Чезаре. Нет… Вдруг свет погас… потом чуть осветилось окно в углу справа от нас… Там, надо думать, его спальня.

Меллинген. Да… плохо. Скоро двенадцать… Ну что ж. Пожелаем доброй ночи мистеру Эйнштейну. Я оставлю в ящике для писем свою визитную карточку, и поедем в Нью-Йорк. По дороге завернем в мой клуб и немного выпьем с горя. Вы не возражаете, мистер Чезаре?

Дверь в коттедже медленно открылась. Кто-тов дверях.

Чезаре (в порыве). Мистер Эйнштейн!..

Кто-то. Не он, не он… Он давно спит.

Чезаре. Извините…

Кто-то. Я слышу голоса. Подумал, снова репортеры.

Чезаре. Нет-нет, мы не репортеры.

Кто-то. Послушайте, ребята, никто из вас не курит трубки?

Чезаре. Нет… А что случилось?

Кто-то. Несчастье… кончился табак.

Чезаре. У мистера Эйнштейна?

Кто-то. Да. У него.

Чезаре. Но он же спит.

Кто-то. У него бессонница… и, как назло, вышел табак.

Меллингенудаляется. Зашуршала машина.

Чезаре. Сейчас будет табак. Отличный.

Кто-то. Тронут. Благодарю. Я подожду.

Чезаре. Вы дворецкий?

Кто-то. Я?.. Нет. Увы. Один только раз в жизни я видел дворецкого. Это было в Англии. У лорда. Монумент! Я только гость в этом доме.

Чезаре. Какое горе… так и не довелось увидеть мистера Эйнштейна. Мне так хотелось с ним потолковать о жизни…

Кто-то. Но он лишь физик… При том теперь как будто полночь.

Чезаре. Да… понимаю.

Кто-то. А тот, что уехал, он тоже хотел потолковать о жизни?

Чезаре. Нет. Он видный житель Нью-Йорка… Может, слыхали? Дизи Меллинген… большое банковское дело. Мистер Меллинген приехал пригласить Эйнштейна на прием, который он устраивает в его честь. Но у него что-то случилось по дороге, и он опоздал… Он хочет оставить свою визитную карточку. Скажите мне, какой он…

Кто-то. Кто?

Чезаре. Эйнштейн…

Кто-то. Человек, я полагаю, как все… Курит трубку и сейчас страдает от своей забывчивости.

Чезаре. Табак у него будет. А это правда, будто он любит скрипку?

Кто-то. Любит.

Чезаре. И хорошо играет?

Кто-то. Так себе…

Чезаре. Я сам скрипач… играл в оркестре… сейчас работаю в солидном джазе… Рентабельно… Передайте мистеру Эйнштейну, что я мечтаю сыграть вместе с ним… Мы можем скрыться в храм… Я знаю старинный храм… Нигде не найдете такой акустики. Мы будем с ним играть, как кинонегры… Они запираются в каком-нибудь уединенном клубе и всю ночь играют только для себя… Этого никто не должен слышать. Там они играют, как святые. Я не могу устроить прием в честь великого человека, но этот подарок я ему сделаю. Скажите ему, что он останется доволен.