Владимир Двоеглазов - Ищу комиссара

В вещевом мешке оказались: две большие банки американских консервов с лошадью на этикетке; полотняный мешочек с сахаром; обернутый бумагой кусок сала; две пачки махорки; коробка папирос «Казбек»; две пары белья; немецкая опасная бритва «Золинген»; флакон тройного одеколона. И на самом дне, обернутый вафельным полотенцем, лежал парабеллум с двумя запасными обоймами.

Кто знает: быть может, мужчина, опасаясь ответственности за пистолет, вовсе не обращался в милицию, а может, и обращался, да милиция не нашла вора, — но именно с этой удачной кражи все началось. Возьми его милиция на этой первой краже — быть может, все повернулось бы по-другому — пусть даже и дали бы срок [21] УК того времени предусматривал уголовную ответственность для лиц, достигших 12-летнего возраста. , а то и вовсе вернули бы только в детдом, где к тому времени сменился заведующий; но преступление, совершенное безнаказанно, да еще «из чувства справедливости», сделало свое дело.

Вскоре Васька столкнулся с местной шпаной, принявшей его в свою шайку, а еще через какое-то время получил на всю катушку за групповую кражу.

— …Не подходи!.. — вновь закричал Лидер, когда Шабалин шагнул в его сторону. Но Шабалин не остановился. Не сделав и попытки достать оружие, он неумолимо, без тени страха на лице надвигался на Лидера. Лидер вытянул руку с пистолетом — палец дрогнул на спусковом крючке, выбрав свободный ход…

— Вася! — крикнула женщина.

— Прости, Кирка, — сказал Лидер. — Не хотел тут… — И, развернув пистолет, упер ствол в переносицу. В тот момент, когда Шабалин изготовился к прыжку, Лидер спустил курок.

…Штурмовавший Ленинград генерал-фельдмаршал фон Лееб; сменивший его на посту командующего группой армий «Север» и пытавшийся уморить голодом осажденный город генерал-полковник Кюхлер — впоследствии также фельдмаршал; асы Геринга, ослепившие и убившие шестиклассника и разгромившие эшелоны с детьми; гитлеровские артиллеристы, методично обстреливавшие 9-й километр военно-автомобильной дороги через Ладогу… — все они крупно просчитались в отношении ленинградского мальчишки Васьки Хромова. Но теперь и они — и те, что живы, и те, что догнивают в гробах, и те, что продолжают сейчас их дело, — могут быть совершенно удовлетворены: пуля из надежного фашистского «парабеллума», не давшего осечки спустя сорок лет после изготовления, за тысячи километров от Ленинграда, в далеком сибирском поселке лесорубов и газотранспортников, настигла-таки Ваську Хромова— особо опасного рецидивиста Лидера…

…Вбежавшие на выстрел Титов и Марченко замерли в дверях. Из раскачивающейся еще на коротком шнуре между ножками трюмо телефонной трубки явственно слышался в мертвой тишине голос Собко:

— Васька! Лидер! Ты меня слышишь? Васька! Ты почему молчишь? Лидер!..

— Ну, что будем делать, тезка? — спросил Проводников.

Они стояли на пустынной, ярко освещенной дороге, в виду рокочущей станции, на том же месте, где задержали двоих со шкурками. Возможно, их уже видели из окна проходной, но что такого? Стоит четверка людей с какой-то поклажей в санках — скорее всего, рыбаки с подледного лова, ждут попутного транспорта до поселка — фанатики, конечно: в Новый-то год, но что ж, бывает: охота пуще неволи…

— Да что, — ответил Редозубов. — Двинем на станцию, товарищ капитан? Вон у них грузовик у проходной. Попросим на время…

— Давай, — согласился замполит. — Беритесь за постромки, — приказал он «рыжему» и его напарнику. Двое подошли к санкам и взялись за веревку. — Вперед!

— Погодите, — сказал Редозубов. — Железяку-то эту… — Он достал из сугроба автомат и сунул между мешками в санки. — Ну, теперь поехали…

— Стоп! — сказал на сей раз Проводников. — Машина!

Все четверо замерли и уставились на огоньки, приближающиеся со стороны поселка газотранспортников.

— Еще одна, — заметил, оглянувшись, Редозубов.

Действительно: и с севера, со стороны месторождения, также шел автомобиль.

Еще минута — и та машина, что шла от поселка, въехала в зону света КС. Теперь Редозубов мог определить наверняка: фургон-вездеход ГАЗ-66, но еще через несколько секунд стало окончательно ясно: со стороны поселка приближалась та самая передвижная мастерская — та самая резервная машина ремонтной службы с возвышающимся над кабиной выступом фургона… уж Редозубов-то, не раз сидевший за ее рулем, отличил бы ее от тысячи однотипных машин!..

Увидели эту машину и двое с санками и застыли с выражением едва ли не мистического ужаса на лицах… А со стороны месторождения шла еще одна машина, и оттуда же еще одна…

Фургон ГАЗ-66 затормозил в десяти метрах, и из кабины выпрыгнул один, а из боковой двери кузова-мастерской выпрыгивали и тоже бежали к санкам… двое… трое… четверо… Тот, что первым выпрыгнул из кабины, был начальник отделения УУР областного управления майор Ветров.

Из поселка Ветров выехал на автобусе-вездеходе с радиостанцией, но в лесу, когда автобус все-таки застрял, пересел, не желая терять времени, на ГАЗ-66, у которого проходимость выше.

Теперь он вновь перенес свой штаб в вызволенный автобус и колдовал у рации, пытаясь вызвать дежурную часть райотдела.

В этом же автобусе ехали теперь и двое задержанных, каждый рядом с офицером, и смолили одну за другой папиросы— кажется, даже с каким-то облегчением, что все, наконец, кончилось. Главный начальник, безуспешно пока пытающийся связаться с «Минском», распорядился не надевать наручников.

Шкурки вместе с санками лежали в проходе.

И в этом же автобусе, на четвертом слева сиденье ехали Проводников и Редозубов: замполит у окна, глядя на дорогу, а стажер — тоже покуривая, попросив папиросу у милиционера, сидевшего сзади с автоматом — разумеется, не с учебным, а с боевым, заряженным боевыми патронами. Вступить в схватку этому милиционеру, к счастью, не довелось.

— «Минск-2», «Минск-2», — продолжал вызывать Ветров. — Я четвертый, я четвертый, прием!

Ветров собирался уже отложить микрофон, но тут отозвался, наконец, долгожданный голос старшего лейтенанта Огнева:

— Четвертый, вас слышу, я «Минск-2», прием!

— «Минск-2», я четвертый! — закричал Ветров. — Запишите текст телефонограммы для УВД! Текст телефонограммы! Как поняли? Прием!

— Вас понял! Четвертый, я «Минск-2», вас понял! Диктуйте текст, прием! — Голос сменился, и Ветров понял, что говорит уже с Супониным.

— «Минск-2», я четвертый, записывайте текст! Диктую: начальнику… УВД… облисполкома… генерал-майору… Диктую: кража мехов с пушной базы… госпромхоза, совершенная в ночь на… декабря 197… раскрыта! Раскрыта! Как поняли? Прием!

— Четвертый, вас понял: генералу… раскрыта! Прием!