Леонид Кокоулин - В ожидании счастливой встречи
- Название:В ожидании счастливой встречи
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Магаданское книжное издательство
- Год:1984
- Город:Магадан
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Леонид Кокоулин - В ожидании счастливой встречи краткое содержание
Пристрастный, взволнованный интерес к своим героям отличает повесть Леонида Кокоулина. Творческой манере писателя присуще умение с поэтической живостью изображать работу, ее азарт, ее вечную власть над человеком. В центре произведения — жизнь гидростроителей на Крайнем Севере.
За книгу «В ожидании счастливой встречи» (повести «Пашня» и «В ожидании счастливой встречи») автор удостоен третьей премии ВЦСПС и Союза писателей СССР в конкурсе на лучшее произведение о современном рабочем классе и колхозном крестьянстве.
В ожидании счастливой встречи - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Натка рассмеялась.
— Скоро профессиональных артистов не будет. По мне, так это неплохо, — развеселился Валерий. — Покрутил гайки, попел, поплясал, стихи почитал. Плохо? Не плохо!
— А не кажется тебе, Валера, что от такого подхода к искусству сплошная серость будет.
— Ну, таланты прорвутся! На людях виднее, кто чего стоит. — Валерий одной рукой поддерживал Натку, другой под мышкой держал самовар. На обочине дороги парил оставленный открытым «колодец». Валерий отпустил Натку, поставил самовар на снег и надвинул крышку.
— Валера, я может быть, сегодня самая счастливая на свете.
Натка приостановилась, застегнула Валерию куртку на все пуговицы.
— Да ладно, — взбрыкнул Валерий, — не хватало еще этого, как маленькому.
— Застудишь бронхи. Пока молодой — горячий, а потом…
Валерий сдался, а сам подумал: «Взрослая какая-то Натка».
— Давай, Натка, понесу и медведя, замерзли руки?..
В окнах Наткиного дома горел свет.
— Папа еще не спит, — сказала Натка, загораживаясь от налетевшего резучего ветра.
Они вошли в подъезд, и Натка щелкнула выключателем, прикрывая от света глаза рукой.
— Спасибо, Валера, за вечер. Спокойной ночи. — Натка улыбнулась ему, взяла игрушки и побежала не оглядываясь по ступенькам. Хлопнула дверь.
Валерий шел и все досадовал — даже не поцеловал Натку. На крыльце общежития он остановился, стараясь угадать Наткин дом, поселок. Он еще теплился редкими огнями, с реки наплывал и штриховал фонари редкий туман. Валерий прислушался: в распадке потинькивал, крепчая, мороз.
«Скорее бы утро, — сказал себе Валерий, — да на работу».
Он с трудом, со скрипом отворил дверь. Стараясь как можно тише стучать мерзлыми ботинками, проскользнул в сушилку, захватил с вешалки подсохшую робу и на вытянутых руках понес ее по коридору в комнату. Толкнул дверь и удивился: на кровати Петро Брагина без пиджака, в галстуке сидел Семен и читал «Огонек», он даже головы не поднял, когда вошел Валерий.
— Что же это ты, жених, бросил невесту?.. — сказал Валерий.
— Невеста без места — жених без венца, — ответил недружелюбно Семен.
— Ты чего такой сердитый?
— Из-за чего мне, по-твоему, радоваться?
Валерий сбросил ботинки, уселся с ногами на кровать и стал греть руками пальцы ног. Посмотрел на Семена: непонятно, чего человек хохлится, чем недоволен? Зеркало на стене отражало портрет Сергея Есенина с трубкой — подарили ему ребята за песню «Выхожу один я на дорогу». Зеркало, наверно, Петро заберет. А вот этих артисток — испохабил всю комнату, со всего света насобирал, наклеил, — этих соскребать надо: заглянет Натка, что подумает? Валерий так рассматривал свою комнату, вроде Натка собиралась переходить сюда. Мосты… мосты, пожалуй, можно оставить, все равно живешь как в лесу, в этой арматуре. Тут были и фотографии, и вырезки из газет, из журналов. Их собирал где только мог Петро и наклеивал. И чем Валерий пристальнее их разглядывал, тем все больше находил интересных деталей, конфигураций. У каждого моста как бы появлялось свое лицо, своя фигура и даже характер.
— Надо же, — вслух удивился Валерий. — Пусть мосты остаются, а вот артисток соскребу. Слушай, Семка, а ты кого ждешь?
— Тебя.
— Меня? Я пред ваши светлы очи явился.
— Это еще надо узнать, светлые ли они у тебя, — огрызнулся Семен.
Валерий засмеялся, но тут же осекся. Семен и не думал шутить. Валерий встал, подошел к столу. Семен упорно не поднимал головы от «Огонька». Валерий с силой приподнял голову Семена от журнала. Семен оттолкнул его руку.
— Сядь, Валерий.
Валерий сел.
— Ясные, говоришь, твои глаза? Бесстыжие — вот какие!..
— Объясни! — повысил голос Котов.
— Что объяснять? Одну охмурил, за другую взялся, красюк синегорский… Неотразим, да?!
Семен встал.
— Ты чего, — насторожился Валерий.
— И двину, не посмотрю, что здоровый. Ишь, моду взял, у нас так не делают.
И Семка направился к двери, но Валерий преградил ему дорогу.
— Подожди, Семен, ты что, влюбился в Натку?
— При чем это здесь? Она девчонка славная, беззащитная. Опалит крылышки вот об таких.
— А если я ее люблю!
— Это еще что? Когда успел?
И Семен не мигая уставился на Валерия.
— Смотри! — повысил он голос. — Еще с Наткой бесчестно поступишь, не брат ты мне… — и захлопнул за собой дверь.
Валерий повертел головой, будто искры за воротник нападали.
— Ну денек, — выдохнул он и устало опустился на кровать. — Ну, Семен, вот рыжий ерш… Правду говорят: в тихом озере черти водятся… Но ведь он-то прав. Эх, Семка, Семка.
Сколько Валерий так просидел, не ощущая босыми ногами ледяного пола, не знает. Из забытья его вырвал Петро. Он ворвался в комнату и с порога запричитал:
— Валер, будь другом, перейди к Семке, у нас уж с Ольгой кишки в брюхе замерзли. У них в общаге новенькая дежурит… Не пустила.
— Буду. — Валерий свернул простыни, одеяло, подушку и вышел.
Оля в коридоре жалась к стене. Видно было, что она очень замерзла. Даже веснушки спрятались. И вид у нее был сиротливый. А взгляд — боязливый — резанул Валерию сердце жалостью, и почувствовал он себя виноватым, что не в состоянии помочь другу так, чтобы глаза Олины светились счастьем. Валерий толкнул дверь в комнату Семена. Семен лежал поверх одеяла в галстуке, с открытыми глазами.
— Можно? Я у тебя вздремну?
Семка придвинулся к стенке.
— Ложись…
Семен Корешков
«Пока, Семен, за материнскую юбку держаться будешь — ходить не научишься», — сказал дядя Вася Пермяков между прочим, а Семену эти слова в душу запали. «Тоже, скажет дядя Вася, я в седьмой перешел, а он «ходить…» — рассказал Семен матери.
Семен любил мать, да у него на всем белом свете, кроме, нее, никого не было. Да вот еще Люда Арефьева — соседская девчонка. Они с ней и росли вместе и играли одними игрушками. Болезненного Семена ребята не принимали в свою компанию. Вечно мать кутала его в теплый, на овечьей шерсти, платок, он и походил на девочку, а для Люды живая кукла. — Люда обожала Семочку и, хотя была на год младше Семки, считала себя старшей и тоже Семкиной мамой.
Семка подрос и горой стоял за Люду, но все равно она считала себя взрослой, кутала Семку, и, чтобы его «не охватило, ветром», как говорила тетя Люба — Семина мама, Люда крепко стягивала концы платка на Семкиной хлипкой спине.
Отца Семка не знал, да особенно и не задумывался, какой он есть. Но однажды, Семке тогда было года четыре, заехал к ним дяденька, в летных унтах, кожаной на меху куртке. Семка прибежал домой, увидел зареванную мать, налетел на дяденьку с кулаками. «Ты не смеешь, Сема, так на своего отца», — заступилась мать.
Дяденька в летной, куртке ушел и больше никогда не приходил. И потекла жизнь Семки спокойная, без особых перемен и захватывающих событий, если не считать первый школьный звонок.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: