Борис Изюмский - Путь к себе. Отчим.

Паренек приподнял левое плечо, неуверенно пробормотал:

— Разобрался. — Отодвинул волосы с уха, переключил у себя на столе тумблер.

Ответ, видно, пошел к столу преподавателя, а рядом с Семеном Семеновичем, как и на других столах загорелась радиолампа с цифровым индексом и выставленной оценкой.

Желтоволосый почесал затылок:

— Неверно ответил. — И, словно оправдываясь перед Поздняевым, добавил: — Аппаратура неточная.

«Ну, ну, неточная, — хитро поглядел на него Поздняев, — небось, у Гриши точная».

А преподаватель продолжал дирижировать группой:

— Подумайте…

— Порассуждайте…

— Давайте вместе сформулируем вывод…

— Советую вам сначала разобраться в схеме.

Говорит он на равных, но, пожалуй, немного суховато, отгороженно, что ли.

— Неясности есть?

Главные выводы предлагает записать.

Лица у ребят сосредоточенны, головы — каштановые, светлые, темные — склонились над столами.

«Пожалуй, нагрузку этим головам здесь дают побольше, чем в обычной школе, — прикидывает Поздняев. — А все же мой Гриша самый волосатый, — с огорчением отмечает он. — Сколько я дома воевал, чтобы подстригся, так нет…»

Но, заметив еще двух-трех гривастых, Поздняев успокоил себя: «Главное, чтобы в голове было». И даже остался доволен такой своей терпимостью.

В юности, работая на заводе чернорабочим, Семен Поздняев вечерами бегал на курсы чертежников-конструкторов. Там преподавали технологию металлов, сопромат, детали машин. Позже, когда он стал токарем высокого класса, все это очень пригодилось.

Но, батюшки! На каком уровне преподавали им тогда на курсах!..

По всему видно, что техническая революция вошла в это училище не на цыпочках, пугливо озираясь, а полновластной хозяйкой.

Семен Семенович протер очки и теперь стал разглядывать учащихся обстоятельно.

Рядом с Гришей сидит паренек с крутым затылком. А позади — русый, в профиль похожий на Петровича из старого фильма «Цирк»: высокий чистый лоб, прямой нос, высокая шея. Преподаватель назвал его Дроботом.

Были здесь и модники, видно, не признававшие форму, а может быть, еще не получившие ее: и пиджаках с широкими планками сзади, похожими на усеченную пирамиду с двумя пуговицами; в куртках, с воротничками, выпущенными поверх, точь-в-точь, как у преподавателя.

К ножкам столов привалились портфели, чемоданчики разных калибров и цветов.

«Совсем взрослые», — с удивлением думал Семен Семенович, мысленно представляя, как он будет обо всем рассказывать дома жене.

Над училищем пролетел реактивный самолет, и гул его неясно пробился сквозь задребезжавшие стекла.

По небу ходили тучи глубокой осени, виднелась вдали приунывшая роща, окутанная туманом, зябли заводские корпуса. А в кабинете было тепло, уютно и чертовски интересно.

Гриша нет-нет да поглядывал через плечо, будто удостоверяясь, все ли отец примечает как следует, ничего не пропустил?

Преподаватель вызвал к доске Хлыева. Тот пошел неторопливо, всем видом своим говоря: «Зачем меня беспокоить? Напрасный труд».

У доски отмалчивался, руки складывал так, будто выходил голый из воды, голову ронял то к правому, то к левому плечу, словно она у него не держалась.

Фруктик! Воспитателям с таким не просто.

Весело, задористо прозвенел звонок. Мужской голос приказал по селектору:

— Учащийся Хлыев, зайдите ко мне.

Наверно, это его директор вызывал.

Лицо у мальчишки вытянулось. Он вышел из кабинета. Вслед за преподавателем повалили в коридор учащиеся.

Гриша подошел к отцу:

— Ну, как тебе наше ТУ? — не без гордости спросил он.

— Все в порядке, — скупо ответил отец, — я тебе пирог привез и варенье. Мама прислала.

— Зачем это? — стесненно сказал Гриша и покосился на Алпатова, стоящего рядом. — Познакомься — мой друг Егор.

«Ишь ты, уже и другом обзавелся», — с удовольствием оглядывая паренька с зализом каштановых волос над крутым лбом и широкими светлыми бровями на открытом лице, отметил Семен Семенович. Протянул руку:

— Приятно познакомиться. Приезжайте как-нибудь к нам в гости…

Теперь можно и жену успокоить, а то она заладила: «Там его вовлекут в дурную компанию». Вот материнские страхи!

Отнеся домашние гостинцы в общежитие, Семен Семенович пошел знакомиться с мастером Голенковым.

Петр Фирсович похвалил Гришу:

— Монтажник из него получится.

На просьбу Поздняева нет-нет да писать им, родителям, как здесь идут дела, мастер ответил:

— А как же иначе?

С преподавательницей Рощиной у Семена Семеновича тоже получился хороший разговор.

— У Гриши с грамматикой нелады, — сказала она, — но мальчик он старательный, наверстает… А так, в общении с товарищами — ровен, доброжелателен…

«Ну, это он в меня пошел, — подумал отец. — Род у нас весь такой».

— Внешне Гриша вроде бы замкнут, скрытен, — продолжала учительница. — На самом же деле, отзывчивый…

— Ваша правда, — подтвердил Поздняев, — в трудную минуту не подведет. Вы ему только общественные поручения чаще давайте.

Зоя Михайловна улыбнулась:

— Постараемся…

Часов в шесть вечера Егор просматривал в общежитии серию тонких журналов в зелено-белой полосатой обложке.

Серия называлась строго: «Реферативная информация о передовом опыте» — и сразу привлекла в библиотеке внимание Алпатова.

Сколько монтажнику надо знать: разметку деталей, свойства металлов, обор узлов, гнутье труб, электросварочные, вентиляционные работы, чтение схем чертежей, технику защиты от коррозии. Да разве все перечислишь.

Антон, стоя у открытой дверцы платяного шкафа со вставленным зеркалом, спросил:

— Жор! Может, все же пойдешь в школу?

В соседней средней школе проводили вечер, и девочки принесли в комитет, комсомола училища пригласительные билеты. Дробот взял три. Гриши не было, он занимался в читальном зале.

Егор с трудом оторвался от статьи:

— Неохота. Иди сам, потом расскажешь.

Антон надел белоснежную рубашку с черным галстуком, темно-синий костюм и сразу повзрослел, стал еще стройнее. Лихо сдвинул набок фуражку с эмблемой — не то моряк, не то летчик. Жаль, нос прыщеват.

— Слава монтажнику! — бросил он Егору и скрылся, только каблуки легко простучали до длинному коридору.

…Гриша вспомнил, что Тоня — она в комитете комсомола ведала печатью — просила его написать для училищной стенгазеты статью о монтажниках. «Журналиста нашла», — нахмурился Гриша. Вырвал из тетради двойной лист и бодро начал писать: «Мы, высотники, будем монтировать заводы, гидростанции, нефтяные вышки, трубопроводные магистрали, конвейеры и поточные линии…»

Круглое лицо его вспотело.

Прочитал и все перечеркнул. Жвачка. Надо совсем по-другому. Оказывается, статьи не так-то просто писать. И вообще жить не просто.