Владимир Малыхин - Наследник

красавце-скакуне выехал нарком обороны маршал Тимошенко в сопровождении адъютанта. Коротким

галопом они поскакали на середину площади. Навстречу им таким же аллюром скакали

командующий парадом маршал Буденный и его адъютант. Копыта их коней звонко цокали по

брусчатке площади. Напротив Мавзолея всадники остановились. Командующий парадом

отрапортовал, нарком принял рапорт, и они в сопровождении адъютантов начали объезжать строй

войск, поздравляя их с международным праздником трудящихся. В ответ гремело тысячеголосое

красноармейское "ура". Оно перекатывалось от строя к строю непрерывной могучей волной. После

объезда войск Тимошенко поднялся на трибуну Мавзолея и стал читать речь. Началась она, как

всегда, словами: — Товарищи бойцы, командиры и политработники... — И, как всегда, мощные

репродукторы повторили дальним эхом конец фразы: — ботники... И так — после каждой

произнесенной наркомом фразы. Это придавало речи какую-то особую торжественность и

значимость.

Выступление наркома закончилось, в Кремле загремели залпы артиллерийского салюта.

Торжественный марш войск начался.

Как и обычно, парад начался маршем бойцов Московской пролетарской дивизии в касках, с

винтовками наперевес. Потом, безукоризненно держа строй, прошел сводный батальон балтийских

моряков. Ленточки их бескозырок, тельняшки, широкие брюки-клеш живо напоминали волнующие

кадры любимых кинофильмов об Октябрьской революции и гражданской войне — "Балтийцы" и Мы

их Кронштадта".

После прохождения военных училищ и академий площадь замерла. Со стороны Исторического

музея доносся веселый и дробный, как весенний дождь по крыше, перестук копыт и на площади

появились лихие тачанки. Оркестр заиграл мелодию популярной тогда песни о гражданской войне —

"Тачанка". Виктор смотрел на тачанки и ему виделся Василий Иванович Чапаев с рукой, простертой в

сторону идущих в "психическую" атаку белых офицеров-каппелевцев, по которым строчит из

"Максима" знаменитая чапаевская пулеметчица Анка... После тачанок загарцевала на рысях

кавалерия и артиллерия в конных упряжках. Первая батарея — на рыжих конях, вторая — на

вороных, третья — на гнедых.

— Почему разные масти? — спросил Виктор.

— Так всегда было в русской армии, — задумчиво проговорил Георгий Николаевич, — традиция.

— Здорово, да?! — восторженно спросил Виктор.

Дружинин старший промолчал. Он не разделял восторженных чувств сына.

Работая в оборонной промышленности, Дружинин частенько размышлял о необходимости

совершенствовать Красную Армию и ее вооружение. "Ведь всем известно, — думал он, — что в

германской армии кавалерия уже давно перестала играть былую роль, что там сейчас главная ударная

сила — танковые дивизии, ведь еще Тухачевский предлагал такую же реформу у нас... Ведь сам же

Сталин заявил, что современная война — это война моторов. Почему же до сих пор мы гарцуем...? "

Подумал он об этом и сейчас, потому и промолчал. В это время на Красной площади появились

артиллерийские дивизионы и зенитная артиллерия на механической тяге и, наконец, танки. — "Вот

это — другое дело, — подумал Дружинин, — таких бы стальных лошадок наклепать, да побольше".

Парад, как всегда, заканчивался прохождением большого сводного оркестра.

Началась демонстрация.

Виктор привык видеть в голове демонстрации колонну вооруженных московских рабочих и в их

рядах поседевших участников баррикадных боев на Пресне в 1905 году. Впереди колонны всегда

гордо шел со знаменем Моссовета плечистый рабочий с окладистой бородой, одетый во все кожаное,

а по бокам у него шли такие же два бородача. Георгий Николаевич рассказывал Виктору о некоторых

людях из этой колонны, которых знал лично. Однажды он указал ему на одного из них в первой

шеренге.

— Видишь вон того невысокого седого мужичка в плаще и кожанной кепке?

— Вижу, — ответил Виктор.

— Запомни! Это — герой Красной Пресни, бывший председатель ее Ревкома, знаменитый

товарищ Седой. А того, что во второй шеренге, третий от края, узнаешь?

Виктор нашел глазами во второй шеренге третьего от края и радостно воскликнул:

— Конечно, узнаю! Еще бы! Это же дядя Марат!

— Он самый! — улыбнулся тогда Дружинин.

Колонна эта всегда проходила под звуки "Варшавянки" и шумные аплодисменты трибун. Но в тот

Первомай сорок первого года колонна вооруженных московских рабочих по Красной площади не

проходила. Виктор хотел было спросить у отца о причине, но, вспомнив о судьбе дяди Марата, осекся

на полуслове. Георгий Николаевич по выражению лица и глаз Виктора догадался о чем тот хотел его

спросить, но не спросил.

Площадь захлестнуло людские море. Гремели оркестры. Над головами демонстрантов плыли

портреты вождей, знамена, плакаты, транспаранты с рапортами о трудовых победах в городе и в

деревне. Проходя мимо Мавзолея, тысячи людей искали глазами Сталина, восторженно приветствуя

его громкими возгласами и красноречивыми жестами. А он, "по-отечески" улыбаясь в усы, время от

времени легонько помахивал им кистью руки. И в тот же момент, как по команде, демонстрантов

приветствовали все остальные вожди.

Наблюдая за праздничными колоннами, Дружинин думал: "Откуда эта любовь к Нему и вера?

Неужели всеми уже напрочь позабыто все, что происходило так недавно? А, может быть, именно за

это такая горячая любовь? Ведь все эти годы их убеждали, что товарищ Сталин всегда защищал и

защищает интересы народа. Сегодня в глазах миллионов он — защитник идеалов Октябрьской

революции, непримиримый борец за счастье народа, продолжатель дела Ленина..." — Невеселые

мысли его прервал голос Виктора: .. Отец, я вынужден тебя скоро покинуть. — Покинуть? —

удивился Дружинин. — Как это? Почему? — А мы договорились, что я, когда будет проходить наша

школа, вольюсь в ее боевые ряды... — Ты хочешь встретить их у Спасской? — Да, — сказал Виктор,

— мы так договорились. — Ну, что же валяй. Я тоже об этом договорился со своими заводскими.

Тоже их жду. . Встретимся дома, за пирожками с капустой. Иди.

У Спасской башни Виктор встретил своих. Маша взяла его под руку:

— Молодец, сдержал слово. Сегодня ты — настоящий рыцарь, маркиз.

— Только сегодня? — улыбнулся Виктор.

— Не будем уточнять, — засмеялась Маша. — Пошли!

* * *

Тот майский вечер они провели в компании школьных друзей. Были песни, танцы, остроумные

тосты, шуточные розыгрыши. Потом Виктор с Машей вышли на балкон и смотрели на сверкающую

огнями праздничную Москву. Он обнял ее и стал целовать. Вдруг она уперлась руками в его грудь,