Варткес Тевекелян - Романы. Рассказы

— Ну рассказывай: каким добрым ветром тебя пригнало к нашему берегу?

— Это все из-за тебя! — сердито буркнул Ашот.

Мурад удивился.

— Да, из-за тебя, — повторил Ашот. — Защитники нашлись! Какие-то дурацкие листовки выпустили. Как будто я просил вас об этом! Если бы не ты, то никто из нас не знал бы о моем существовании, а сейчас посмотри, какая шумиха поднялась.

— Значит, ты недоволен, что нашлись люди, которые, рискуя своей свободой, отчитали твоих обидчиков?

— Есть чему радоваться! Вот выбросили меня на улицу — ты будешь кормить меня или твои товарищи?

— Если будет нужно, то накормлю, да ты и сам тоже не калека. Лучше толком расскажи: в чем дело?

— Что туг рассказывать! Все очень просто. Вызвали меня к Крокодилу. «Идите в контору и получайте расчет», — говорит. Я его спрашиваю: «За что?» — «Мы не держим рабочих, которые связываются со всякой шантрапой. Здесь благородное учебное заведение, и нам нужны благоразумные рабочие», — отвечает он. Напрасно я ему доказывал, что ничего не знаю и ни с кем не связывался, — он твердит свое: «Получайте расчет и немедленно уходите из колледжа».

По совету Левона я пошел к директору-американцу искать защиты. Как только я зашел к нему, американец вскочил с кресла как ужаленный, ткнул меня в грудь и спрашивает: «Футболист?» Я кивнул головой: да, мол. Он просто выгнал меня. Да, могу еще добавить: в приемной я встретил Смпада; оказывается, его приняли в колледж.

— Черт с ним, со Смпадом! Я одного не понимаю: чего ты так отчаиваешься? Подумаешь, трона лишили! Поступишь в другое место — вот и все.

— Тебе легко говорить: имеешь профессию, прилично зарабатываешь, — а я что? Где еще найду я такую работу — тринадцать лир в месяц и на всем готовом? — Ашот грустно посмотрел на свои большие, сильные руки. — Или ты забыл, как мы с тобой, босые, оборванные, бегали, как ишаки, по всему Стамбулу в поисках заработка и голодными ложились спать?

— Этого больше не случится, не беспокойся. Поживи у меня до тех пор, пока найдешь себе приличное место. Моего заработка вполне хватит на двоих.

— Сидеть на твоей шее, как нищий… Нет, спасибо! — Ашот ударил кулаком по столу и крикнул: — Погоди, я им горло перегрызу!

Но тут же он снова сел, опустил голову на руки, и вдруг плечи его начали вздрагивать — Ашот плакал.

Мурад растерялся. Ему приходилось быть со своим товарищем в самых трудных обстоятельствах, но никогда еще он не видел его плачущим, и Мурад понял, что с Ашотом случилось что-то более серьезное, чем потеря работы.

Жара спала. С моря доносилась приятная прохлада, ярко-зеленые листья на деревьях вдоль набережной уже тронула желтизна. Наступала осень.

Ашот был мрачен и молчалив. Он целыми днями ходил взад и вперед по узкой комнате, мурлыча себе под нос какую-то тоскливую песню. На все вопросы Мурада он отвечал односложно: «да», «нет», — и на этом разговор обрывался.

В те краткие часы, когда Мурад бывал дома, он всячески старался расшевелить Ашота, рассказывал ему о жизни типографии, о городских новостях, но напрасно — Ашот ко всему был безучастен. Даже книги, которые Мурад приносил из библиотеки, оставались нераскрытыми.

— Где только я не побывал в эти дни — нигде для меня нет работы, все хозяева отворачиваются, словно сговорились между собой, — как-то сказал он Мураду.

— А ты не торопись, хомут на шею рано или поздно найдется.

— И все время жить на твоем иждивении? Спасибо! Благодетель какой нашелся!

— Вот это ты уже зря! — обиделся Мурад. — Мы с тобой близкие товарищи, больше даже — братья. Какие же могут быть расчеты между близкими? Ты сам знаешь, заработок у меня приличный, скоро будет еще больше: Мисак научил составлять пригласительные билеты, визитные карточки. Хоть дело это канительное, но доходное. Я так насобачился, что достаточно взглянуть на заказчика, узнать его профессию, чтобы безошибочно ему угодить. Например, для вновь начинающего врача визитные карточки нужно сделать непременно с золотым обрезом, фамилию набрать как можно крупнее, но не грубо, а, скажем, пригласительный билет по случаю бракосочетания дочери лавочника следует составлять из высокопарных фраз и сверху напечатать ангелов с венками в руках.

— Что ж, желаю тебе всяческих успехов, — равнодушно сказал Ашот и опять заходил по комнате.

Мурад ко всем поступкам Ашота старался относиться как можно снисходительнее. Он понимал, что Ашоту тяжело и в таком состоянии, в каком он находится, его легко обидеть. Мурад не удивился и тому, что Ашот вдруг стал поздно возвращаться домой, а раза два пришел даже навеселе. Чтобы не огорчать его своими расспросами, Мурад сделал вид, что не обращает внимания на его поведение. Как-то Ашот протянул Мураду деньги.

— Возьми, Мурад, на общие расходы, — сказал он, смущаясь.

— Откуда у тебя деньги?

— Продал кое-что.

— Знаешь, это уж не дело! Ты сыт, деньги на карманные расходы у тебя есть, зачем тебе понадобилось продавать одежду?

— Если не возьмешь, то завтра же уйду от тебя! — мрачно пробурчал Ашот.

Еще через несколько дней Ашот явился домой вдрызг пьяным, в испачканной одежде, без шляпы, бледный как мертвец. Мурад твердо решил утром поговорить серьезно, а если разговор не поможет и Ашот будет продолжать пить, то, может быть, им придется и расстаться. Ашот некоторое время сидел на кровати, подперев голову руками, потом повернулся к Мураду и пробормотал:

— Ты отворачиваешься от меня, презираешь меня. Я потерянный человек, пьяница…

— Ладно, Ашот, давай спать, уже поздно, поговорим утром.

— Как я могу молчать? Кому скажу о том, что жжет у меня вот здесь? — Ашот ударил себя в грудь. — Ты знаешь, я сегодня видел ее в компании студентов… И Смпад с ними. Наверное, возвращались с теннисной площадки. Увидев меня, она что-то сказала своим спутникам, а те громко захохотали… Ты понимаешь, что это такое?

Он долго плакал пьяными слезами.

Наутро они поговорили по-хорошему, и Ашот дал слово больше не пить, но вечером он не возвратился домой. Его не было и на следующий день. Мурад обеспокоился и пошел искать его. После долгих поисков он нашел Ашота в портовом кабаке. Там за мраморным столиком Ашот, грязный, с опухшими глазами, пил в компании матросов. Мурад, спрятавшись за дверью, стал наблюдать.

— Эй, Ашот! Иди к нам! Выпьем с тобой стаканчик-другой! — закричал на весь зал грузчик из-за другого столика.

— И с нами! И с нами! — раздались голоса из других компаний.

— Черт возьми! Три гола — вот это по-нашему! — не унимался грузчик.

Ашот поднялся и, шатаясь, направился к столу, за которым сидел грузчик. Мурад преградил ему дорогу и тихо сказал:

— Хватит на сегодня, Ашот. Пошли домой!