Константин Абатуров - Тихая пристань

Наливая Алексею Семеновичу чай, жена спросила о делах, потом стала наказывать, что он должен взять с собой, перечисляя все, от зубной щетки и бритвы до иголки с нитками. Витька же не мог дождаться, когда закончится разговор и чаепитие и можно будет посмотреть по телевизору фильм. Он нетерпеливо ерзал на стуле.

— Да подожди ты, егоза. Дай хоть немного поговорить — не часто бываем вместе, — подосадовала на него мать.

— А сколько лет, пап, ты работаешь? Может, пора юбилей справлять? — спросила дочь.

— Юбилей? — усмехнулся Алексей Семенович. — Об этом я не думал. А вообще-то, в будущем году тридцатипятилетие моего рабочего стажа.

— И пятьдесят лет от роду, — добавила жена.

— Ну уж отметим!

— Не больно надейтесь, плавучему человеку ее всегда приходится справлять праздники. Помните…

Он стал перечислять, какие праздники заставали его в пути. Однажды пришлось нести вахту в первомайские дни — спасал затонувшую баржу с горючим. Да мало ли было всего.

На войну отправлялся с Северной Двины, куда посылал его наркомат на выручку к плотогонам, попавшим в беду. Десятки тысяч кубометров леса вывез к заводским пристаням.

А после войны — опять вернулся на родные приволжские реки. Вспомнив сейчас о прожитом, Алексей Семенович улыбнулся и сказал:

— Моя биография вроде бы большая, а написать можно коротко: учился, работал, воевал, работаю…

Пробило восемь часов. Витюшка встрепенулся:

— А кино-то…

Алексей Семенович включил телевизор.

После фильма дети ушли в свою комнату. Алексей Семенович лег спать. Но сон не приходил. За окном гулял ветер, где-то скрипела калитка.

Где теперь Галкин? Вдруг ветер застал его на море. Опыта все же нет.

Он представил себе заволакиваемый мутью водный разлив и даже поежился. Еще бы: самому не раз приходилось встречаться с бурями и на море, и на Волге. Прошлогодний ураган на всю жизнь запомнился. С нефтеналивной баржи, которую он вел через водохранилище, снесло в воздух поленницу дров, а с катера сорвало мачту, реквизит, моментами отказывало управление. Но груз, правда, привел в назначенный срок.

А Филя? Добро, если буря застала его в безопасном месте. А если на море?..

— Что ты не спишь, все вздыхаешь? — спросила жена.

— Слышишь, как разгулялся ветер? А Галкин где-то там…

— Галкин… После того как он освистал тебя, ты еще…

— Не надо! — остановил ее Алексей Семенович.

— А что не надо? Мало, что ли, учил его? А в награду насмешка: наставник с образованием царя Гороха… и ушел.

— Да, ушел. Учить-то учил, но, видать, не доучил.

Полежав еще немного, Коряков встал, подошел к телефону.

— Что слышно от Галкина?

— Чай, наверно, пьет твой Филя. Катер-то угробил, винт сорвал. Нет, не на море, в русле. Хотел, негодник, отличиться, непосильную ношу взял, и пожалуйста. Разорвал и плот, часть леса разнесло.

— На выручку кого послал?

— Хотел Захарыча, но на такое дело побоялся. После же операции…

— А другие?

— Другие только вечером из дальних рейсов пришли. Но ты, Семеныч, не встревай, найду!

— Нечего и искать. Я поеду с ребятами. Потом, потом об отпуске. Повторяю, никаких других! Не запретишь, нет! Ты же сам сказал, что Филя мой. Мой и есть, ты прав. Мне и ехать. Определенно!

Коряков поспешно оделся. Жена не стала останавливать его. Знала: бесполезно.

До места аварии было около ста километров. Катер взял полный ход, оставляя за собой подсвеченную фонарями пенистую полоску. Дизель работал ровно. Пока шли Волгой, катер обгонял запоздавшие самоходки, и Алексей Семенович с гордостью вскидывал голову: «Старикан, а как бежит! Ну, работай-трудись, друг!»

За все время плавания на приволжских реках это был у Корякова только второй катер. На первом он какое-то время работал еще помощником механика и механиком, на удивление всей речной братии его первенец прошел без заводского ремонта вдвое больше положенного. Кстати сказать, тогда к Алексею Семеновичу приезжали даже из столицы, все спрашивали, что помогло ему так удлинить срок, какой он открыл секрет. А какой мог быть секрет? «По совести относился к катеру — и все», — отвечал.

Второй катер получил десять лет назад. Начальник конторы назначил срок службы не менее шести лет. А он и этот срок далеко оставил. Не обошлось; конечно, без обидных сетований на него. Находились такие. Вспомнил: тот же Филя однажды назвал его выскочкой и приговор свой вынес — такие вспыхивают скоро, а остывают еще скорее. Чудак! Теперь уже не один он, Алексей Коряков, время обгоняет. Появились и последователи.

Для него уже давно перестало существовать деление на «мое» и «общее». В чьем доме он живет? В государственном. Кто его обучил, дал работу, хороший заработок, поднял на ноги детей? Да опять же государство. Оно и технику тебе вручило, без которой не было бы тебя, капитана. Так как же не беречь все это?

За кормой бурлила вода, в стекло рубки хлестал ветер.

К месту аварии Коряков прибыл на рассвете. Плот уныло качался на волнах у берега, поодаль, в заливе, чернели многотонные пучки леса, оторвавшиеся от плота, то тут, то там, как пушечные стволы, выставлялись из воды торцы полузатонувших бревен. Помятый, с сорванным винтом катер стоял в хвосте плота. И нигде ни души, только ветер шумел, гоня волны. Ладно, что дул он не вдоль реки, а то бы окончательно растрепал плот.

Коряков причалил свой тяжеловоз рядом с безжизненным катером Галкина и сразу дал гудок. В ответ — ни звука. Прогудел еще. На катере открылся люк, и поднялся Галкин, без фуражки, лохматый, злой. За ним поднялись матросы.

— Давно тут качаетесь? — спросил Коряков.

— Раз приехал — должен знать, — буркнул Галкин.

— А ты, Филипп, не ершись, — оговорил его Коряков.

— Гляди, воспитывать явился! Лучше бы сказал там о бакенах. Не поставили, вот плот и нарвался на мель. А в воспитателях не нуждаюсь! О ревуар! — Он повернулся.

— Постой! Тоже мне француз, объявился. Здравствуй да прощай заучил и…

— А ты больше знаешь? — покосился на Корякова Галкин.

— Давай не будем попусту тянуть время, — уже спокойнее сказал Алексей Семенович. — Сколько нас тут? У тебя, кажись, пятеро, у меня четверо. Немало. Трос запасной, как вижу, есть. Багры — тоже. Все есть, определенно.

— Что ты хочешь делать?

— А ты не догадываешься? Плот-то надо скреплять, приводить в порядок.

— Для этого есть сплавщики.

— Филипп, не балуй. До сплаврейда не близко, когда-то еще они появятся… Конечно, мы могли бы и подождать, да комбинат, фанерщики не могут…

— Разъяснил! Ах, как доходчиво разъяснил! — наигранно воскликнул Галкин. — Только на меня не надейся.

— Филипп!

— Что Филипп? — набычившись, шагнул к Корякову Галкин. — Совестить хочешь? А может, мне все тут осточертело? Вот брошу эту вахту — и айда. Валандайтесь сами. Другой работы, что ли, не найду? Я не для выхвалки здесь…