Александр Исетский - Буран

А сегодня... Рядом с мощным бороновальным агрегатом ехала верхом на лошади Таня Вострикова, помахивая перед собой березовой веткой с набухшими почками, видимо, вполне довольная качеством «варварской» подборонки. Хрупкая, маленькая девушка была смелой и властной хозяйкой просыпающихся пашен и лугов. Над нею ослепительно сияло весеннее солнце, обдавая землю животворным теплом своих упругих лучей.

В знак прощания я помахал Тане Востриковой шапкой. Она поняла мой жест как приглашение подъехать ко мне, и на галопе спустилась с «Горбища» к дороге. На мое объяснение, что я не хотел ее отрывать от дела, она ответила своей звонкой скороговоркой:

— А мне все равно надо на зерновой склад ехать. Тут все в порядке.

Я спросил ее, как смотрит на такую подборонку Евсюгов? Таня улыбнулась понимающе:

— Приезжал он утром. Посмотрел, поежился этак... Ты, говорит, командуй тут, а мне надо в кузню. Все еще боятся они.

— А как к вам Ефим Осипович относится?

— Ой, вы знаете, мне даже неловко... ну не неловко, а как-то страшновато. Ведь у меня практики еще почти нет, а он, что я ни скажу, как приказ принимает. Не спорит, не отменяет. Только и услышишь: «Ну, вали, командуй! Скажи, что я велел». Верит, а мне иногда бывает так сомнительно что-нибудь одной решать.

Было грустно и обидно за Ефима Осиповича. Он, как достойный наследник, перенял от стариков все лучшее из их крестьянского трудового опыта, выработал свой «евсюговский порядок» хозяйствования в артелях, где «все, как на ладони видно», и с поразительным самозабвением отдавался порученному ему партией великому делу упрочения колхозного строя. Но сегодня, на крутом подъеме сельского хозяйства к новому этапу в его росте и развитии, он оказался лишенным смелости и уверенности вести усложненное колхозное производство. Не в его силах было перестроить свой богатый практический опыт, а главное, углубить и обогатить его достижениями советской сельскохозяйственной науки и новаторов колхозного труда. Это лежало за пределами его ограничений грамотности.

При многих его чудесных и дорогих качествах, он, не по своей вине, каждодневно отстает все больше от усложняющегося искусства вести многоплановое общественное хозяйство. В таком хозяйстве он является, если так можно сказать, вожаком, идущим ощупью, в то время как жизнь и дело требуют от нынешнего, вожака колхозных тружеников, кроме серьезной политической зрелости, высоких, своего рода инженерных знаний.

Во всех подробностях припомнился мне ночной запальчивый спор зонального секретаря Седачева с главным агрономом Тепляшиным о Евсюгове. Стало ясно, что Седачев близоруко и делячески вел линию на использование Евсюгова «до износа», а Тепляшин барски-пренебрежительно выбрасывал его из рядов колхозной гвардии, отдавшей становлению и упрочению колхозного строя все свое сердце, всю свою душу.

Оба они были не правы! Оба!

1955 г.

Передо мной два снимка: под одним подпись «Беседа писателя А. Исетского с агрономом», на другом — «Беседа с дояркой». Немало таких фотоснимков отметило творческий путь Александра Исетского. Они запечатлели то, что составляло основную черту его личности, его характера — жадное любопытство к людям, к жизни. И в преклонном возрасте не утрачивал он интереса к событиям современности. С юношеским энтузиазмом брался за любое общественное дело, была ли это командировка в колхозы, или поездка с литературным докладом по городам области. Вне этой постоянной связи с живой жизнью он не мыслил свое призвание писателя.

В любое дело Исетский вносил страстную заинтересованность. Мы знали и ценили его блестящие способности организатора. Вместе с П. П. Бажовым и А. П. Бондиным он являлся одним из пионеров советского литературного движения на Урале, зародившегося в 20-е годы. Он принимал участие в создании первого литературно-художественного и общественно-политического журнала Уральской Области.

На протяжении сорока лет своего литературного труда он был непримиримым борцом за партийность литературы и искусства, являясь одним из руководителей пролетарского литературного движения на Урале. Человек неистощимой энергии, таланта, инициативы, он навсегда останется в нашей памяти писателем-гражданином, чутким товарищем, горячим патриотом своего края. Он был другом и наставником литературной молодежи, всегда готовым оказать творческую помощь начинающему автору.

У меня сохранился его подарок — дружеский шарж художника Петухова, изображающий уральских писателей в виде репинских «Бурлаков». В одном из этих «бурлаков», тянувших барку уральской литературы, легко узнать и Сашу Исетского, тогда еще молодого автора лирических стихов. Труден был путь зачинателей советской литературы на Урале. У Исетского он был, к тому же, связан с большой организационной работой по выращиванию и сплочению литературных кадров.

Смерть застала его в расцвете творческих сил. Он не успел сделать всего, что мог сделать, но то, что им создано, говорит о светлом и щедром таланте, о любви к людям, о высокой гражданственности, о чувстве современности — свойстве каждого истинного писателя. Такой же неугомонный, как любимый его герой Микита Маленький, он и других заражал своей энергией, жаждой творческих исканий, любовью к общественному делу.

Александр Иванович Поляков (псевдоним Исетский) — коренной уралец. Родился 21 декабря 1896 года в Сысертском заводе — одном из красивейших мест Среднего Урала, вотчине уральских богачей горнозаводчиков Турчаниновых. Детство прошло в рабочей семье. Трех лет остался он без отца на попечении матери. Окончил начальную школу, затем высшее начальное училище, потом Уральское горное училище. Но окончить его не пришлось. Началась трудовая жизнь. Устроился табельщиком на кирпичном заводе. Сменил еще ряд профессий. В 1915 году призвали в армию. Шла первая мировая война, и рядовой Александр Поляков разделил судьбу своего поколения, рожденного для войн и революций. В воды гражданской войны судьба забросила его на Дальний Восток, где он сражался в рядах приморских партизан. Впоследствии, уже будучи бойцом Красной Армии, работал в красноармейском клубе.

После демобилизации вернулся в Екатеринбург. Здесь начинается литературная биография Александра Исетского. 20-е годы знаменуют начало советского литературного движения на Урале. В 1920 году в Нижнем Тагиле на сцене железнодорожного клуба ставится пьеса А. П. Бондина «Враги». В 1924 году выходит отдельным изданием книга очерков П. П. Бажова «Уральские были». В 1922 году начинает печататься литературное приложение к газете «Уральский рабочий» — «Товарищ Терентий». Организуется издательство «Уралкнига». В Екатеринбурге некоторое время работают А. Гайдар, А. Бибик, В. Ермилов. Возникают литературные кружки в Комвузе, на рабфаке, при редакции газеты «На смену!».