Марк Ланской - Опанасовы бриллианты

— Я думаю, что не стоит больше рисковать. — сказал Миронов Алехину.

С этими словами он поспешил за человеком в макинтоше и настиг его у выхода на перрон.

— Ваши документы, гражданин!

— Но ведь я же от поезда отстану! Видите, трогается уже! — почти завопил задержанный, пытаясь прорваться на платформу.

— Ничего, не опоздаете. Вам вообще не придется больше спешить, — спокойно заметил Миронов, решительно протягивая руку к чемодану.

Паровоз в это время дал сигнал, и поезд тронулся. План действий у Миронова с Алехиным был выработан заранее, и майор только сказал Евгению:

— Садитесь, Женя, желаю вам успеха! Встретимся в Казани.

Алехин прыгнул в предпоследний вагон.

— Что же это вы в самую последнюю минуту, — недовольно сказала проводница.

— Случается, — виновато улыбнулся Алехин. — А где тут у вас начальник поезда, не скажете?

— В восьмом вагоне, — ответила проводница.

Алехин поспешил к начальнику поезда. Предъявив ему свои документы, он в нескольких словах объяснил, что в поезде должен находиться крупный преступник, которого надлежит немедленно задержать.

— Я к вашим услугам, — несколько неуверенно отозвался начальник поезда, немолодой уже человек с продолговатым морщинистым лицом. — Что прикажете делать?

— Устройте меня пока где-нибудь.

— Пожалуйста, можете располагаться хоть и в этом вагоне.

Алехин снял пиджак, повесил его у окна и решил выйти в коридор «на разведку». Приоткрыв двери нескольких купе, он не увидел там никого, похожего на Красовского. «Вряд ли вообще удастся обнаружить его таким образом», — подумал Алехин, так как многие пассажиры лежали на верхних полках, отвернувшись к стене.

Нужно было придумать что-то другое. Но что? Пойти с контролером? Но ведь билеты отбирают проводники, и контролер не беспокоит пассажиров.

Ничего не придумав, Алехин на всякий случай решил сходить в ресторан; может быть, он встретит там Красовского. Но тут неожиданно раздался голос радиста:

— По коллективной просьбе пассажиров вагона номер восемь товарищей Козодоева, Малышкиной, Бедарева, Сидорова и Лютиковой исполняется популярный вальс «Дунайские волны».

«Бедарев»! — пронеслось в голове Алехина. Он сразу же вспомнил пенсионера, принесшего в комиссионный магазин пишущую машинку Красовского. У него потом пропали паспорт и пенсионная книжка.

«Неужели это он? — возбужденно подумал Евгений. — Очень может быть. Человек в макинтоше, которому Красовский поручил забрать свой чемодан у сестры, мог ведь вылететь из Москвы самолетом, и они, конечно, в Москве условились о встрече в этом поезде. Для того, чтобы Красовского мог найти его сообщник, Александр Львович специально заказывает теперь музыку с объявлением своей новой фамилии и номера вагона. У него ведь теперь, очевидно, и паспорт и прочие документы на имя мало кому известного пенсионера Бедарева». У дверей радиста Алехин задержался немного, потом решительно взялся за ручку.

— В чем дело? — раздался недовольный голос.

— Откройте, — возможно строже произнес Алехин и услышал, как за дверью звякнула стеклянная посуда.

Дверь открылась. Раскрасневшийся радист, полагавший, видимо, что стучит кто-нибудь из начальства, поднял на Алехина удивленные глаза.

— Вам бы не следовало так напиваться во время работы, — сказал Алехин строго.

— А откуда это известно, что я напиваюсь? — удивился радист. — Разве из репродуктора вином пахнет?

— Нет, вином не пахнет, — успокоил его Алехин, — зато заплетается язык. Вот вы только что совсем невнятно произнесли фамилию Бедарева, а это, между прочим, мой друг.

— Не может быть, чтобы я объявил невнятно, — запротестовал радист. — Как же я мог объявить его невнятно, если это именно он угостил меня коньяком?

— Ну, ладно, чего там оправдываться, — примирительно произнес Алехин. — Скажите лучше, — в каком купе Бедарев?

— Последнее в восьмом вагоне.

Алехин зашел сначала в свое купе, надел пиджак и снова вышел в коридор. Дверь последнего купе была закрыта. Алехин постоял немного, прислушался, потом решительно постучался.

— Войдите, — раздался женский голос.

— Нет ли тут желающих сыграть в шахматы?

— Только в преферанс, — отозвалась женщина с нижнего места.

— Извините тогда, — сказал Алехин и задвинул дверь.

Что же он увидел в купе? Внизу сидела тощая женщина, ответившая на его вопрос. Против нее какой-то толстяк самозабвенно пил чай. Вверху слева мальчик читал книгу, справа лежал на спине крупный мужчина и смотрел в потолок. И хотя Алехин не мог разглядеть его лица, он почти не сомневался, что это Красовский.

Алехин торжествовал победу. Он возьмет сейчас человека, который так долго нарушал советский закон. Хорошо бы подойти к нему и сказать так: «Именем закона!» Сказать громко и властно, как имеет право говорить только тот, кто ни разу сам не нарушал этого закона, кто верно служит ему, свято верит в него.

Алехин торопливо прошел в служебное отделение. Начальник поезда поднял на него усталые глаза:

— Ну, как у вас дела?

— Кое-что проясняется, — ответил Алехин. — Сколько еще остановок до Казани?

— Одна.

Алехин поблагодарил начальника и снова вышел в коридор.

«Забирать его сейчас или покараулить возле купе до Казани?» — торопливо думал он, прохаживаясь по коридору. И как раз в тот момент, когда он проходил мимо купе Красовского, открылась дверь и в коридор выскочил мальчик. Алехин невольно заглянул на верхнюю полку. Она была пуста!

Евгению показалось, что сердце его вдруг перестало биться…

— А этот гражданин с верхней полки… где он? — не своим хрипловатым голосом спросил Алехин.

— Кто его знает, — пожала плечами тощая дама. — Странный он какой-то. То лежал почти весь день, то вдруг сорвался куда-то. Мы думали, что он к вам пошел в шахматы играть.

Алехин выскочил в коридор и бросился в тамбур, но и там никого не оказалось. Пуст был и тамбур соседнего вагона…

«Что же я мечусь так, — старался успокоить себя Евгений. — Надо же собраться с мыслями… А что, если Красовского встревожило то, что я заглянул к нему в купе?».

И Евгению вспомнилось, как в Сокольническом парке культуры его сфотографировал один из сообщников Красовского. Конечно же, Красовский знал по фотографии его лицо.

Теперь Евгений решительно открывал двери каждого купе и довольно бесцеремонно заглядывал в лица находившихся там пассажиров. Но вот пройден и последний вагон, осталось посмотреть только задний тамбур. Уже безо всякой надежды открыл Алехин его дверь и увидел проводницу, любезничавшую с каким-то железнодорожником в фуражке с белым чехлом и парусиновом кителе.

«А что, если это — Красовский? Мог ведь он иметь при себе на всякий случай железнодорожную форму».