Юрий Рытхэу - Магические числа

Это все равно как для вас Северный полюс.

— Что вы сказали, Кагот? — удивленно спросил Амундсен.

— Как Северный полюс, — тихо повторил Кагот. — Вас ведь тоже тянет к себе Северный полюс, потому что там — неизвестность и вы хотите сами, своими глазами увидеть, что там такое на самом деле. Разве не так?

Сначала до Амундсена не сразу дошло, какая связь существует между виктролой и Северным полюсом, но подумав, он примиряющее сказал:

— Вот что, Кагот: соберите виктролу и положите на место. После этого ложитесь спать. Надеюсь, что утром завтрак будет подан вовремя.

— Хорошо, — с облегчением произнес Кагот — Вы не беспокойтесь, я все исправлю… Все будет хорошо…

Проснувшись поутру, Амундсен усилием воли удержал себя на койке еще некоторое время, прислушиваясь к шуму за стенами каюты. Ночное происшествие огорчило его: Кагот явно перешел границы, которые диктовались его положением повара экспедиции. Правда, все это легко объяснялось его любознательностью, неуемным желанием все разузнать, до всего докопаться своими руками. Но если сегодня он разобрал виктролу, то не возьмется ли завтра за хронометры и компасы? Сундбек уже рассказывал, что Кагот помогал ему разбирать и смазывать машину и что это доставляло повару превеликое удовольствие.

Войдя ровно в восемь часов в кают-компанию, он увидел всех за накрытым столом. Даже маленькая Айнана сидела на своем месте и сосредоточенно ела своей маленькой ложкой молочную кашу.

Медленно разворачивая салфетку, Амундсен невольно бросил взгляд на инкрустированный ящик с виктролой, потом посмотрел на Каната.

Внешне Кагот выглядел так, словно никакого ночного происшествия не было.

— Что-то тихо у нас сегодня, — весело произнес Амундсен.

— Погода хорошая, — отозвался Ренне, только что спустившийся с палубы. — Сегодня будет отличный солнечный день. Весной пахнет!

— По такому случаю и в честь воскресного утра неплохо бы позавтракать с музыкой, — сказал Амундсен и посмотрел на Кагота.

Тот с готовностью подошел к музыкальному ящику, раскрыл его и вытащил ручку, которой заводили пружину. Наладив виктролу, он спросил:

— Какую пластинку поставить?

— Поставьте марш, — сказал Амундсен.

Кагот взял пластинку. Она ему очень нравилась, и он как-то признался, что под эту музыку ему так и хочется ходить.

Кают- компания наполнилась бравурными звуками норвежского военного марша. Амундсен весело глянул на Кагота и объявил:

— Давайте сегодня отметим приход весны! Во-первых, объявляю сегодняшний день днем отдыха. Во-вторых, предписываю всем принять участие в состязаниях по метанию стрел, по преодолению торосов, а также в игре в мяч на льду.

Еще во время полярной ночи рядом с вмерзшим в лед кораблем была расчищена небольшая площадка, на которой иногда гоняли мяч, бросали стрелы. Сегодня здесь было оживленно по-настоящему. Из становища пришли Амос с женой и двумя детьми, Гаймисин с женой и Умкэнеу, которая тут же бросилась к разодетой Айнане, принялась ее тискать и обнюхивать.

— Какая ты стала красивая! Совсем тангитанская девочка!

Потом пришел Алексей Першин, за ним Каляна.

Состязание по метанию стрел было в разгаре, когда на высоком берегу показались две фигуры. Они остановились поодаль и оттуда наблюдали за весельем.

Амундсен спросил у Першина:

— Они еще не уехали?

— Пока вроде не собираются, — ответил русский.

— Что им нужно?

— Мне они сказали, что им нельзя возвращаться без Кагота и девочки, — ответил Першин. — Они живут у Гаймисина, ходят на охоту, ездят к оленеводам — словом, ведут себя так, словно решили поселиться тут навсегда.

— Вы получали какие-нибудь известия от вашей центральной власти? — поинтересовался Амундсен.

— Да, я получил письмо от Терехина. Он благополучно добрался до Ново-Мариинского поста, проехав вдоль реки Анадырь. Кстати, в одном из оленеводческих стойбищ он встретился со Свердрупом.

— Вот как! — воскликнул Амундсен. — И что же он сообщает о наших товарищах?

— Путешествие у них проходит нормально, и они очень довольны результатами. Терехин сообщает, что нарты нагружены разнообразными этнографическими коллекциями.

— Благодарю вас за ценные сведения! — воскликнул Амундсен и, помолчав, спросил: — А что же все-таки вы будете делать с теми? — Он кивнул в сторону Таапа и Нутэна, которые по-прежнему стояли поодаль на торосе и внимательно наблюдали за играми.

— В моей власти приказать им покинуть становище, — ответил Першин. — Здесь ведь предполагается создать специальную базу со школой-интернатом, мастерскими, радиостанцией и больницей — словом, один из опорных пунктов для распространения культуры, грамотности и медицинского обслуживания среди оседлого и кочевого населения.

— Да, пожалуй, здесь неплохое место, — одобрил Амундсен — удобная гавань, хорошие подходы, сравнительно спокойный климат. Во всяком случае, здесь меньше снежных бурь, чем у побережья Таймыра, где мы провели предыдущую зиму.

Амос, решивший попробовать себя в метании стрел, неожиданно поразил всех меткостью и получил один из призов — кулек белой муки и несколько кусков рафинада.

— Как жаль, что я не вижу! — горестно воскликнул Гаймисин. — А то бы тоже посостязался!

— А у нас есть приз для самого отзывчивого зрителя, — объявил Амундсен и велел Ренне принести такой же кулек и добавить к нему пачку виргинского трубочного табака.

— А чем я хуже? — вдруг воскликнула Умкэнеу. — Давай сюда эти стрелы!

Она взяла три стрелы из рук Амоса и попыталась метнуть. Поначалу она промахнулась, но потом приноровилась, и со второй попытки ей удалось несколько раз подряд попасть в мишень. Гордая своим успехом, Умкэнеу подошла к Амундсену и громко произнесла по-русски:

— Хорошо!

Вы прекрасно говорите по-русски, — похвалил ее начальник, знавший от Олонкина это распространенное русское слово.

— У нас хороший учитель! — Умкэнеу с такой нежностью посмотрела на Першина, что никакого сомнения не оставалось в том, что девушка питала самые горячие чувства к русскому юноше.

Першин сказал несколько слов по-чукотски. Амундсен, конечно, не понял, но Умкэнеу, удаляясь от тангитанов, не сразу отвела лукавый и вместе с тем влюбленный взгляд от своего учителя.

Кагот вместе со всеми старался веселиться. Он тоже метал в мишень стрелы, гонял резиновый мяч по льду, но всякое мгновение чувствовал, что за ним, за каждым его движением, за каждым шагом, его дочери следят четыре пристальных глаза.

Кагот ждал гостей в кают-компании. Он сидел за большим обеденным столом. На металлическом подносе стоял чайник, три толстые фаянсовые кружки и оставшиеся от завтрака сдобные булочки. Айнану повели кататься на собаках на берег Ренне и Олонкин.