Павел Гельбак - ...И вся жизнь

Павел Петрович в душе порадовался, что рассказ о летчике Смушкевиче увлек внука, заставил подумать и о тех, кто оказывал влияние на героя. Пока внук во дворе гонял мяч со сверстниками, Ткаченко несколько раз перечитал то, что записал в ученическую тетрадку мальчик. Он, видно, очень торопился, одни слова не дописал, в других пропустил буквы. Особенно старательно выписал фразы, которые меньше других понял, но понравившиеся ему спецификой языка военнослужащих.

«Разведчики, приданные стрелковым подразделениям, провели бойцов по проходам в проволочных препятствиях в рощу. Рота противника, занимавшая окопы возле опушки леса, бежала. Части 144-го полка прижали белополяков к реке Оксна. В это время батальон, который вел лично Фабрициус, из леса ударил во фланг и тыл противника».

Затем следовала выписка о подвиге командира бригадной конной разведки серба Георгия Вухмировича. Он со своими разведчиками взял 64 пленных во главе с командиром батальона. А вот эта выписка особенно привлекла внимание журналиста:

«Неприступная Сморгонь пала! В этом ночном бою бригада Фабрициуса потеряла всего 9 человек убитыми. Противник же оставил в траншеях сотни убитых и раненых. Около 200 белополяков сдались в плен. Бойцы бригады захватили 10 пулеметов американских и французских систем».

Красным карандашом Павел Петрович подчеркнул слова: «американских и французских систем». Интересно, что это за статья. Откуда взял автор сведения. Достаточно ли они достоверны? Возможно, эти материалы помогут, когда он начнет писать главу об участии Смушкевича в гражданской войне.

— Молодец! — вслух произнес Ткаченко похвалу внуку. И подумал, что надо будет ему напомнить, чтобы прочитал статью об Иерониме Уборевиче. Не забыть сказать Герману, что по предложению Смушкевича истребительная эскадрилья, в которой служил Яков Владимирович, была названа именем Фабрициуса.

Весь день Герман играл с ребятами — вначале в футбол, когда стемнело — в прятки, а идти спать не хотелось.

— Юозас, домой! — позвала мать одного из приятелей.

Потом позвали Марите, Наташу, Вовку. Наконец на пороге появился и Павел Петрович Ткаченко.

— А тебе что, особое приглашение нужно? — спросил он внука.

— Смотри, дедка, какие высокие звезды… Дедка, а ты сегодня еще о Смушкевиче не рассказывал. Сейчас ляжем, и ты…

— Ты сегодня сделал выписки из статьи о Фабрициусе, — начал рассказ Павел Петрович, когда внук лег в постель. — Это очень хорошо. Я тоже выписываю в тетрадку все, что касается Якова Владимировича Смушкевича или людей, которые с ним служили, оказывали на него влияние. Так постепенно я лучше узнаю своего героя, понимаю, почему он поступил так, а не иначе.

Один из летчиков, который начинал службу в авиации вместе со Смушкевичем, вспоминал, что его называли «крылатым комиссаром». Яков Владимирович не пропускал ни одного летного дня или ночи. Отправляясь в полет, он обязательно выполнял весь комплекс летных упражнений и непременно со стрельбой по наземным и воздушным целям. Вскоре комиссар стал одним из лучших штурманов в эскадрильи.

Так Яков Владимирович сдержал свое слово. Помнишь, после аварии, что произошла в Пуховичах, он пообещал, что научится управлять самолетом.

— Ага, помню.

— Первым его начал учить летать друг по несчастью — командир эскадрильи, потом он учился у других летчиков. А главное — сам не жалел времени для учебы. Жена, а он уже был женат…

— На Басе женился? — спросил Герман.

— На ней. Так вот, жена зовет его в кино или в гости, а на столе лежат книги. Ему очень хочется посмотреть интересный фильм и посидеть с друзьями. Но он знал разницу между «хочу» и «надо». Всегда говорил: «Раз надо, так надо!» Бася Соломоновна одна шла в кино, а Яков Владимирович садился за книги. Серьезные книги со множеством формул и схем, теорем и законов. Глубокая ночь наступит. Во всем военном городке одно окно светится. Часовые, дневальные знают, в чьем окне горит свет — комиссар «грызет гранит науки». В пору рабочих факультетов, массового похода пролетариата за знаниями часто употребляли этот образ: «грызть гранит науки». Его усердие было замечено.

В архиве Военно-воздушных сил СССР хранится личное дело Якова Владимировича. В нем есть приказ командующего, в котором отмечается, что летчики эскадрильи научились метко сбрасывать бомбы в цель. И что в этом деле большая заслуга комиссара эскадрильи Смушкевича. Вскоре его выдвинули начальником политотдела, военным комиссаром авиационной бригады.

— Гера, ты знаешь, что такое маневры? — прерывая рассказ, спросил у внука Ткаченко.

— Маневры? — переспросил мальчик. — Это игра в войну.

— Боевые учения, — уточнил Павел Петрович, — учения, приближенные к фронтовой обстановке. Бригаду, в которой служил Смушкевич, подняли по тревоге. Поступил приказ: «Нанести бомбовый удар по коммуникации „противника“». Сам понимаешь, что во время учения «противник» условный, но задание боевое и бомбы должны ложиться точно в цель. А тут еще в район учения прибыл сам Народный Комиссар Обороны Советского Союза, любимец армии, легендарный герой гражданской войны Климент Ефремович Ворошилов. Командир нервничает, боится, чтобы не осрамились летчики. Нелегко с воздуха в цель бомбы бросать. Тренировались мало. Комиссар попросил командира:

— Разреши, я полечу на задание.

— Твое дело, только ответственность велика.

— А когда же, командир, коммунисты ответственности боялись?

И вот машины в воздухе. Под крылом подвешены бомбы. Видна и цель. Спокойнее, Яша, спокойнее! Рука уверенно нажимает на рычаг. Снова высота. Заход на новую цель. На земле белые барашки взрывов.

Теперь можно идти и на посадку. Все бомбы точно поразили цель. К Смушкевичу подошел Ворошилов, протянул руку:

— Где учился летать, комиссар?

— У жизни, товарищ Народный Комиссар Обороны.

— Университет неплохой, — согласился Климент Ефремович, — но знания дает неполные.

— Я подавал рапорт, товарищ Нарком, мечтаю попасть в училище.

— Представится возможность — пойдешь в училище, в академию.

После учений командование отметило в приказе: «Первое место в бригаде по стрельбе и бомбометанию занял начальник политотдела бригады Я. В. Смушкевич».

Вскоре Яков Владимирович был назначен командиром авиационной бригады. А вот просьбу о посылке на учебу все никак не могли удовлетворить.

Увлекшись рассказом, Павел Петрович не заметил, когда Герман заснул.

— Это мой мяч, — Герман решительно вырвал из рук маленького Йонукаса футбольный мяч и отправился домой.

— Жадина-говядина, — сдерживая слезы, выкрикнул Йонас.