Николай Балаев - Ураган «Homo Sapiens»

— Теперь найди их, — радист Валера хмыкнул.

А Егор стоял и ничего не мог вымолвить. Лицо намокло, в глазах потемнело, только мельтешили бурым колесом рыбьи головы… Полез достать платок, но никак не попадал в карман: руки дрожали. Вот тебе и Нравкэрыкэн, вот тебе и прозрачная. Кормилица и поилица… Пятнадцать лет прожил на этих берегах. И две бригады оленеводов с незапамятных времен безбедно жили ее щедротами. Да и многие отпускники из райцентра часть длинных северных отпусков использовали тут, тянулись к благодатным речным угодьям с палаткой, удочкой и спиннингом. Всем хватало, неистощима была Прозрачная, как неистощим любой уголок земли, если берешь из него без жадности да с умом. Кто тут побывал, скажи на милость? Мысль эта, электрическим током тряхнула охотника и вывела из оцепенения. Пропала дрожь в руках, прояснилось перед глазами, и задубевшие ноги обрели прежнюю упругость. Егор зашагал к костру, потрогал пепелище. Тепло. Он покопал до гальки, ухватил горсть камешков. Горячие еще. Костер горел часа три назад, не более. Водой его хозяева не заливали, стало быть, и после их отъезда мог еще час гореть. Итого четыре, как умотали. Егор поднялся, пошел по косе. На песчаных пятачках среди гальки отпечатались следы трех пар сапог. Одни небольшие, гладкие — кирзовые. Два в елочку — резиновые. Оба большого размера: сорок четвертый или даже сорок пятый. Стало быть — трое… Так… Отпечатки в «елочку» — больше у воды, часто одни носки: бегали, суетились. Гладкие отпечатки у костра и — густо — у места стоянки машины. Водитель…

Егор оглядел вал из заиленных, переплетенных светло-зелеными нитями донной растительности камней, покачал головой. Ловко донышко соскребли. Крепкий неводок у рыбачков, такие бы неводки в совхозные рыболовецкие бригады. Ан нет. Ими только по приискам УРС торгует, за «живые» деньги, а по безналичному расчету в совхоз — выгода не та. Да, ободрали дно, все питание рыбье нарушили, как ей теперь зимовать.

Егор глянул в воду. У нее был какой-то белесый оттенок. Обычно на зимовальных ямах Прозрачной в эта время года у воды коричневый цвет и прозрачна она на многие метры в глубину. А сейчас чистота сходила на нет в метре от поверхности. Глубже шевелились серые мутные клубы.

Подошли летчики. Егор вспомнил горелый малиновый клок в руках штурмана, зачерпнул горсть воды, хлебнул. Терпкая горечь обожгла язык. Егор сплюнул.

— Ты чего, Михалыч? — удивился пилот.

— А попробуй.

Летчики присели. Попробовав, заплевали.

— Аммонит, — сказал Егор. — Буровик один прошлым летом похвалялся, что придумали они новый способ ловли аммонитом — бесшумный. Сыплют на перекате взрывчатку, и рыба ниже того места аж на берег лезет. Никаких тебе взрывов, тихо-спокойно… Этих рыбачков упустить никак нельзя.

— Да-а, подо-оночки, — протянул радист. — Я бы таких…

Он не договорил, но все поняли, какие там слова идут дальше, и штурман Олег завершил:

— …и не жалко…

— Может, догоним, а? — спросил Егор. — Немного делов.

Пилот глянул на часы и покачал головой:

— Не могу, Михалыч, минуты расписаны. Санзадание на третью бригаду, перестановка буровиков, продукты им. За тобой подсели — уже из графика вылезли, да эта остановка… А вон посмотри, ту непогодку третьи сутки синоптики обещают, — Безродных махнул рукой на запад. Все повернулись. Горный кряж, лежавший километрах в десяти ниже по реке, быстро исчезал. Вместо него вставала сизая с синеватым отливом стена, по верхнему краю которой перемещались грязно-белые клубы, в клочья разрывая нежную небесную зелень.

— Они туда ушли? — спросил радист Валера.

Егор кивнул.

— У-угу-у… Поселков там полно…

— Давай, полетели, Михалыч, — Безродных вздохнул. — Ты меня знаешь, если могу — какой разговор.

— Знаю — да. Потому больше и не прошу. — Егор посмотрел вокруг. Валет бегал, нюхал всяческие следы, повизгивал. Сунулся носом в вощеную малиновую бумажку, найденную Олегом у костра.

— Неси сюда, — сказал Егор.

Валет принес, и Охотник положил ее в карман.

Вот тебе и отдохнули перед сезоном, вот тебе и погостили в поселке. Как бросить такое пиратство? Ограбленный и залитый гадостью родной дом.

— Вы, ребята, летите, — сказал Егор. — А мы с Валей разберемся.

— Ты что, старик? — сказал пилот Безродных. — Ну давай полетим в поселок, после санрейса сам вышибу спецзадание, инспектора прихватим. Куда ты, курам на смех, в этих штиблетах.

Летчики оглядели выходной наряд Егора; велюровая шляпа, шерстяной немецкий костюм с жилеткой, ворот розовой сорочки на морщинистой темной шее, пестрый галстук, модные чешские ботинки.

— Уймись, начальник, — сказал Егор. — Это наш дом.

— Рр-уф! — зарычал Валет и подпрыгнул сразу на всех лапах.

Безродных махнул рукой и пошел к вертолету. Он знал охотника хорошо и поэтому тоже не стал спорить. Забрался в машину, откинул брезент в хвосте салона и из кучи всяческих запасов стал извлекать предметы рыбацкого снаряжения. На гальку полетели три пары болотных сапог, суконные армейские портянки, брезентовая, с геологической эмблемой на рукаве, роба, ватная телогрейка, здоровенный рюкзак, цигейковый и поролоновый спальные мешки, ящик из-под галет с закопченной на кострах посудой и самой необходимой едой, а также палатка-двухместка.

Штурман Олег полез в кабину.

— Прихвати там мою камеру! — крикнул Валера.

Олег кроме камеры вынес ракетницу, пачку красных патронов и бинокль. Валера забрал фотоаппарат и ушел на берег.

Егор скинул костюм и ходил вокруг снаряжения в голубых кальсонах и нежно-розовой цветастой рубахе, отбирал нужное и сразу надевал — робу, сапоги по ноге, телогрейку. На голову ничего не оказалось, и Егор оставил шляпу. Потом засунул в рюкзак цигейковый кукуль и палатку. Посуду брать не стал, только консервную банку из-под компота — удобнейший тундровый «чайник». Затем щепоть соли, галеты, сахар, чай. Прикинул в руке рюкзак. Валет посмотрел на сборы и притащил гольцовую голову.

— Оставь, — сказал Егор. — Тут все подлое. Еду сами как-нибудь добудем. — В карман рюкзака он переложил паспорт и удостоверение внештатного сотрудника Охотскрыбвода.

Подошел Валера и протянул фотоаппарат:

— Михалыч, эту «рыбалку» я запечатлел для инспекции. Тут еще половина пленки, возьми. Может, что по дороге обнаружишь.

— Спасибо, Валерик, — сказал Егор. — Только я давно-этим не баловался, забыл, что там к чему. Ты вот, пока я собираюсь, прибери у костра.

Валера взял пластиковый пакет, сунул туда три пустые консервные банки и стекла от разбитой бутылки. Валет посмотрел на него, полез в кусты и вынес еще одну бутылку.

— Молоток! — Валера потрепал пса. — У всех бы «бестолковки» так работали!